Дракон спокойно покинул свое логовище, бесшумно взмыл ввысь и медленно, тяжко махая крыльями, будто страшная ворона, полетел к западному склону горы, надеясь застать кого-нибудь врасплох и отыскать вход, по которому вор проник в пещеру. Никого не увидев, Смауг выместил всю ярость на горе, и решил, что теперь больше его никто не потревожит. А пока у него были другие замыслы, как и кому надо бы отомстить.
— Бочкогон! — гневно проревел Смауг. — Явился по воде — значит пришел вверх по реке! Не знаю твоего запаха, но раз ты не из озерников, то они помогли тебе. Они увидят и надолго запомнят, кто здесь Подгорный Государь!
Озаряемый вспышками огня, дракон круто развернулся и полетел на юг, вниз по реке Быстрянке.
Глава XIII
НЕ ХОЗЯЕВА В СВОЕМ ДОМЕ
А в это время карлики сидели в полной темноте, и вокруг них воцарилась гнетущая тишина. Ели они мало, а говорили еще меньше. Они потеряли счет времени и боялись сделать даже малейшее движение, ибо даже самый тихий шепоток раскатывался по проходу громким и гулким эхом. Если и удавалось задремать, то просыпаться приходилось все в том же мраке и в той же тишине, которую страшно было нарушать. Наконец, как им казалось, после дней и дней ожидания, когда от нехватки воздуха у карликов началось удушье и головокружение, терпение лопнуло. Даже если бы снизу доносился шум, издаваемый возвратившимся драконом, они были бы рады даже этим звукам. Но в этой тишине им было страшно: Смауг мог замыслить любое коварство, а карлики не могли сидеть в норе вечно.
Но вот заговорил Торин:
— Давайте высадим дверь! Или я скоро почувствую, как свежий ветер дует мне в лицо или я умру. Уж лучше быть раздавленным Смаугом, чем подыхать в этой норе!
Несколько карликов встали и подошли туда, где раньше была дверь. Но они обнаружили, что верхний конец хода был разрушен и завален разбитой скалой. Ни ключ, ни чары, которым раньше была подвластна дверь, никогда больше не откроют потайной ход.
— Мы в западне! — застонали они. — Это конец! Мы все здесь умрём.
Но почему-то, когда карликов охватило глубочайшее отчаяние, у Бильбо непонятно от чего вдруг стало легко на сердце, словно камень с души упал.
— Идемте! Идемте! — воскликнул он. — Пока живу — надеюсь, так часто говорил мой отец, а третья попытка решает всё. Я собираюсь ещё раз спуститься в сокровищницу. Я уже дважды побывал там, зная о драконе, потому я отважусь пройти тем же путём, не зная наверняка, есть ли он в той пещере. Как бы ни было — единственный путь ведёт только вниз. И ещё я думаю, что в этот раз вам всем надо пойти со мной.
В отчаянии карлики согласились, и Торин решил первым идти следом за Бильбо.
— Теперь будьте крайне осторожны! — прошептал хоббит — Ступайте как можно тише. Есть внизу Смауг или нет его — не известно. Незачем подвергать себя ненужной опасности!
Они спускались всё ниже и ниже. Конечно, куда было карликами состязаться в бесшумности с хоббитом: они пыхтели и сопели, и эхо тревожно раскатывалось по подземелью; Бильбо время от времени останавливался и прислушивался, нет ли какого шороха или звука там, рядом с залом. Когда же хоббит, так ему показалось, подошёл близко к сокровищнице дракона, то он тут же надел кольцо и продолжил путь. Но необходимости в невидимости не было: с кольцом на пальце или без него незримым было всё вокруг — такая стояла тьма. Мрак был таким беспросветным, что хоббит, сам того не заметив, оказался в широком пространстве: он вытянул вперед руку, сделал шаг — и кубарем скатился в зал!
