не делает просто так. Это была ловушка.
– И куда же они пошли? – равнодушно спросила она.
– Интересно, правда? Вы были вместе, а потом он оставил тебя, выбрав более приятное времяпровождение.
– Давай без этого драматического нагнетания, – попросила Миранда. – Вообще-то мне абсолютно без разницы, куда…
– В бордель! – злорадно воскликнул Джаф. – В самый шикарный бордель империи! Изергаст сказал, что все оплатит. Он хотел меня спровоцировать! Хотел, чтобы я изменил тебе, Миранда!
– Это глупо, – качнула она головой. – Слишком очевидно. Там что-то другое.
– А может, сам решил поразвлечься, – сказал Джаф. – Понял, что с тобой не выгорит. Ведь так? Ты с ним не спала? Я бы почуял, я знаю, что нет…
Он шагнул к ней, попытался обнять, но Миранда отстранилась.
– Перестань, – попросила она. – Это ничего не меняет. Я ведь сказала – Изергаст ни при чем. У нас не вышло, Джаф. Давай это признаем.
– Нет, – покачал он головой. – Ты сказала, тебе кажется, что ты меня не любишь. Мало ли что тебе показалось, Миранда. Я тоже раньше думал, что не смогу быть только с одной женщиной. Однако вот. Пойдем ко мне. Я постараюсь быть более нежным.
– Не хочу.
– Захочешь, – самоуверенно заявил он.
– Да отвали ты, Джаф! – не выдержала она. – Дай мне побыть одной! Дай мне пространство! Воздуха! Покоя!
– У тебя что, критические дни?
– Нет у меня критических дней! Мне дали пилюлю!
– Ну, мало ли, как она действует, – пожал он плечами. – Ладно, Миранда, давай так – утро вечера мудренее. Завтра поговорим и обсудим. Надо покоя? Хочешь, куплю тебе гроб? Самый лучший. Поставлю где-нибудь в гостиной, будешь туда уходить, когда я тебя сильно достану.
Она изумленно посмотрела на него и, не сдержавшись, рассмеялась. Джаф осторожно обнял ее, и Миранда не стала противиться: прижалась к крепкой груди и прикрыла глаза. В его объятиях было тепло и уютно, но Миранда уже чувствовала горечь утраты.
– Пока, Джаф, – сказала она, высвобождаясь из кольца его рук.
– Я тебя проведу, – заявил он и не отстал, пока не довел до дверей общежития.
У порога помялся, явно сомневаясь, не попытаться ли поцеловать ее, но в итоге лишь обнял еще раз и ушел.
Миранда задержалась у порога и смотрела ему вслед, пока высокий силуэт не растаял в ночи. Предсказание в конфетке было правдивым – Миранда все знала сама. Но иногда очень сложно посмотреть правде в глаза.
***
В комнате Миранда расплела волосы, сняла сережки и положила их в шкатулку. Прошлась босиком к окну и распахнула его настежь. Луна, затянутая дымкой облаков, расплывалась серебряной плошкой, вокруг было тихо как в склепе, и собственные мысли казались слишком громкими и неуместными.
Объяснение с Джафом вышло скомканным, нн не принял всерьез ее слова. Но Миранда и не надеялась, что Джаф отступится сразу.
А может, все зря? Рассталась бы она с Джафом, если бы не Изергаст? Да. Но, вероятно, попозже.
Зачем она постоянно мучает себя сомнениями? Зачем терзает душу неуверенностью? Почему не может поступить как Арнелла? Понравился мужчина – пошла к нему. И вот у Арнеллы теперь свадьба и брачная ночь, а у нее, у Миранды, опять одиночество.
Но лучше уж быть одной, чем с неправильным человеком.
Миранда вдохнула прохладную свежесть ночи, поежилась и потянулась закрыть окно, как вдруг на дорожке, ведущей от академии, появился человек. Сердце Миранды подпрыгнуло к горлу еще до того, как она успела его рассмотреть. Она вцепилась пальцами в подоконник, не отрывая взгляда от Изергаста, неспешно идущего к общежитию, к ней, но слегка попятилась назад, чтобы он не смог различить ее в темноте. Рядом с ним плыла Мисси, заламывала руки, стенала – и ее вопли разносились далеко по территории академии:
– Нет!.. Моя любовь!.. Умираю!..
Значит, Изергаст сказал ей. Только бы она не узнала, что Арнелла вышла замуж в мартышкином платье. Эту тайну Миранда собиралась унести с собой в могилу.
Изергаст остановился у входа в общежитие и повернулся к Мисси.
– Он живой мужчина, со своими потребностями.
– Как это низко! Примитивно! – не унималось привидение. – Пошло!
– Это не обязательно секс, – терпеливо произнес Изергаст. – Прикосновения, объятия, поцелуи – все то приятное, что дарит нам телесность. Я давал тебе возможность вернуть ее…
– Ректор не стал бы целоваться с мартышкой! – взвизгнула Мисси.
– Не стал бы, – подтвердил Изергаст. – Но наверняка погладил бы. Мягкая шерстка, милая мордочка, лапки… Подумай!
Мисси застонала и растворилась, а Изергаст потянул дверь и вошел в общежитие.
Миранда отскочила от окна и заметалась по комнате. Открыла шкатулку, закрыла, вытерла вспотевшие ладони о платье. Провела пальцами по волосам и слегка растрепала их по плечам.
Изергаст ходил бесшумно, как кот, и стук, вежливый и деликатный, прозвучал внезапно. Миранда едва не подпрыгнула от неожиданности, а во рту пересохло. Луна заливала комнату холодным серебряным светом, и тень на стене метнулась к двери куда быстрее, чем сделала это сама Миранда.
Она не стала спрашивать – кто там, и теперь молча смотрела в его глаза. Тонкая изумрудная каемка вокруг бездонных колодцев. Словно две черные дыры – провалишься в пропасть, не выберешься никогда. Но пока что Миранде еще удавалось балансировать на самом краю.
Вот только ей все больше хотелось упасть.
Искушение, соблазн, игра слов и изощренные ласки, которые и сами по себе были как приключение – никогда не знаешь, что будет дальше. Все это маячило перед ней словно конфетка с предсказанием. Разверни, попробуй… Сама ведь знаешь, что не удержишься.
– Вы что-то хотели, мастер Изергаст? – она первой прервала опасно затянувшееся молчание, в котором невидимыми всполохами искрило напряжение.
– Я хочу тебя, – откровенно сказал он. И вдали словно бы прогремел раскат грома.
Сейчас бы отступить, отшатнуться, отгородиться от него хоть бы стулом…
– Вы не можете вот так являться в мою спальню… – начала Миранда и осеклась.
Еще как может. Вон пришел, оперся о косяк, смотрит на нее… с диким голодом, с безумной жаждой, которую, однако, легко удерживает под невозмутимой оболочкой. Волоски на всем теле встали дыбом, ощутив отголосок яростного мужского желания. А его сдержанность заводила куда сильнее, чем откровенная страсть.
– Где вы были? – спросила она, надеясь подловить его на вранье и ощутить хоть какую-то опору.
– В борделе, – спокойно признался Изергаст.
Жгучая ревность впилась когтями в сердце, раздирая его в клочья. Значит, все? Привязка больше не действует? Он был с другой женщиной? Она потеряла его, не успев получить?
– Отвел туда Эммета, – продолжил он.
– Зачем? Вы сказали ему про свадьбу? – ахнула она.
– Сказал. Вот такой я мастер
