Рек. — Они же не умеют вести бой в пространстве, нельзя подрывникам бороться против охотника, это неслыханная глупость!
Он был прав, конечно: скафы подрывников, более легкие и потому, казалось бы, маневренные, не обладали многими средствами защиты, какими снабжены боевые костюмы. В частности — поляризованными иллюминаторами шлемов. Желая лучше видеть противника, семерка ослепила сама себя — всего на несколько секунд, но этого оказалось достаточно.
Уже в первую секунду из этих нескольких Вин выскользнул из освещенного пространства. Подрывники, ничего не видя, медленно сближались. Лучшей мишени нельзя было и пожелать.
Прицел. Тройное нажатие на кнопку в левой перчатке. «Импульс».
— Один…
Еще одно нажатие.
— Два…
«Это вы уничтожили мой корабль? Вы еще пожалеете об этом».
Наверное, они что-то кричали сейчас, слышали друг друга, их слышали, скорее всего, и в корабельном центре связи. Вин же — нет: его скаф был настроен на другую частоту. Он жалел, что не слышит. И, бессознательно повторяя: «Вы еще пожалеете…», продолжал свой счет:
— Пять… Шесть…
Вырваться удалось седьмому. Включив движок, он рванул, не выбирая пути, лишь бы подальше. Не повезло: он помчался если и не прямо на Вина, то почти впритирку. Вин повернулся. Можно было просто поймать удиравшего в прицел. Но охотник кинулся вдогонку. Преследование доставляло радость. Сладко — лететь рядом, приблизив свой шлем к его и видя выражение лица противника. А потом, насладившись, выщелкнуть из правого рукава зазубренный кинжал и медленно провести клинком по боку чужого скафандра — там, где к нему ничего не крепится. И видеть, как расходятся один за другим — внешний слой, и термослой, и внутренний, мягкий…
В приход себе пишем и этого. Выведенного в расход.
Ну, вот. Осталось лишь одно дело, последнее. И самое важное. Захватить «Ковчег». И — в Нормаль. А там видно будет.
Схватка с подрывниками увела в сторону. Но спасательное судно хода не имело, позволяло пространству медленно нести его по естественной орбите. Интересно, его пилот наблюдает за гибелью своих людей? Или безмятежно дремлет за пультом? Скорее, второе: иначе поспешил бы к своему кораблю-матке, «Неодолимому», теряющему свое пристранство, приближающемуся к неизвестности.
Кстати, у скафа запас энергии не бесконечен. Время пересаживаться. Держись, противник: я приближаюсь.
54.
— Командующий, мы теряем пристранство. Полностью восстановить полевую защиту не удается.
— Я понял вас, Робус. Хватит энергии на выход?
— Если не форсировать скорость…
— Не надо. Робус, вы видели, что случилось с нашими подрывниками?
— Так точно. Это более чем печально.
— Это невезение, капитан. Расчет был правильным, но не повезло: уцелевший диверсант с «Покоряющего» ускользнул.
— Он как раз идет на сближение с «Ковчегом». Уж не хочет ли он атаковать спасатель?
— Главное, чтобы он снова не атаковал нас. У нас на борту — армия. Мы обязаны вывезти ее в Нормаль. Командуйте.
«Неодолимый» медленно тронулся с места, осторожно поворачиваясь вокруг вертикальной оси и одновременно слегка задирая нос, чтобы нацелиться на нужный туннель. Наблюдение сообщало: «Впереди чисто… Впереди чисто… Чисто…»
— Прямо руль! Равновесие!
Поворот прекратился.
«Трасса чиста…»
— Малый вперед!
«Святой Адмирал, позволь выйти благополучно, позволь!..»
— Ускорение два в секунду!
— Есть — ускорение два в сек!
«Трасса чи… Тревога! Опасность! Постороннее тело на курсе!»
