Вок снова вздохнул.
— Я знаю, — сказал он. — Я так чертовски устал. Я…
Полудемон замер на полуслове. Он услышал шум, доносившийся прямо из-за поворота тропы. Каанир потянулся за Пылающей Кровью и сделал неуверенный шаг вперёд, сомневаясь, не сыграл ли с ним шутку его переутомлённый разум.
Почти в тот же миг глаза Засиана расширились, он уставился на что-то поверх плеча Вока. Он резко выпрямился и стал рыться в поисках чего-то в своей тунике.
Камбион посмотрел вокруг. И ничего не увидел.
— Что это? — спросил он, бегло вытащив меч. — Что ты видишь?
— Там, — сказал жрец, одной рукой указывая, а другой в это время вытаскивал свиток. Когда Вок обернулся и снова посмотрел на то, что казалось пустынной дорогой, Засиан быстро и сжато проговорил неразборчивую фразу. Как только он закончил, из пустоты материализовалась банда дварфов, их волосы и бороды сияли огнем.
*****Пестрый солнечный свет проникал сквозь высокие сучья лесного полога над головой. Алиисза смотрела, как седая женщина пыталась расколоть полено пополам. Руки её тряслись, у неё не было опыта в такой работе. Её удары по твёрдой древесине были неловкими, либо она вовсе промахивалась. Один раз она чуть не попала себе по пальцам ноги.
Тем не менее, она продолжала, поправляя упавшее полено и снова замахиваясь топором. Пот стал капельками собираться на её морщинистом лбу, дыхание стало тяжелым. Наконец-таки она смогла расколоть полено и вздохнула, когда две половинки упали с подставки для рубки. Женщина встала на колени, держась за спину, и подобрала обе деревяшки. Прихрамывая, она подошла к крыльцу небольшого домика, крыша которого была покрыта соломой, а стены сложены из грубо обтесанных брёвен, между которых проглядывались щели, замазанные шламом. На крыльце лежала небольшая кучка недавно колотых дров.
Алиисза некоторое время следила за её работой. Алю казалось, что женщина собирается колоть весь день, даже, несмотря на то, что прогресс был весьма незначительным. Её старания были тем более печальны из-за того, что ещё кое-кто стоял там и смотрел на всё это.
Пожилой мужчина, примерно одного возраста с женщиной, неподвижно стоял в деревьях неподалеку. Слезы текли по его лицу, когда он глядел на неё. На нем был сандабарский военный мундир, но под ним мужчина был одет в простую одежду лесника, а лук и колчан на его спине выдавали в нём охотника.
Он тоже погиб той ночью в каньоне.
Алиисза не могла отвести глаз от этой сцены. Мужчина-призрак мог только безмолвно смотреть и плакать, пока его жена трудилась, чтобы выжить. Они жили в этом небольшом домике на границе цивилизованного мира уже много лет, и алю это знала. Он заботился о них обоих, добывая в лесу еду, в то время как женщина готовила и убиралась. Вместе они были счастливы. Когда его призвали на службу в Каменные Щиты, он стоически выполнил свой долг, даже, несмотря на то, что по возрасту уже не был военнообязанным. Он обещал своей дрожащей от страха жене, что скоро вернется, говорил, чтобы она пожила у своей сестры недалеко от города, пока он не вернется.
Конечно же, она отказалась.
Это был её дом, убежденно говорила она, и это было то место, где она будет ждать его возвращения, когда он выполнит то, к чему призывает его долг.
Она все ещё ждала.
Ни слова не пришло ей, ни какого известия о том, что её муж пропал ночью, находясь в дозоре. Несмотря на то, что он давно уже должен был вернуться, она не строила никаких догадок, только беспокоилась, что войска нуждались в его службе на большее время, нежели ожидалось.
За исключением рубки, всё было не так уж и плохо, думала она. Она была уже не так сильна, как когда-то, и поддерживать хозяйство стало труднее. Но она верила, что её мужчина, её истинная любовь с тех пор, когда оба ещё были чуть больше, чем дети, вернётся к ней.
Алиисза не хотела переживать из-за этого. Люди умирают, убеждала она себя. Они стареют, либо получают ранения, либо их убивают в битве. Такова жизнь. Это не моё дело. Не моя проблема!
Алю отвернулась, уставшая от наблюдения за тем, как убивается призрак по своей покинутой жене. Она не хотела быть здесь, когда солдат станет свидетелем смерти пожилой женщины от рук мародерствующей банды танарукков позже этой ночью. Алиисза знала сценарий наизусть, хотя и не была его свидетелем. Каким-то образом это было в её голове.
Хватит! вскрикнула она беззвучно, и видение исчезло.
Не надо больше! произнесла она мысленно, благодарная за то, что сад и фонтаны появились вновь. Каждый раз полудемоница боялась, что они не появятся, что она застрянет в видении навечно.
Снова была ночь, высоко в небе висела луна. Почему-то каждый раз, когда бы она ни возвращалась, была ночь. Алиисза любила ночь, темноту. Она приносила алю спокойствие, позволяла ей чувствовать себя в безопасности среди теней.
Так никто не может меня увидеть, думала она. Так никто не узнает этих дурацких мыслей, от которых я не могу избавиться.
Тихо зазвенела музыкальная подвеска в темноте, а листья огромного дерева сверкнули серебром в лунном свете, когда Алиисза пошла в сторону одной из скамеек. Алю была на полпути к ней, когда поняла, что кое-кто уже сидит там.
— Торан, — произнесла она, втайне радуясь, что он пришел, но, не желая признаваться в этом вслух. — Зачем ты здесь?
— Чтобы посмотреть на твои успехи, — ответил ангел вставая. — Потому что я знаю, ты этого хочешь.
— Ты делаешь всё, что я хочу? — робко спросила она, боясь вслух задать тот вопрос, который на самом деле был у неё на уме. Как много ты знаешь? Видишь ли ты то, что со мной делают твои ужасные видения?
— Не совсем, — ответил дэв. — Лишь настолько, насколько это необходимо нам обоим.
Алиисза вскинула голову. — Что это значит?
— Это значит, — ответил ангел, двигаясь в сторону заводи, — что пришло время показать тебе это. — Он опустил её пальцы в воду и немного поводил ими.
Ещё до того, как полудемоница достигла края фонтана, он убрал их. Там, как она и ожидала, было скорее изображение, чем отражение ночного неба. Она увидела себя, своё тело, как и прежде. Оно стало больше, толще. Распухло.
У Алиисзы перехватило дыхание.
— П-почему? — произнесла она запинаясь. — Почему я так выгляжу?
— Ты скоро должна родить, — спокойно сказал ангел.
— Нет! — закричала Алиисза. — Этого не может быть! Меня не было не дольше десяти дней, самое большее двадцати! Ни один ребенок не может расти так быстро! Что происходит?
Торан улыбнулся, одной из тех печальных улыбок, которых так боялась Алиисза. Это была улыбка, говорившая, я собираюсь тебе сказать, что твой мир снова рухнет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
