обращал на меня внимания, но не запомнить не мог. И я тебя тоже отлично запомнила.
– Вы меня узнали… – уныло пробормотал Кузя.
– Именно. Но это не твой прокол, див. Как тебя обычно называет Гермес Аркадьевич?
– Кузя…
– Так вот, Кузя, ешь колбасу и не вини себя. Моему отцу стоило подумать об этом, когда он планировал операцию. И твоему хозяину тоже. Но Гермесу Аркадьевичу простительно не знать, что я унаследовала от отца великолепную память и меня сложно обмануть вашим маскарадом.
– Ясно, – протянул Кузя. Он посмотрел на чародейку и спросил рассеянно, не у нее даже, а у самого себя: – И что же теперь делать?..
– Пить чай и есть бутерброды, – ответила она, указывая на блюдце, – ну и выслушать, что я хочу предложить.
Кузя послушно протянул руку и сложил на хлеб сразу половину кусочков колбасы. А Евгения продолжила:
– Не волнуйся, я на твоей стороне. Да, Гермес Аркадьевич велел мне не вмешиваться в расследование, но он уехал. У него дела. А я служила в Управлении и разбираюсь в вопросах расследования не хуже, чем присланные им сыщики, а то и получше. А в главных подозреваемых ходит мой отец. Вот скажи, если бы в такую историю попал твой хозяин, ты бы смог остаться в стороне?
Кузя, откусив половину получившегося бутерброда, вспомнил, как летал в Омск и брал в заложники колдуна Сергея. И усмехнулся.
– Да ну… нет конечно.
– Вот и я не могу. Я должна узнать правду: виновен ли отец. Что бы ни показало официальное следствие.
– М?.. Вы не доверяете Управлению, что ли?! – возмутился Кузя.
Она развела руками:
– Извини, но… если бы твой хозяин был здесь, это одно. А ты… не обижайся, но ты просто мальчишка. Феофана я тоже отлично знаю, он никогда звезд с неба не хватал. Еще с вами никому не известный следователь и чародей, у которого ключ от комнаты нашей проректорши. Они с проректоршей давние и близкие друзья, этого чародея вообще нельзя допускать к делу.
– Ох, – вскинулся Кузя, – так вы ее подозреваете? Ну, проректоршу?
– Я подозреваю всех. И тебе, див Кузя, очень рекомендую делать так же. Я уже сказала: мы на одной стороне. И я хочу помочь тебе в расследовании. А ты, в свою очередь, поможешь мне.
– Так вы тоже ведете расследование? – рука Кузи сама потянулась за новым куском хлеба.
– Да, – подтвердила Евгения. – Никто из вас не представляет, насколько умен и хитер мой отец. И если кто и способен обвести вокруг пальца любое следствие, так это он. Но… если он невиновен, то тот, кто хочет его подставить, может оказаться не глупее. И эти детские ошибки могут быть частью замысла, понимаешь?
– Понимаю, – жуя новый бутерброд, ответил Кузя. – Не понимаю другого. Вы сказали, что хотите знать правду. А если колдун Меньшов виновен? Что вы будете делать? Поможете ему сбежать?
– Нет, – твердо проговорила чародейка, – если он виновен, то понесет заслуженное наказание.
– Ну и ну, – недоверчиво покачал головой Кузя, – он же ваш отец. А вы возьмете и засадите его в тюрьму?!
– Я вижу, ты сомневаешься.
– Ну конечно! – Кузя протянул руку к чашке. – А кто бы не сомневался?
– Видишь ли, я совершенно не помню своей матери. А знаешь почему? Она умерла в тюрьме, когда мне еще пяти лет не было. Догадайся, кто отправил ее туда.
– Колдун Меньшов? – Кузя широко раскрыл глаза. – И вы не простили его?
– При чем здесь прощение? – чародейка посмотрела с некоторым удивлением. – Нет, дело не в нем, а в том, что дружеские или родственные связи не имеют значения, если человек совершил преступление. Отец всегда учил меня именно этому. И не будет на меня в обиде, я уверена. Так что? Позволишь мне помочь?
На взгляд Кузи, чародейка сама выглядела весьма подозрительной особой. Но… Колдун Меньшов – хитрющий тип, и он и затеял эту операцию. А если чародейка говорит правду, она способна принести большую пользу. Например, она живет в том самом общежитии, пытаясь проникнуть в которое, Кузя и допустил первую ошибку. Как бы поступил Гермес Аркадьевич? Кузя задумался, но ответа не нашел. И решил: была не была.
– Идет, – улыбнулся он во весь рот, – только чур не мешать и слушаться, ладно? И все мне рассказывать, что узнали.
– Договорились, – согласилась чародейка. – Но и ты со мной делись. А для начала расскажи: зачем ты кидал в окно Татьяны Крамцевой ворону? Бедная птица с перепугу там все разнесет.
– Ну да… – Кузя почесал нос, – на это я и рассчитываю.
И рассказал про обнаруженного дива.
Разглашать другие известные ему детали расследования Кузя не собирался, решив, что поделится только тем, что узнал сам. Тем более что выяснил он пока не так уж и много. Заодно понаблюдает за реакцией чародейки.
Реакция оказалась вполне правдоподобной для человека, не имеющего отношения к преступлению. Евгения нахмурилась и погрузилась в раздумья.
– Да, это очень странно, – помолчав, проговорила она. – Див в комнате чародейки? У колдунов это сплошь и рядом, они за пару конфет подкупают дивов Академии, и те прибираются у них. Но чародеи так не поступают. Предпочитают поменьше иметь дело с дивами. Надо понаблюдать за девочкой.
– О, вы возьметесь за это? – обрадовался Кузя. Если чародейка займется Татьяной, то можно всерьез сосредоточиться на Олеге Соколове. Ведь не сама же девушка вызвала дива! Ей помогал колдун. А в создании амулета, найденного в комнате Олега, принимал участие чародей. Однако про амулет Кузя решил умолчать и просто спросил:
– Могла Татьяна участвовать во взломе Хранилища? Насколько она способная?
– Нет, – без малейших колебаний ответила Евгения, – я обследовала вход сразу после происшествия. Там так аккуратно сняли печать, что сделать это способен только очень опытный и сильный чародей. Даже я, скорее всего, не смогла бы проделать это настолько ювелирно. И уж точно не справилась бы студентка. Но я присмотрю за ней.
– Только обязательно потом расскажите. А я расскажу, что узнал про Соколова. Мы с ним подружились… вроде.
– Ах вот оно что, – чародейка понимающе улыбнулась. – Происшествие в библиотеке не было случайностью?
– Ну, не совсем, – пробормотал Кузя и протянул руку к колбасе. И увидел, что она закончилась.
Он вопросительно посмотрел на чародейку, но та лишь развела руками:
– Увы, больше нету. Зарплата классной дамы совсем небольшая… Ешь конфеты, они тоже вкусные, хоть и недорогие.
Кузя взял одну и развернул. Конфеты оказались весьма хороши, и он подумал, что после разговора он первым делом забежит в буфет и возьмет сладостей для Петровича.
– Значит, решено, – протянула руку чародейка, – ты –
