- А, уважаемый сотник Манк, - протянул новоявленный принц, словно сейчас заметив второго переговорщика. - Помнишь меня? Я ходил через крепость Зарр в столицу. Взглянуть на своего дядюшку.
- П-помню, - выдавил из себя сотник.
- Вот и отлично, - с симпатией произнес обладатель чудовищного аба. - Ты ведь - командир гарнизона этой крепости? В твоей власти отдавать приказы о сражениях или капитуляции?
Иашт напрягся. Его и без того узкое лицо, казалось вытянулось еще больше. А пронзительные глаза смотрели слегка встревожено.
- Да, - уже более ровно ответил Манк, вдохновленный дружелюбием собеседника.
- Когда я только увидел тебя, то сразу же по достоинству оценил твои таланты, - продолжал Михаил. - Жаль, что Миэльс их так и не разглядел.
Иашт напрягся еще сильнее.
- Поэтому не будет справедливым, если они останутся без должной оценки. Что ты скажешь о том, чтобы получить чин тысячника?
Манк хотел что-то сказать, но принц перебил его.
- Затем немедленно выйти в отставку! - продолжил он, внимательно наблюдая за собеседником.
Иашт закашлялся.
- Но…, - попытался возразить Манк.
- И получить назначение послом в крупную дружественную страну! - снова перебил его Михаил.
- Послом?
- Конечно! Ведь в этом твой талант, друг Манк. Вот что требуется от хорошего посла?
- Что?
- Посещение вечеринок, приемов, раутов. Знакомство и, не побоюсь этого слова, соблазнение красавиц, светских львиц. Выуживание из них информации, так сказать, в приватной обстановке. И все. При этом все расходы оплачивает казна!
- Подожди-ка! - с отчаянием крикнул Иашт.
- Я согласен! - еще более громко крикнул Манк.
- Ты что-то хотел сказать? - уважительно обратился Михаил к Иашту.
- Да что тут говорить уже, - махнул тот рукой. - Делайте, что хотите.
Так принц Нерман совершенно бескровно взял крепость Зарр.
ГЛАВА 28.
СТАВКА И СТАВКИ
Если хочешь спрятаться от врага, построй себе крепость. Если хочешь надежно спрятаться от врага,
построй несколько крепостей.
Один королевский архитектор при проектировании подземного хода
Михаил сделал крепость своей временной ставкой. Его армия пополнилась еще полусотней солдат, с которыми была проведена разъяснительная работа. Прежде всего, на основе рассказа о том, кто такой Миэльс на самом деле, а потом уже в виде золота. И обещаний, обещаний, обещаний. На них молодой человек не скупился. Справедливо полагая, что кампания предстоит сложная, и до времени исполнения обещаний доживут не все.
Ему удалось привести к присяге всех воинов. Лишь ишиб Иашт пока что не соглашался. Но командующий думал, что это - лишь вопрос времени. И красноречия.
Теперь принцу следовало сделать две вещи. Во-первых, объявить о своем существовании во всеуслышание. А во-вторых, выполнить самое главное обещание - освободить рабов.
Первым делом следовало послать гонца в столицу. Там у Ферена-старшего еще были верные люди. Они должны были распространить текст манифеста об узурпаторе. Этот манифест был очень быстро составлен, а в качестве гонца выбрали Тшаля - представителя довольно захудалой дворянской семьи. Несомненно, он, примкнув к принцу, рассчитывал существенно улучшить положение своего рода.
Освобождение рабов не представлялось простым делом. Было неясно, как донести до всех новости. Также Михаил не мог решить, должен ли он освобождать рабов без компенсации их владельцам или с компенсацией? Все имело свои плюсы и минусы. Минусом освобождения без компенсации являлось то, что рабовладельцы однозначно поддержат Миэльса. Минус освобождения с компенсацией был в том, что это потребовало бы большого количества денег. Просто невероятного количества. Денег, по словам Ксарра, хватало лишь на оплату и содержание войск и ни на что больше.
В конце концов, новоявленный принц решил, по своему обыкновению, компенсацию пообещать. В будущем. Когда-нибудь. Обменивая каждого раба на лист бумаги с печатью. Этот лист гарантировал некоторое количество денег его обладателю, если Михаил прочно усядется на престол. С печатями и долговыми расписками в мире Горр проблем никогда не было. Подделать печати считалось невозможным, потому что они несли отпечаток истинной ти ее владельца.
Второй манифест выглядел так:
1. Все рабы объявляются свободными людьми.
2. Обращение в рабство наказывается смертью.
3. Торговля людьми наказывается смертью.
