– Да, после того как я уже договорился отправиться к монастырю, – ответил виконт Гудрич. – Мне было несложно принести извинения и не принять приглашения. Конечно, приятно было бы поближе познакомиться с его светлостью, но, так как Уэйт должен быть на этой прогулке, я очень рад, что нас там не будет.
– Но я собираюсь пойти, – возразила Мэри. – Я приняла предложение Энн, зная, что она собирается пригласить и тебя тоже.
– Она пригласила, но слишком поздно. – Виконт помрачнел. – Но, Мэри, я сказал, что ты тоже пойдешь с нами к монастырю.
– Мне очень жаль, Саймон, но я не могу взять обратно своих слов.
Возник короткий спор, в результате которого виконт рассердился на Мэри за то, что она без его сопровождения пойдет на пикник, где будет лорд Эдмонд, а Мэри возмутилась тем, что он пытается распоряжаться ее жизнью еще до того, как они поженились, и оба остались верны своим первоначальным планам.
И все же Мэри чувствовала себя виноватой: она-то знала, что Энн пригласила виконта Гудрича уже после того, как окончательно сформировалась группа, отправлявшаяся к развалинам монастыря. Но неужели Энн сделала это специально, чтобы разлучить их? Может быть, потому, что Мэри сказала, будто помолвка еще под вопросом? Мэри чувствовала, что Энн ей симпатизирует. И вот теперь все сложилось так, что она участвует в пикнике, а Саймон отправился к монастырю.
Пикник было намечено устроить у озера, и его участники шли той же тропинкой, по которой несколькими днями раньше туда добиралась большая группа гостей, и только его светлость ехал более прямой и удобной дорогой в экипаже, который вез еду. На этот раз перебраться через изгородь Мэри помогал граф, а лорд Эдмонд и Энн с детьми уже шли впереди, и лорд Эдмонд вел какую-то серьезную беседу со старшим мальчиком, Найджелом.
– Вы давно знаете моего брата, леди Монингтон? – осторожно спросил граф.
– Не очень. Мы оказались вместе на одном вечере в Воксхолле этой весной. Потом лорд Эдмонд посетил один из моих литературных салонов, а через пару недель представил вашей тете, которая, оказывается, хотела со мной познакомиться и с тех пор стала приходить на мои вечера, а вот теперь пригласила меня сюда.
– Эдмонд посетил один из ваших литературных вечеров? – немного удивился граф. – Разве это в его стиле?
– Мистер Бисли излагал одну из своих самых радикальных теорий, – объяснила Мэри, – и лорд Эдмонд оказался единственным из присутствовавших гостей, кто решился ему возразить. Все остальные, мне кажется, раболепствовали перед славой мистера Бисли. В тот вечер шла очень оживленная дискуссия. – Мэри не могла точно сказать, почему говорила о том вечере так, словно поведение лорда Эдмонда было образцовым.
– Он стал совершенно другим, леди Монингтон, я едва узнаю его. О нет, внешние изменения не столь велики, если не считать того, что он стал старше, как это и должно быть с человеком по прошествии пятнадцати лет. Я имею в виду совсем другое. Конечно, это не явилось для меня неожиданностью, мы достаточно наслышались всякого о нем, но я полагал, что, встретившись с ним, увижу прежнего Эдмонда.
– А каким он был? – Мэри не смогла удержаться, чтобы не спросить об этом человека, прежде знавшего лорда Эдмонда.
– Тихим. Серьезным. – Граф ненадолго задумался. – Он был увлечен книгами, писал стихи. Мне кажется, он больше жил в своем вымышленном мире, чем в реальном, хотя я все же не совсем уверен в этом. У него всегда было обостренное чувство чести и справедливости. Он всегда считал, что богатые и привилегированные несут большую ответственность перед бедными и обездоленными.
– Он учился в университете, – подсказала Мэри.
– Да. – Последовало еще несколько мгновений тишины, пока граф мысленно возвращался в прошлое. – Он, казалось, совсем не умел веселиться. Мы беспокоились за него и старались придумать что-нибудь, чтобы он испытал радость. – Он невесело рассмеялся. – Но нам не нужно было бы волноваться, если бы мы могли заглянуть в будущее, ведь так?
– И вы придумали праздник в честь его совершеннолетия?
– Да, мы все. – Граф в замешательстве взглянул на Мэри. – Нам казалось, будет гораздо правильнее, если он войдет в свою взрослую жизнь по-мужски, а не уткнувшись носом в книгу. К сожалению, леди Монингтон, он оказался не в состоянии перенести спиртное. Но довольно об этом. Ваш покойный муж воевал в Испании? А вы сопровождали его?
И всю оставшуюся часть пути до озера они говорили об Испании, о Ватерлоо, о Веллингтоне и о заключенном мире.
После короткого разговора о лорде Эдмонде Мэри пришла к заключению, что граф Уэлвин, вероятно, чувствует, что так же виноват в смерти Дика, как и младший брат. Если бы только они могли откровенно поговорить между собой, залечить раны друг друга! А они были так близко – снова вместе впервые с того дня после трагедии – и все же так далеко друг от друга.
«Но это не мое дело», – напомнила себе Мэри, когда они подошли к озеру. Герцог уже сидел у воды и, улыбнувшись, кивнул внукам, совершенно не обратив внимания на младшего сына или, возможно, не зная, как приветствовать его, не поставив себя в неловкое положение.
Мэри внезапно стало больно за Эдмонда, и она вдруг осознала, что давно уже в мыслях называет его просто по имени, без стоящего впереди титула.
Глава 16
Честно говоря, лорд Эдмонд чувствовал себя не в своей тарелке. И если он думал, что все самое трудное осталось позади после первой встречи, то теперь понял, что глубоко заблуждался. Он обнаружил, что в разговоре обращается только к Энн, племяннице и племянникам, преимущественно к старшему, Найджелу, который по дороге к озеру неизвестно почему вдруг заговорил с ним о латинской поэзии; быть дядей для лорда Эдмонда было непривычно. Но он все время искал и не мог найти слов для отца и брата, которые не прозвучали бы банально. И заговорить с Мэри он тоже не осмеливался и уж тем более не хотел оставаться с ней наедине.
– Думаю, после такой длительной прогулки прежде нужно закусить, а уж потом обследовать берег озера, – объявила Энн, когда они все собрались возле герцога на лужайке.
– Ура! – закричал Ниниан, и лорд Эдмонд, критически взглянув на него, отметил для себя, что мальчик, как и мать, расположен к полноте.
Итак, на траве были расстелены одеяла, слуга, сопровождавший экипаж, принес корзины с провизией, и дети с нетерпением ждали, когда мать закончит все приготовления.
Лорд Эдмонд мог сесть возле отца, рядом с которым по одну сторону сидела Лаура, а по другую оставалось свободное место, но вместо этого сел рядом с Мэри, не глядя на нее и продолжая обмениваться какими-то замечаниями с Энн.
