— Беру! — засуетилась я. И правда, что мы будем делать, если нагрянет к наставнику какой-нибудь послушник, а тут такие красивые мы?
**Свобода выбора: Бог Бессердечный Владыка накладывает на Вас чудо Обновления. Вы хотите принять волю божества?**
Подвоха, вроде, нет. Принимаю. Ой!
**На Вас снизошло чудо: Обновление.
Обнуляется таймер всех Ваших умений, включая Уникальные. Снимаются все негативные эффекты вплоть до Эпического уровня, включая скрытые.**
В комнате вдруг стало очень светло. С удивлением обнаружила, что источник этого света — я сама. Тени заметались по стенам и полу, и ускользнули, оставив только чистый свет, но он не обжигает, не пугает и не причиняет дискомфорта, а напротив, нежно, по-матерински обнимает и греет. Я с радостью отдалась этому теплу и закрыла глаза, наслаждаясь почти забытым за эти пару дней чувством покоя.
— О, всемогущий Свет, — хрипло прокаркал рядом со мной наставник паладинов.
Чёрт. Пока я беседовала с союзниками и наслаждалась ощущениями от чуда, старик тихо извлёк мой кинжал и зарастил свои раны каким-то амулетом. Видя, что я собираюсь броситься в атаку, наставник паладинов сказал с таким принуждением, какого не было ранее:
— Стойте на месте и молчите пока. Я хочу поговорить.
Мы с Микой, изготовившись к атаке, замерли словно статуи, а жрец, по-стариковски кряхтя, поднялся с пола, вырвал свою мантию из-под моей ноги и сел в своё кресло.
— Свет… — он помолчал, будто пробуя это слово на вкус, — Чистый Свет, изгоняющий Тьму и Тени. Вы хотя бы осознаете величие мгновения? Уверуйте, ибо здесь, — он показал пальцем на меня, — Здесь был Неопаляющий Свет, утерянный в Войну Богов. Предание гласит, его осквернил Бессердечный Владыка. Видите, что стало с мрамором? Он побелел, словно в подвалах возле самого Алтаря! — старик с видимым трудом встал и подошёл ко мне, — Кто ты, дитя? Неужели, ты Воплощение Госпожи ночи?
Я помотала головой. Старик, будто не замечая этого, продолжил рассуждать:
— Впрочем, нет. Слишком невзрачный вид, — я насупилась. Ну, спасибо, старикашка, — Кто ты, говори!
Главное не говорить про Владыку и мой класс, даже под принуждением я должна сопротивляться и устоять!
— Я Воплощение Бессердечного Владыки и Пожиратель душ.
Да как так-то?!
«У тебя что, совсем нет ментальной защиты?» — удивился у меня в голове Владыка.
— Воплощение? Неужели, я говорю с самим Владыкой? — удивился наставник.
— Вообще-то, нет. Я его не пустила. Поражённый наставник замер, затем грузно осел в кресло:
— Как, демон тебя сожри, ты смогла его не пустить, не имея защиты разума? Может, это не Бессердечный, а просто мелкий бес, который его изображает?
Я промолчала, а вот Владыка возмутился:
«Какой я тебе мелкий бес?! Хина, пусти меня на пару слов!»
**Свобода выбора: Бессердечный… **
— Ты не уймёшься, верно? Не пущу! — и, обращаясь уже к старику, — У меня есть умение, которое позволяет мне игнорировать его волю.
— То есть, убив тебя, я уничтожу и Бессердечного, верно? — задумчиво заключил наставник.
Мика дёрнулся было к нему, но, повинуясь жесту, снова замер.
— Ты не могла бы дать мне поговорить с ним?
«Я не против».
— Нет.
— Я могу приказать тебе умереть.
«Я бы тоже так хотел, кстати говоря».
— Можешь. Я странница. Умру и где-то воскресну, злая и обиженная. А вот если дать волю Бессердечному, то не факт, что он пустит меня обратно. Поэтому нет.
Жрец помолчал, оценивающе глядя на меня. Я, не стесняясь, разглядывала его.
— Садитесь, вы оба. На меня не нападать. Свободны.
Наконец, скомандовал наставник. Мы с Микой сели там же, где стояли, растирая охваченные судорогами мышцы.
— Почему? — поинтересовалась я.
— Ты не похожа на служителя Тьмы. Я бы сказал, скорее наоборот, — старик ухмыльнулся себе под нос, — Я сейчас выгляжу гораздо большим злодеем, не находите?
