Целый урок ребята пытались отвлечься на лекцию учительницы, но оба думали совершенно о другом. Валера несколько раз резко поворачивался к Тае, чтобы что-то сообщить, но не решался. Девушка устала ждать, ее воодушевление таяло на глазах. Она несколько раз кинула на Дану короткие взгляды, но ответных не дождалась. Подруга внимательно слушала учительницу и делала записи в тетрадь.
Бодрый настрой Таи исчез окончательно, когда прозвенел звонок. Этот пронзительный звук вернул девушку с небес на землю. Она просидела рядом с возлюбленным сорок минут, а он ни разу не сказал, что скучал. Мог бы для приличия хотя бы случайно прикоснуться к ее руке или подмигнуть. Ничего не было, все как обычно, даже хуже. Тая еще более поникла при мысли, что Валера передумал и, возможно, хочет вернуться к дружбе. Только они уже успели испортить ее поцелуем.
***
Всю неделю девочки не разговаривали. Дана поздно возвращалась домой и закрылась в другой комнате. Школьным компаньоном Таи продолжал быть Валера. Одноклассники не считали это странным, ведь ребята и раньше общались, но некоторые все же с подозрением на них посматривали.
– Вы что встречаетесь? – спросила одна одноклассница.
– Нет, – нервно засмеялась Тая. Ей стало неловко от такого вопроса.
Валера тоже промолчал. Девушке и самой хотелось задавать ему подобный вопрос, чтобы узнать, что между ними. Из-за недосказанности Тая терялась и боялась вообще сказать лишнее слово. Прикасаться к нему она и вовсе себе запрещала. Если Валера решил остаться друзьями, а она будет его трогать, не сочтет ли он это заигрыванием.
– Ты давно не заходила в «Соечку», – сказал Валера, когда они с Таей стояли у окна на перемене.
– Да уж. Надо бы заглянуть, а то я уже забыла вкус божественных слоек.
– Это рецепт моей мамы, – с гордостью рассказал парень.
– Твоя мама – настоящий кулинар.
– Она раньше была поваром, потом решила открыть кафе.
Тая, действительно, перестала заходить в «Соечку». Она все еще не понимала, как к ней относится Валера и боялась, что будет выглядеть навязчивой, часто посещая кафе. А так как девушка всегда впадала в крайности, она совсем перестала туда ходить, даже приглашения Инны не принимала.
На перемене будущая юная поэтесса часто искала Дану, чтобы посмотреть, что та делает. Сейчас художница стояла у кабинета истории и читала учебник. Тае очень хотелось подойти к подруге и сказать, что та была права, что грезы о Валере не привели ни к чему хорошему.
– Тая, ты меня слушаешь? – спросил Валера, осторожно дотронувшись до руки девушки.
– Да, конечно, – Тая смутилась.
Она давно не чувствовала прикосновений парня. Когда Валера до нее дотронулся, девушка вся сжалась и с опаской посмотрела на его руку.
– У меня к тебе предложение, – улыбнулся юноша и засунул руки в карманы.
– Какое? – Таины глаза предательски заблестели. Она была готова запрыгать от счастья.
– Ты свободна на следующей неделе?
– Свободна, – девушка перебирала в уме, куда Валера хочет пригласить ее на первое свидание.
– Я хочу пригласить тебя на свой день рождения.
– День рождения? – Тае показалось, она уменьшилась ростом. Возникло ощущение, будто злобный ведьмак схватил ее за только что выросшие крылышки и оборвал.
– Да, наконец, мне исполняется восемнадцать. Можно официально покупать алкоголь и все такое, – шутливо похвастался юноша, – придешь?
– Конечно, спасибо за приглашение.
Как не ждала Тая, что поступит еще предложение, оно не поступило. Валера решил обойтись приглашением на день рождения. Конечно, на этот праздник приглашают близких людей, и девушка должна быть счастлива, что Валера считает ее таковой. Но юноша пригласил бы ее в любом случае, ведь они друзья.
Дана запаслась всем необходимым для работы над картиной. Она привыкла со всем справляться сама, но тащить кучу вещей было неудобно. Михаил Павлович помог дочери, подбросив с красками, кисточками, мольбертом и стульчиком до площади.
