В письме он так именует себя: "...не злодей, не прирожденный опасный преступник, а случайно павший человек". Письмо к Брусиловой спасло жизнь обреченному. Госпожа Брусилова была очень впечатлительна и сердобольна, главное же - ее муж, командующий Юго-Западным фронтом, непосредственно утверждал смертные приговоры. По настоянию жены генерал Брусилов сначала просил губернатора и прокурора отложить казнь, а впоследствии своим приказом заменил казнь пожизненной каторгой. Позже, встретившись с мадам Брусиловой, Котовский поблагодарил ее за спасение своей жизни и заявил, что теперь "будет жить для других".
Грянула Февральская революция 1917 года. Ворота тюрем распахнулись для революционеров. Даже анархисты-террористы (Махно) были выпущены на свободу и встречались народом как "буревестники революции". Однако Котовского решили не выпускать на волю. Причем первое решение новой власти касательно судьбы "революционера" и пересмотра приговора было довольно суровым. Вместо пожизненной каторги он "получал" 12 лет каторги с запрещением заниматься общественно-политической деятельностью.
Никаких доказательств длительного участия Котовского в революционных организациях после 1905 года не было обнаружено, как не нашлось и доказательств "благотворительной" деятельности разбойника. Революционные власти продолжали считать его только разбойником, хотя часть одесских газет всячески расхваливала Котовского и требовали его освобождения.
В хор радетелей за Котовского включился и местные поэт А. Федоров, который лично просил министра юстиции освободить арестанта "с перегоревшей в раскаянии душой". "Если Вы, г. Министр, - писал поэт, - склонны верить некоторой зоркости писателя, двадцать пять лет изучавшего человеческие сердца, вы не ошибетесь, если в это благословенное время даруете Котовскому просимую милость". Ошибся поэт и в своем герое, и в благословенном времени...
8 марта в Одесской тюрьме вспыхнул бунт заключенных. Во время бунта отличился заключенный Котовский, призывавший уголовников прекратить бунт. Он надеялся, что такой поступок ему зачтется. Результатом этого бунта стали новые тюремные "революционные" порядки. Газеты тогда сообщали: "Все камеры открыты. Внутри ограды нет ни одного надзирателя. Введено полное самоуправление заключенных. Во главе тюрьмы Котовский и помощник присяжного поверенного Звонкий. (В действительности Котовский был членом тюремного комитета. - Авт.) Котовский любезно водит по тюрьме экскурсии".
В конце марта 1917 года газеты сообщали, что Котовский был на время отпущен из тюрьмы, и он явился к начальнику Одесского военного округа генералу Марксу с предложением о своем освобождении. Котовский убеждал генерала, что может принести большую пользу "нового режиму" как организатор "революционной милиции". Он заявил, что знает всех преступников Одессы и может помочь в их аресте или перевоспитании. В прессе появлялись сообщения о том, что Котовский успел оказать некоторые услуги Секции общественной безопасности в поимке провокаторов и уголовных. В частности, он ходил вместе с милицией на обыски и аресты, будучи при этом заключенным... Невероятная изворотливость и способность жертвовать... своими друзьями!
Предложение Котовского рассматривали городские одесские власти и решили отказать ему, оставив его на нарах. Котовский не унимался... Он отправил телеграмму министру юстиции А. Керенскому, которому сообщил об "издевательствах над старым революционером", и просил отправить его на фронт. Эту просьбу начальник штаба округа "революционный" генерал Н. Маркс снабдил своей резолюцией: "Горячо верю в искренность просителя и прошу об исполнении просьбы". А. Керенский, не решаясь сам освободить разбойника, вернул прошение "на усмотрение местных властей".
Пользуясь огромным авторитетом в тюрьме, Котовский, под честное слово, на несколько дней отлучался из тюрьмы для своих демаршей по условному освобождению. Он так же шантажировал одесские власти, угрожая им восстанием заключенных в тюрьме, в случае если он не будет освобожден до 1 мая 1917 года.
В марте Семнадцатого в кафе "Саратов" 40 уголовных "авторитетов" Одессы и округа провели свою конференцию. Котовский тогда вещал: "Мы из тюремного замка посланы призвать всех объединиться для поддержки нового строя. Нам надо подняться, получить доверие и освободиться. Никому от этого опасности нет, мы хотим бросить свое ремесло и вернуться к мирному труду. Объединим всех в борьбе с преступностью. В Одессе возможна полная безопасность без полиции". Это была программа, схожая с заявлениями современных "бригадных", берущих под "крыши" богатых коммерсантов. Котовский говорил от имени воров и расписывался за воров... От имени воров он обращался к одесским властям с просьбой отправить всех уголовников на фронт "защищать революционное отечество". Но власти проявили мудрость.
В апреле Котовский пишет письмо от имени заключенных начальнику тюрьмы и городским властям. В этом письме он предлагает преобразовать тюремную систему и выпустить большинство уголовных на волю "для строительства коммунизма!". Котовский использует свое назначение членом комитета самоуправления тюрьмы для давления на власти. Он добился отставки надзирателей, улучшения быта заключенных и открытия дверей камер "для полноценного общения заключенных". 30 апреля Котовский отослал прокурору новую просьбу - амнистировать его как политического и отправить на фронт.
5 мая 1917 года Котовский наконец-то был условно освобожден, по распоряжению начальника штаба Одесского округа и решению суда, под давлением Румчерода, Совета, причем с условием немедленного "выдворения" на фронт. Однако потом Котовский утверждал, что был освобожден "по личному распоряжению Керенского". Еще до этого Котовский имел "особый статус" заключенного, носил гражданскую одежду, часто приходил в тюрьму только на ночлег!
В марте - мае Семнадцатого "вся Одесса" носила "атамана Ада" на руках. Одесские "левые", "братишки" чествовали своего героя. В Одесском оперном театре Котовский предлагает на аукцион свои "революционные " кандалы. Ножные кандалы приобрел либеральный адвокат К. Гомберг за огромную сумму в 3 100 рублей и передал их как дар музею театра. Ручные кандалы приобрел хозяин "Кафе Фанкони" за 75 рублей, и они несколько месяцев служили рекламой кафе, красуясь на витрине. 783 рубля, из вырученных за кандалы, Котовский передал в фонд помощи заключенным Одесской тюрьмы.
Во время аукциона в театре юный Владимир Коралл и читал стишки, написанные "по случаю":
Ура! Котовский здесь - сегодня с нами! Его с любовью встретил наш народ. Встречали радостно с цветами - С рабочим классом он идет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