Мика выплюнул кровь на пол и процедил:
— Ты стал злодеем ещё когда начал отправлять подчинённых на смерть.
Улыбка исчезла с лица жреца, словно её стёрли ластиком. Старик словно разом постарел на десяток лет и медленно проговорил:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Видит Свет, я не желал этого делать, — он устало вздохнул, — Я мечтал стать жрецом Пресветлого, служить Свету! Мечтал, сколько себя помню, но Игнир так и не ответил мне. Зато ответил Бел и пообещал мне помочь. Сначала дал мне силу, а потом передал меня в услужение инквизиции Пресветлого. Кто же знал, что моя мечта обернётся тюрьмой и адом? Лидер духовенства ордена, Главный инквизитор, должен быть воплощением святости, верно? — раздался каркающий смешок, — Но более порочного и властолюбивого человека я не знаю, хотя и рос при храме Бела. Он создаёт големов из сильных людей, которые могут угрожать ему или его власти, и те несут вечную службу. Под угрозой преображения в такую мерзкую сущность я делал отвратительные вещи. Жизни учеников лежат на моей совести тяжким грузом.
Наставник помолчал, а затем хрипло и растерянно сказал мне:
— В разговоре с тобой, дитя моё, я заглянул в твои память и мысли, и я не вижу в них зла, кроме причинённого последователями Игнира. Я вижу, кто ты и к чему стремишься. Хочу помочь тебе и очиститься от зла, совершённого мной. Столько лет я отдал служению, а теперь кажется, что служил вовсе не Свету. На моей совести столько боли и зла…
Внезапно он приобрёл решительный вид:
— Поглоти мою душу, Пожирательница сущностей! Я должен понести своё наказание!
** Наставник паладинов Цефас Фламель предлагает Вам выполнить Уникальное задание: Поглощение.
Устав от лжи и предательств, Цефас просит Вас поглотить его душу, чтобы сбежать ярости от Игнира и его служителей.
Награда: опыт, сознание, умение на выбор.**
Сказать, что я удивилась от такого выверта разума — это преуменьшить. Оригинальный способ суицида он выбрал! Изучив текст задания, я недолго колебалась, борясь с жадностью, но не смогла решиться и глухо сказала:
— Я не убийца. Хотите умереть — давайте без меня. В конце концов, ты всегда мог ослушаться инквизитора и раскрыть его тёмные делишки людям.
Жрец вздохнул, а следом задрал рукав мантии на левой руке до локтя, сорвал повязку и мы с удивлением увидели вырезанный в плоти и кровоточащий символ в знакомой окантовке. Мика прорычал:
— Главный инквизитор, значит.
Старик кивнул:
— Да, именно он и создаёт эти противоестественные конструкты. Опасно близко к некромантии, на которую объявил гонения. Это его знак и при попытке выступить против него я сам стану одним из големов-стражей. Более мерзкой для Света смерти я не знаю. Я мог лишь оставлять подсказки, в надежде на спасение, но никто и не заметил… — он махнул рукой, — Поэтому снова прошу: освободи меня.
Он уставился на меня с неприятной, заискивающей мольбой. Чёрт, угораздило же меня в это влезть… Внезапно тишину нарушил Мика:
— Хина, дьявол тебя сожри, не медли. В любой момент нас схватят и тогда запытают и убьют всех.
Раздался требовательный стук в дверь и все мы дружно вздрогнули. Наставник паладинов громко спросил, лихорадочно приводя одежду в порядок:
— Кто это?
— Уважаемый наставник, у тебя всё хорошо?
Дверь за моей спиной открылась, раздался звук шагов, но я не обернулась. Наоборот, замерла и вцепилась руками в сиденье кресла, услышав знакомый голос. Жрец бросил на меня испытующий взгляд и ответил, тут же перейдя на высокопарный слог:
— Замечательно! У нас в ордене великая радость: из дальнего похода вернулся, наконец, один из моих доверенных людей. Жаль только, что его зовёт новая дорога, но тут уже ничего не поделать. Знакомься: Миколаш Виллем, мой лучший и любимый ученик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Приветствую. — кивнул Мика.
— Зачем ты пришёл ко мне? Нужно ли тебе покаяться или что-то рассказать?
Голос Элфира прозвучал, кажется, над самым ухом:
— Нет, я только заглянул узнать, есть ли для меня поручения. Учитель Цефас, что случилось со стенами комнаты?