4. Владение рабами наказывается смертью.
5. Каждый бывший владелец рабов имеет право обратиться к сотнику Ксарру за компенсацией.
Михаил рассудил, что смертная казнь в нынешнее смутное время вполне уместна как мера. Даже наоборот, предложи он наказание помягче, многие не поняли бы его. И могли счесть принца слабым правителем. Это было недопустимо.
Манифест имел и свои положительные стороны. Владельцам рабов выдавались бумажки в обмен на их листы, удостоверяющие право собственности на рабов. Сначала Михаил хотел сделать эти бумажки-обещания как можно менее значащими. Иными словами, пообещать, что когда-то при благоприятной обстановке их можно будет обменять на деньги. Но тут появилось неожиданное и решительное сопротивление со стороны Ксарра.
- Это что же, твое высочество, ты вот так решил отменить рабство? - удивился чернобородый. Его вид выражал порицание.
- Да. А ты его поддерживаешь?
- Нет, не поддерживаю. Мне-то что? У меня и рабов никогда не было. Только беды одни от этого. Но если все вот так отменить, то будут другие беды.
- Какие же?
- Голод.
- Голод? - удивился Михаил.
Ксарр кивнул.
- В этой местности свободных крестьян очень мало. Всю работу на полях выполняют рабы. Если их разом освободить, то кто будет работать? Нет работы - нет пищи. Голод.
- Но люди могут купить продукты на стороне, - попытался возражать принц.
Ксарр рассмеялся.
- Чтобы что-то купить, нужно что-то продать. Свободные деньги не у всех есть.
Михаил задумался. Даже время, проведенное в Каморе, видимо, не приблизило его к нуждам народа. Он оглянулся на своих соратников, ища поддержки. Но напрасно. Их лица выражали недоумение. Было видно, что и Ферены и Комен, являясь специалистами по военному делу, ничего не понимали в проблемах экономики. Возможно даже, что принц разбирался в этом лучше их. Ему достаточно было одного намека, чтобы перед мысленным взором встали неприятности, вызываемые нехваткой пищи. Преступность, непрерывный поток беженцев, покинутые деревни… Ему это все совершенно не нравилось.
- А ты что предлагаешь? - спросил он у Ксарра. - Оставить все, как есть?
- Почему же оставить? - пожал тот плечами. - Рабов нужно освобождать. Но постепенно. Пусть они, перестав быть рабами, поработают еще на прежних хозяев полгода-год. За еду или лучше - за еду и какую-то мелкую плату. Которую ты, принц, установишь. Одну для всех.
- Зачем же ждать год? - перебил его Ронел. - Тогда голод начнется через год, вот и все.
- Не начнется, уру, - покачал головой Ксарр.- За этот год владельцы земли научатся платить работникам, а работники научатся получать деньги и продавать не себя, а лишь свой труд.
- Тогда с компенсацией тоже можно подождать? - догадался Михаил.
- Можно ждать, а можно не ждать, - чернобородый был, как обычно, рассудителен. - Предложи им, если они хотят сдать сейчас купчие на рабов, только четверть от общей суммы. Если сдадут через полгода, то половину. Через год или два - всю стоимость.
- А, может быть, просто отдать землю рабам? - поинтересовался принц. - Это все упростит.
Ответом были недоуменные и возмущенные восклицания со стороны его друзей. Михаил обвел глазами присутствующих. Лица всех дворян и наемников выражали резкое неприятие этого предложения. Ксарр же снова покачал головой.
- Даже если рабы справятся с хозяйством, то владельцы земли тебе этого не простят. А ведь они тут даже не дворяне или купцы. А крестьяне, у которых, ну, десяток рабов. А иногда и того меньше.
В результате второй манифест претерпел изменения. В нем по-прежнему обещалась смертная казнь за рабовладение, но бывшим рабам предписывалось остаться у прежних хозяев на год, если те им будут давать еду и платить по медяку в неделю. Если хозяева заплатить не смогут или не захотят, то бывшие рабы должны были оставить их и обратиться к главе ближайшего населенного пункта, чтобы тот их куда-то определил. Если же бывший раб захочет вступить в войско принца, то он имел право покинуть хозяина немедленно. Причем, вместе с семьей.
Также принц попытался учесть массовое бегство наемных работников под ложным предлогом вступления в его армию, временно запретив бродяжничество. Бродяг должны были отлавливать и доставлять на принудительные работы.
Ему не нравились ограничения людей в свободе передвижения, но другого выхода, похоже, не было. Михаил утешал себя лишь тем, что все эти меры носят временный характер.