Так он и замер на месте, лёжа лицом вниз и не смея не то чтобы подняться, но даже вздохнуть. Но е было ни малейшего шороха. Не было ни слабейшего блика, хотя, как почудилось хоббиту, где-то там, в чёрной вышине, мерцало тусклый белый огонёк. Конечно же, хоббит чувствовал вкус гари и запах дракона — им пропахла вся пещера насквозь — но этот огонёк не был ни огнём, ни свечением Смауга.
Наконец, Бильбо Бэггинс потерял всякое терпение.
— Давай, выползай сюда, Смауг, старый червяк! — громко взвизгнул он. — Хватит играть в прятки! Давай-ка, посвети, поймай меня и съешь, если сможешь!
По залу прокатилось слабое эхо, но никакого ответа не последовало. Бильбо встал на ноги, и понял, что не знает, в каком направлении ему нужно идти.
— Хотел бы я знать, какую игру затеял Смауг, — сказал он. — Явно сегодня — все равно, что сейчас, ночь или день, — его нет дома. Если бы Оин и Глоин не потеряли трутницы, может, можно было бы зажечь немного света и осмотреться, прежде чем нам улыбнётся удача. Света! — крикнул он. — Кто-нибудь, зажгите свет!
Карлики, разумеется, смертельно перепугались, когда Бильбо с грохотом скатился по ступеням, и остались тихо сидеть там, где и оставили хоббита — перед входом в зал.
— Ш-ш! — зашипели они в ответ на его слова: хотя это и помогло хоббиту определить, где были карлики, прошло еще некоторое время, прежде чем он смог чего-нибудь дождаться от них. Но вот, когда Бильбо принялся топать ногами и кричать во всю мочь дрожащим голосом, чтобы зажгли свет, Торин дал разрешение, и Оин с Глоином были отправлены назад, к завалу, за своими трутницами. Прошло немного времени, и в проходе загорелся огонь: вернулся Оин с горящим факелом в руке, за ним, держа подмышкой связку факелов, шёл Глоин. Бильбо быстро подошёл к входу в туннель, взял факел, но как хоббит не пытался убедить карликов зажечь остальные факелы и следовать за ним, у него ничего не получилось. Торин дотошно объяснил, что договор всё еще действителен и что он, Бильбо Бэггинс, всё еще остаётся их профессиональным вором и разведчиком. Если ему нравится подвергать себя опасности и зажигать свет — это его дело. Карлики же останутся в туннеле и подождут дальнейших сведений из сокровищницы. Поэтому они сели у входа и стали ждать.
Карлики видели, как темная маленькая фигурка хоббита идёт по тёмному залу, освещая себе дорогу тусклым огнём поднятого факела. Время от времени едва поблёскивало золото, стоило лишь Бильбо споткнуться о какую-нибудь драгоценную вещицу. Огонёк постепенно съедала тьма — это хоббит всё дальше и дальше уходил в огромный зал. Но вот танцующий огонёк поплыл вверх. Бильбо карабкался на вершину золотой горы. Вскоре, достигнув вершины, хоббит на мгновение остановился, а потом начал спускаться с другой стороны золотого кургана. Карлики заметили, что хоббит замешкался, но не поняли истинной причины. Причина же была, и он носила имя Аркенстон, Сердце Горы. Бильбо узнал его по описанию Торина; даже в такой прекрасной сокровищнице, как сокровищница Трора, да что там в сокровищнице, во всём мире не могло быть двух таких камней. Ноги сами несли хоббита к белому свечению, пока он поднимался на вершину горы золота. Постепенно свечение превращалось в бледно сияющий шар. Когда же хоббит подошёл ближе, колеблющийся свет факела отразился на поверхности шара несчётным множеством разноцветных мерцающих искорок. У Бильбо захватило дух, когда он посмотрел под ноги. Прямо перед ним лежало величайшее сокровище, огромный камень, светившийся собственным внутренним сиянием, огранённый карлами, которые давным-давно проникли в самое сердце горы; камень вбирал в себя весь доступный внешний свет и превращал его в десятки тысяч искр белого сияния, способного превращаться в любые оттенки радуги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
