Он обдумал наше предложение. Через пару секунд в его глазах появилось выражение, какое бывает у людей, когда в голову приходит хорошая мысль. Мне это не очень понравилось, потому что любая идея, хорошая для Перси, совсем не обязательно хороша для нас.
— К тому же, — добавил Брут, — подумай, как здорово будет избавиться от этого мешка с дерьмом — Уортона.
Перси кивнул, и я позволил ему встать со стула. Он одернул форменную рубашку, заправил ее сзади, причесал волосы расческой. Потом поглядел на нас.
— Ладно, я согласен. Я распоряжаюсь завтра ночью на казни Дэла, а на следующий день подаю прошение о переводе в Бриар Ридж. И мы квиты. Идет?
— Идет, — согласился я. В его глазах все еще сохранялось прежнее выражение, но в тот момент я уже расслабился и не придал ему значения.
Он протянул руку:
— Ну что, по рукам?
Я пожал ему руку. Брут тоже.
И опять мы остались в дураках.
4
Следующий день был самым жарким, хотя именно в тот день и закончилась эта странная октябрьская жара. Когда я приехал на работу, на западе собиралась гроза и темные тучи понемногу закрывали небо. Они спустились к вечеру, и из них стали выбиваться голубовато-белые зигзаги молний. В десять часов вечера над графством Трапенгус прошел ураган — погибли четыре человека, сорвало крышу с платной конюшни, а над Холодной Горой бушевали жестокие грозы и дули сильные порывистые ветры. Позже мне стало казаться, что сами небеса протестовали против ужасной смерти Эдуара Делакруа.
Сначала все шло нормально. Дэл провел спокойный день в своей камере, иногда играя с Мистером Джинглзом, но чаще просто лежа на койке и лаская его. Уортон пару раз пытался затеять скандал: то он орал Дэлу что-то про мышьбургеры, которые будут готовить после того, как старина Пьер станцует тустеп в ад, но маленький французик не отвечал, и Уортон, полагавший, что это его самая остроумная шутка, сдался.
В четверть одиннадцатого пришел брат Шустер и привел нас в восторг сообщением, что собирается читать Дэлу молитву «Отче наш» на французском. Это было похоже на хорошее предзнаменование. Но мы, конечно же, ошибались.
Около одиннадцати начали съезжаться свидетели, вполголоса говоря об ужасной погоде и рассуждая о возможной задержке казни из-за перебоев с электроснабжением. Наверное, никто из них не знал, что Олд Спарки работает от генератора, и если молния не ударит прямо в него, то шоу состоится при любой погоде. В аппаратной в ту ночь был Харри, поэтому ему, Биллу Доджу и Перси Уэтмору пришлось послужить «билетерами» и провожать зрителей на места, предлагая каждому прохладительные напитки. На церемонию прибыли две женщины: сестра той девушки, которую изнасиловал и убил Дэл, и мать одного из погибших в пожаре, — крупная, бледная и решительная леди. Она высказала Харри Тервиллиджеру надежду, что человек, на которого она пришла посмотреть, добрый и испуганный, что он знает о приготовленных для него адских печах и ожидающих подручных сатаны. Потом она расплакалась и спрятала лицо в кружевной платочек размером с наволочку.
Раздался оглушительный раскат грома, совсем не приглушаемый тонкой металлической крышей. Люди тревожно переглянулись. Мужчины чувствовали себя неловко в галстуках в столь поздний час и вытирали вспотевшие щеки. И, конечно же, все глаза были обращены на Олд Спарки. В начале недели они еще могли шутить по поводу этого ритуала, но сегодня к половине двенадцатого все шуточки как-то испарились.
Свой рассказ я начал с того, что у тех, кому действительно предстояло сесть на этот дубовый стул, юмор улетучивался моментально, но когда наступал ответственный момент, улыбки сходили с лиц не только у приговоренных. Говорили мало, а когда снова загремел гром, словно расщепленное дерево, сестра жертвы Делакруа даже вскрикнула. Последним свое место среди свидетелей занял Кэртис Андерсон, заменяющий начальника тюрьмы Мурса.
В половине одиннадцатого я подошел к камере Делакруа, Брут и Дин шли чуть поодаль. Дэл сидел на своей койке, держа на коленях Мистера Джинглза. Голова мышонка была повернута в сторону осужденного, а его глазки-бусинки смотрели прямо в лицо. Дэл гладил макушку Мистера Джинглза между ушками. По его лицу беззвучно катились крупные слезы, и казалось, что именно на них и смотрит мышонок. Дэл поднял глаза при звуке наших шагов. Он был бледен. У себя за спиной я не увидел, а скорее почувствовал, что Джон Коффи стоит у двери своей камеры и наблюдает.
Дэл вздрогнул от лязга моих ключей, но остался неподвижным, продолжая гладить голову Мистера Джинглза, когда я открыл замки и отодвинул дверь.
— Привет, босс Эджкум, — сказал он. — Привет, ребята. Поздоровайся, Мистер Джинглз. — Но Мистер Джинглз только продолжал завороженно смотреть в лицо лысого человечка, словно недоумевая, откуда берутся слезы. Разноцветная катушка аккуратно лежала в коробке «Корона» — я подумал, что она лежит там последний раз, и содрогнулся.
— Эдуар Делакруа, как представитель суда…
— Босс Эджкум?
Я хотел продолжать положенную речь, но потом передумал.
— В чем дело, Дэл?
Он протянул мне мышонка.
— Возьми. И пусть с ним ничего не случится.
— Дэл, я боюсь, что он не пойдет ко мне. Он не…
— Пойдет, он сказал, что пойдет. Он сказал, что все о тебе знает, босс Эджкум, и что ты отвезешь его в это место во Флориде, где мышки выполняют трюки. Он говорит, что доверяет тебе. — Делакруа протянул руку подальше, и, чтоб я пропал, мышонок шагнул с его ладони ко мне на плечо. Он был такой легкий, что я почти не ощущал его сквозь китель — только как маленькое теплое пятнышко. — А еще, босс, не позволяй этому злому парню подходить к нему. Пусть этот негодяй не трогает мою мышку.
— Хорошо, Дэл, я не позволю. — Вопрос был в том, что делать с мышью сейчас, в данный момент. Не мог же я провести Делакруа перед свидетелями с мышью, восседающей на моем плече.
— Я возьму его, босс, — раздалось за моей спиной. Голос принадлежал Джону Коффи, и было странно, что он прозвучал именно тогда, словно Коффи прочитал мои мысли. — Ненадолго. Если Дэл не против.
Дэл кивнул с облегчением.
— Да, возьми его, Джон, пока этот идиотизм не закончится, хорошо? А потом… — Его взгляд снова остановился на мне и Бруте. — Вы отвезете его во Флориду. В тот Маусвилль.
— Да, скорее всего мы с Полем это сделаем вместе, — сказал Брут, с тревогой глядя, как Мистер Джинглз перешел с моего плеча в громадную протянутую ладонь Коффи. Мистер Джинглз совершил это без возражений и не пытаясь убежать, наоборот, он так же охотно вскарабкался вверх по руке Джона Коффи, как и шагнул на плечо мне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
