прикрыла глаза.
— Расслабься, Соня, — прошептал я, обводя большим пальцем сосок по кругу.
По ее коже пробежали мурашки, а Ласточкина приоткрыла один глаз:
— Мне сказали, что в первый раз больно.
— Кто сказал? — поперхнулся я.
Надеюсь, Сонечка не пошла просить делиться житейской мудростью у Арта…
— Полина, — выдохнула Соня.
— Полина права, — согласился я, — первый раз будет больно. А потом снова хорошо. Ты готова?
Откуда я взял в себе силы на вопрос — сам удивился. Потому что теперь меня от Сони даже танк бы не утащил.
Ласточкина зажмурилась и несколько раз кивнула.
И все! Я решил не тратить время на разговоры, потому что хотел ее до боли. Так, что челюсти сами сжимались, а руки тряслись.
Превозмогая собственный страх, потому что и для меня это было впервые. Никогда прежде я не лишал никого невинности. Никогда прежде я не относился к девушке в своей постели так, как к Соне. Я бы и боль ее себе забрал, если бы было можно.
Наклонился, втягивая сосок в рот. Подмял Соню под себя, наслаждаясь вкусом ее кожи. Ласточкина снова задрожала, когда я подался бедрами вперед.
Оторвался от ее груди, спускаясь ниже по животу. Соня вцепилась пальцами в простыню и запрокинула голову. Ее рыжие пряди разметались, несколько упало на лицо. Пухлые губы цвета спелой клубники приоткрылись, из них вырвался хриплый стон.
Я провел языком над резинкой ее пижамных штанов. Соня втянула живот и дернулась. Она все еще была напряжена — расслабиться у моей девочки не получалось от страха.
Вдохнул, подцепил пальцами резинку ее штанов вместе с бельем и потянул вниз. Соня охнула, но уже возмущенно, когда я отбросил ее вещи в сторону. Она снова свела бедра и смотрела на меня глазами, полными страха и неуверенности.
Я сел напротив, обнял руками ее колени и поцеловал. Нежно гладил кожу на бедрах, осторожно, но настойчиво разводя ее ножки в стороны.
— Тихо, — прошептал я. — Ты же знаешь, что я никогда специально не причиню тебе боли?
— Знаю, — дрожащим голосом ответила Соня.
— Доверяешь мне? — хрипло поинтересовался я, поглаживая внутреннюю сторону ее бедра.
— Да, — снова кивнула Ласточкина.
— Хорошо…
Развел ее ноги в стороны, поддерживая под коленями. Наклонился, целуя внутреннюю сторону бедра, опускаясь все ниже. Дошел до самого сокровенного, легонько подул ей на клитор и сосредоточился на другом бедре.
Соня была мокрая. Сколько бы она ни смущалась, но ее тело реагировало так, как нужно мне. Я снова оставил дорожку поцелуев от бедра до колена.
Сдерживать себя становилось почти невыносимо. В глазах темнело от желания, а «волшебная палочка» уже дымилась.
Я широко развел ее ножки, снова навалился сверху, поцеловал ее губы и сам охнул, когда Соня обняла меня за шею, притягивая к себе. Накрыл ладонью клитор, раздвинул складки и проник одним пальцем.
Соня выгнулась мне навстречу и застонала в губы.
Привстал, быстро стянул с себя спортивные штаны вместе с бельем, заметив ее испуганно-любопытный взгляд на мой член. Соня сглотнула, но продолжала смотреть.
Отбросил свои вещи и вернулся к ее губам. Целовал как одержимый, голодно, жадно. Чувствуя, наконец, как Соня расслаблялась в моих руках. Не отрываясь от ее губ, подался бедрами вперед и потерся головкой члена о влажные складки.
Соня охнула, застонала и задрожала всем телом.
Полностью накрыл Соню своим телом и медленно начал входить. Она напряглась и испуганно охнула. Вцепилась коготками мне в плечи и замерла, пока я шептал ей на ухо что-то успокаивающее, целовал шею, губы и медленно, сантиметр за сантиметром, заполнял собой.
Вышел и снова в нее, уже резче. Соня сжала зубы и заерзала подо мной:
— Демид, мне больно, — призналась она.
— Тогда сделаем по-другому, — решил я.
И одним толчком наполнил ее до упора. Соня широко распахнула глаза и тихонько вскрикнула. Я замер, ловя фейерверки перед глазами.
— Все, Сонь, уже все, — успокаивающе прошептал ей на ухо.
И задвигался. Медленно вышел из нее и снова заполнил до упора. В ней было влажно и тесно. Тугие стенки сжимали член, и у меня от этого окончательно снесло крышу.
Я видел, что Соне больно и старался кончить как можно быстрее, чтобы не продлевать ее пытку. Еще несколько движений в ней, и я вышел. Несколько раз провел по нему и кончил на простыню.
Прикрыл глаза, приходя в себя. Выдохнул и поцеловал Соню в висок.
На простыне отпечаталось несколько капель крови, а Софочка лежала на подушках и не шевелилась.
Перекатился с нее, накрыл нас обоих тонким пледом и поцеловал ее.
— Соня, все в порядке? Уже все закончилось, больно больше не будет, — пообещал я.
Она распахнула покрасневшие глаза. Из уголков текли слезы, а мне стало плохо.
Неужели я все испортил?
— Иди ко мне, — попросил я. — Соня, говори со мной.
Обнял ее, уложил себе на плечо и крепко прижал.
— Я думала, будет хуже, — подумав, выдала моя рыжая. — Было не очень больно, просто… Это все так странно.
Я выдохнул, а с плеч словно снежная лавина сошла.
— Нет ничего странного в том, что парень с девушкой занимаются сексом, — улыбнулся я. — Страшно, когда они им не занимаются. Больно?
— Саднит, — призналась Соня, пряча лицо у меня на груди.
— Это скоро пройдет, — уверенно заявил я. — Встать сможешь? Нам нужно принять
