В сто первый раз глянув на свое отражение и убедившись, что вроде бы уже готова, я все-таки покинула безопасные пределы собственной комнаты. Идти куда бы то ни было не хотелось, но угроза Абрахаса все еще была жива в памяти, а потому я, с решимостью идущего на смерть, направила свои стопы в сторону главного зала. По дороге мне попались подопечные Надиры (все-таки не зря директор разделил этих деток по колеру — так сразу видно, кто и где), они стайкой в пять особей двигались в том же направлении, что и я.
Впрочем, радовалась я недолго, за следующим же поворотом я узрела своих «синеньких». Миленько. Не спеша с ними знакомиться, я принялась рассматривать то, что мне «подарил» директор.
Итак, их было шестеро. Кажется, три девочки и три мальчика. Причем два мальчика были на одно лицо — или близнецы, или просто очень похожие друг на друга братья. Кстати, из всей этой шестерки только они имели классическую для темных внешность. Остальные же… в общем, кто во что горазд. Одна девочка вообще оказалась ярко-рыжей, почти красноволосой, но настолько миленькой, что ей даже веснушки шли! Не ребенок, а картинка! Правда, застенчива слишком — вон как к подруге жмется, словно ищет защиты и поддержки. М-да, а вот подружка у нее далеко не красавица: слишком крупные для девочки черты лица, да и сросшиеся на переносице темные брови никому еще красоты не добавляли. Третья представительница слабого пола стояла чуть в стороне от остальных. Довольно высокая, стройная и гибкая, она притягивала к себе взгляды, вот только чужой интерес ее, кажется, нисколько не волновал. А ведь она имеет внешность, которая наиболее свойственна людям, лишенным наследия: цвет волос русый, при определенном освещении он может показаться и серым, и черным, глаза болотно-зеленые, какие-то невыразительные. Но при всем при этом она казалась почти красивой.
Последний «синенький» мне не понравился сразу. Может, дело было в его типично-светлой внешности, а может, и в том, как он держал себя. Надменный, самоуверенный маленький гаденыш — это мое первое и, боюсь, окончательное мнение о мальчишке. Он явно был старше остальных, но сейчас, думая, что за ними никто не наблюдает, откровенно издевался над рыженькой малышкой.
Та-ак, кажется, кто-то только что попал в мой черный список еще до официального знакомства. Ничего-ничего, мы еще воспитаем из него человека.
— Не тронь ребенка! — бросила я, отвешивая блондинчику подзатыльник (в чисто воспитательных целях). Тот сразу же возмущенно подскочил и обернулся.
— Да какой он ребенок! — разъяренно прошипел он, уставившись на меня злыми серыми глазами.
Та-ак, мне определенно не нравится этот мальчишка, ибо он мне кое-кого сильно напоминает. И почему из всех групп он попал именно в мою? Мало мне Фотиса, так я еще и его уменьшенную копию терпеть должна?
Стоп! Он?!
Я уставилась на так понравившуюся мне «девочку». Хм, она — это определенно точно он. Но разве бывают настолько красивые мальчики? Видимо, бывают. Но счастья им смазливые личики не приносят.
— Еще раз увижу, что ты задираешь моего рыжика — посажу на хлеб и воду! — бросила я и, выдернув ребенка из-за спины его защитницы, прижала его к себе. Конечно, нехорошо так сразу выделять кого-то… но он такой миленький, а еще такой беззащитный!.. В общем, меня впервые в жизни пробило на материнский инстинкт.
— А ты вообще кто такая, чтобы мне указывать? — надменно вскинув подбородок, спросил блондинчик.
— Я, мой дорогой, ваш куратор. А потому вы меня должны слушаться пуще мамы родной, иначе злые светлые маги съедят вас на обед и даже не подавятся, — улыбнувшись ему в лучших традициях Спироса, произнесла я.
Рыжик, заметив такое зверское выражение лица, сначала испуганно замер у меня в руках, как пойманная пташка, а потом активно стал выбираться из моих объятий. Нашел кого бояться! Что же будет, когда он Спироса увидит?..
— Куратор? А где ты раньше была, а, куратор? — окончательно наглея, поинтересовался мой самый «любимый» подопечный. О да, я его уже люблю самой пламенной и нежной любовью… так бы и придушила гаденыша!
— Где была — там больше нет. А вот ты явно мечтаешь сесть на диету. Впрочем, могу тебя понять — прежде чем смирять нрав, нужно научиться смирять плоть. Так что, дорогой мой, на сегодня твой рацион будет состоять из хлеба и воды. Не волнуйся, домовым я сама сообщу об этом. — Я еще раз улыбнулась этому мелкому нарушителю спокойствия и, не дожидаясь возможных комментариев с его стороны, повернулась к остальным ребятам. — А теперь, раз уж с воспитательной частью мы закончили, то перейдем к знакомству. Можете звать меня Ликой.
— Просто Ликой? — подал голос один из близнецов.
Блондинчик при этом так скривился, что я поняла: аристократ, а такие, к сожалению, подчиняются лишь тем, кто их превосходит по родовитости.
— Лика Лизард. Но для вас — просто Лика.
— Лизард?! Да не может быть! — хором вскричали близнецы и уставились на меня с таким интересом, словно только что увидели перед собой целого дракона.
Впрочем, остальные отреагировали не менее бурно. Рыжик в моих объятиях как-то обреченно обмяк. Его подружка посмотрела на меня с долей страха, смешанного с любопытством. Даже стоящая в стороне девушка (она была немногим младше меня и считать ее ребенком было сложно) оторвала взгляд от пола и глянула в мою сторону с долей интереса. И только блондинчик недоверчиво хмыкнул:
— Чем докажешь?
Хм, кажется, я только что нашла своему напарнику ужин. Надеюсь, он не имеет ничего против темных магов в качестве еды… хотя таким, боюсь, любой отравится.
— Дорогой мой, тебя не учили верить старшим на слово? Нет? Ну и зря, ибо многие «старшие» довольно нервные особы и плохо контролируют свои инстинкты. — Теперь я оскалилась по-настоящему, с демонстрацией заметно увеличившихся клыков (интересно, а я ядовита?), вытянутых змеиных зрачков и когтей насыщенного синего цвета. Рыжий мальчик у меня в объятиях обреченно пискнул и обмяк…
Ой, я, кажется, напугала ребенка!
Еще бы не напугала… От тебя сейчас и остальные шарахаться начнут!
Оптимистично-то как звучит.
Интересно, как же я сейчас выгляжу, что на меня смотрят, как на ночной кошмар?
— Лика! Неужели нельзя без приключений? — Это Спирос. Нет, он определенно чувствует меня на расстоянии, иначе, чем еще можно объяснить, что он появляется всегда именно в тот момент, когда начинается трансформация? — Хм… — протянул вампир, узрев бессознательное тело у меня на руках. — Это ты его так? А за что?
Ну и зачем он меня сейчас кровожадным монстром перед детьми выставляет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