Откуда оно взялось? Нелепое, кургузое, ничтожное суденышко. Но ведь только что его там не было, пространство просматривалось хорошо! Откуда же?..
— Да ведь это наш ракапс! Идет, словно на таран! Отвернуть…
Прямого столкновения удалось избежать. Но не соприкосновения.
По касательной. Обшивка «Неодолимого» не пострадала.
А вот по антеннам пакостный кораблик прошелся. Измял, искромсал целую линию СП-антенн. Чуть ли не две дюжины.
— Всю энергию на антенны! И курс — на «Ковчег»! Теперь без него не обойтись.
— Есть — на «Ковчег»!
55.
— Вин Сит идет к нам.
— Для него мы мертвы, Рек.
— Я имею в виду «Ковчег». Очень разумно с его стороны.
— Ты хочешь взять его на борт?
— Нет.
— Тогда, может быть, увеличим дистанцию?
— Бежать? Мне — от него?
— Что ты решил?
— Доказать, что я действительно таков, каким меня считают.
— Доказать — кому?
— Всем. Тебе. Ему. И себе, конечно.
«Бесполезно, — поняла Нарин. — Разубедить его сейчас просто невозможно. А может быть, и не нужно?»
— Что же, сделай это. Только времени у нас не очень много. Так что не затягивай. — Нарин опустила руки на клавиатуру. — Я готова. Лети!
— Ты права. Я непременно вернусь. Выпускай.
Вин усмехнулся. Пилот «Ковчега», видимо, собирается облегчить ему задачу: вместо того, чтобы отсидеться в корабле, решил вступить в бой. Чего доброго, хочет отомстить? Наивный. Смотри, слабак, и учись: вот я делаю отвлекающий маневр, якобы для атаки справа. А теперь…
— Ну и ну! Прочитал, насекомое! А как ты отнесешься к моему кувырочку с уходом из твоей видимости?
Последние слова Вин произнес вслух: известно, что это успокаивает.
— С удивлением, Вин. Что, ничего получше не мог придумать?
Это было, как удар. Совершенно неожиданный.
— Что? — вырвалось непроизвольно.
— То, что слышал. Рассчитывал на легкую жизнь?
Вин вовремя опомнился: расстояние между скафами сократилось до предела, теперь — или сразу в схватку, или нарастить дистанцию. Но в верхней точке кувырка правильный отход невозможен. Во всяком случае, если противник — это действительно…
— Рек, ты?
Говорить, говорить, отвлекая его внимание. И одновременно…
С той стороны не ответили. И скаф исчез из виду. Обратную радугу, вот что он учинил. Сволочь. Это Рек. Но он же погиб на… Ох!
Последний вскрик был непроизвольным. Потому что Вин ощутил удар. В правое бедро. Не очень сильный импульс. Не проникающий. Но достаточный, чтобы завертеть волчком, лишить чувства позиции, заставить ощутить на миг свою беспомощность… Но врагу этого показывать нельзя!
— Слабец ты, Рек: даже ударить толком не можешь!
— Правда?
Ага, он потерял секунду, чтобы выговорить это слово. За секунду умелый боец успевает соскочить с карусели, уравновеситься. Где ты, покойник? Рек? Где…
Рек Телан оказался сверху. Потому, наверное, что уравновеситься Вину удалось не самым лучшим образом. Сильной стороной Вина был бой на дальней дистанции: он давал и время для маневра, и пространство. А на расстоянии вытянутой руки он драться не любил: становишься не артистом, а дрессированным медведем, только крутишься, стрелять приходится наугад. Ну и ладно, пусть наугад. На тебе, на тебе, на!..
Дьявол. Все — мимо. Ну и мельтешит Рек перед глазами, уклоняется, прямо сказать, неплохо. Ну а…
На этот раз — по затылку шлема. И снова — малой мощностью. Опять волчок, только вокруг другой оси. И в ушах издевательское:
— А зачем мне бить сильно? Легкой смерти ждешь?