– Позвонишь, когда закончишь. Я тебя заберу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Я могу доехать на такси.
– Нечего ездить с таксистами, кто знает, что у них на уме.
– Ой, папа, – засмеялась Дана, – я не маленькая девочка.
– Для меня всегда маленькая. Вот Эдику я доверял, он хороший парень был.
– Он и сейчас есть.
– Вы снова вместе?
– Нет, – коротко ответила Дана, показывая, что не хочет продолжать эту тему.
–Что-то и настырного паренька, который у нас завтрак готовил, я давно не видел.
– Папа, – повысила голос Дана, – я не буду говорить с тобой о мальчиках
– Почему? – в шутку возмутился художник, – Я же мужчина, могу что-нибудь подсказать.
– Езжай уже, – улыбнулась Дана, – мне надо рисовать.
– Заеду за тобой, – Михаил Павлович поцеловал дочку в лоб и отправился к машине.
Дану нисколько не волновало, что сейчас она одна. По сути, в статусе одиночки она находилась уже долгое время, потому что Юра не был ее парнем, но с ним девушка не чувствовала себя одинокой. Эдик нравился Михаилу Павловичу, его вкус и такт не мог никого оставить равнодушным, но приятельских отношений между мужчинами не было. Юра бесцеремонно вторгся в их дом, но отец отнесся к этому спокойно. Дане стало интересно, на чьей стороне был бы папа.
Еще одну перемену пришлось испытать Тае, когда она осталась без ужина. Обычно Дана готовила какую-нибудь вкуснятину, и подруги вместе ее уплетали. Сегодня желудок будущей журналистки остался голодным, и громко урчал, не обращая внимания на прикрикивания хозяйки.
– Где ты была? – попыталась заговорить с подругой Тая, когда Дана вернулась домой.
– Неважно, – подруга даже не посмотрела на сожительницу.
– Дана, а ты не брала мою статью о музыкальной группе?
– Нет, мне она не нужна.
На этом разговор закончился. А статью Тая, на самом деле, не могла найти. Она точно помнила, что приносила ее и даже редактировала. Девушка не стала паниковать раньше времени, особенно зная свою безалаберность. Однако спустя время Тая также не смогла найти статью, хотя перерыла все в квартире. Она как сквозь землю провалилась. На журналистику девушка отправилась ни с чем. По дороге ее ждало еще одно разочарование. Большая пробка заставила автобус остановиться на долгое время. Тая еле выстояла, ей стало душно.
На первой же остановке после стоянки девушка вышла. Идти до здания, где проходили журналистские курсы, нужно было через центральную площадь. Тая мгновенно узнала Дану в девушке, рисующей что-то на мольберте. Красавица сидела на низеньком стульчике, сжавшись от холода, как хрупкий воробышек. Капюшон пуховика бирюзового цвета скрывал не только голову, но и верхнюю часть лица, а объемный шарф прятал и нижнюю, ноги тоже не остались без крова: они были обуты в громоздкие сапоги, напоминающие валенки.
Тая удивилась, что смогла разглядеть в невзрачной девушке, которая претендует на звание «местный эскимос» подругу, но она это все-таки сделала. Юная поэтесса подошла поближе и увидела, что на полотне уже можно узнать Кремль. Дана держала кисть уверенно, хотя на руках сидели теплые варежки.
– Ты с ума сошла рисовать в такой холод? – поразилась Тая.
– Что ты здесь делаешь? – Дана обернулась, чтобы посмотреть на подругу. Она поняла по голосу, что сзади стоит Тая, но все же посмотрела на нее.
– Мне кажется, в том, что я прохожу по центральной площади, нет ничего удивительного, а вот в том, что ты сидишь здесь и рисуешь, – Тая выпучила глаза, – как это можно назвать?
– Это называется: «Дана рисует церковь», – равнодушно сообщила художница.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Я заметила, что ты рисуешь церковь, – Тая указала рукой на полотно, демонстрируя, как она об этом догадалась.
– И что тогда изумляешься?
– Зачем ты рисуешь?
– На конкурс.
– Какой конкурс? Ты мне ничего не рассказывала.
– Потому что мы не разговариваем.
– Может, помиримся уже? – прохныкала Тая, – Я уже не могу не разговаривать с тобой.
