Рейтинговые книги
Читем онлайн СССР - цивилизация будущего. Инновации Сталина - Сергей Кара-Мурза

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 63

В России 90-х годов на высказывание мнений, противоречащих доктрине реформ, была наложена цензура, по сравнению с которой советская идеологическая цензура показалась бы предельно либеральной. Даже почтенным иерархам экономической науки (например, академикам Д.С. Львову, Н.Я. Петракову или Ю.В. Яременко) был закрыт доступ к трибуне, так что их рассуждения в узком кругу специалистов превратились в «катакомбное» знание.

Американские эксперты А. Эмсден и др. пишут в своем докладе: «Тем экономистам в бывшем Советском Союзе и Восточной Европе, которые возражали против принятых подходов, навешивали ярлык скрытых сталинистов» [136]. В те годы этот ярлык означал маргинализацию человека как профессионала и был едва ли не опаснее, чем ярлык «фашиста». Но гораздо важнее состояние именно сообщества как целостности, мейпст- рим.

Если отбросить предположения о том, что доктрина реформ являлась плодом сатанинского заговора против России, остается признать, что ее замысел включал в себя ряд ошибок фундаментального характера. Эти ошибки делались вопреки хорошо систематизированному историческому опыту России, вопреки предупреждениям множества советских и российских специалистов, вопреки предупреждениям видных зарубежных ученых. Этот факт также требует рефлексии, ибо говорит об очень глубокой деформации всей системы норм научной рациональности в отечественном обществоведении.

Назовем, только для примера, два положения, которыми обосновывалась радикальная реформа: утверждение, будто советское народное хозяйство переживало кризис и было на грани коллапса; утверждение, что кардинальная трансформация социально-экономической системы не приведет к социальному бедствию.

А.Н. Яковлев в интервью 2001 г. подтвердил первый тезис: «Если взять статистику, какова была обстановка перед перестройкой, — мы же стояли перед катастрофой. Прежде всего экономической. Она непременно случилась бы через год-два» [137].

Чтобы проверить эти слова академика РАН от экономики, каждый мог тогда и может сегодня «взять статистику» и убедиться, что, согласно всем главным показателям, прежде всего размеру инвестиций, никаких признаков кризиса, а тем более коллапса, в середине 80-х годов не было. Достаточно посмотреть на массивные, базовые индикаторы, определяющие устойчивость экономической основы страны. Никто в их достоверности не сомневался и не сомневается[85].

Таблица 2. ОСНОВНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПОКАЗАТЕЛИ СССР ЗА 1980—1988 гг.

А вот итог ретроспективного анализа экономического состояния СССР в 80-е годы, обобщенный в [104]: «Исключительно важно подчеркнуть: сложившаяся в первой половине 80-х годов в СССР экономическая ситуация, согласно мировым стандартам, в целом не была кризисной. Падение темпов роста производства не перерастало в спад последнего, а замедление подъема уровня благосостояния населения не отменяло самого факта его подъема» [104].

Что касается второго тезиса — о том, что «невидимая рука рынка» принесет благоденствие населению, — то приверженность этой утопии хорошо характеризуется той агрессивностью, которую вызывали у интеллектуальной бригады реформаторов сомнения массы этого самого населения.

В.В. Радаев и О.И. Шкаратан так трактовали эти сомнения: «А что же нынешняя революция? (А это, безусловно, революция. Речь идет о смене формаций.)... На практике против первых, даже робких шагов в стороны рыночной экономики и гражданского общества решительно выступили разноликие социальные силы... Казалось бы, вот путь, вот спасение — рынок, кооперативы, частная собственность. Но вплоть до сегодняшнего дня идут острейшие дискуссии... На самом деле трагическим является консерватизм не отдельных групп, а тем более отдельных лиц, но огромных масс, верящих, что они сегодня живут при социализме и что его необходимо «исправить». В сознании многих рыночные формы хозяйствования односторонне отождествляются с эксплуатацией, неравенством, безработицей. Да, пожалуй, нет для реформаторов более страшной преграды, чем народные предрассудки» [102].

Прошло 17 лет, «рынок, кооперативы, частная собственность», которых опасались «огромные массы», наглядно продемонстрировали, что они несут именно «эксплуатацию, неравенство, безработицу». Очевидно, что «огромные массы» оказались обладателями надежного достоверного знания и надежных рациональных методов предвидения. А видные обществоведы из АН СССР В.В. Радаев и О.И. Шкаратан дали совершенно ложный прогноз и оказались интеллектуально несостоятельными. И где же их рефлексия и профессиональный разбор причин такой огромной ошибки?

Как известно, одна из главных идей, положенных в основание российской реформы, сводилась к переносу в Россию англосаксонской модели экономики. Эта идея выводилась из, казалось бы, давно изжитого в просвещенном сознании примитивного евроцентристского мифа, согласно которому Запад через свои институты и образ жизни выражает некий универсальный закон развития в его наиболее чистом виде. Американские эксперты, работавшие в Москве, пишут: «Анализ экономической ситуации и разработка экономической стратегии для России на переходный период происходили под влиянием англо-американского представления о развитии. Вера в самоорганизующую способность рынка отчасти наивна, но она несет определенную идеологическую нагрузку — это политическая тактика, которая игнорирует и обходит стороной экономическую логику и экономическую историю России» [136].

Никаких шансов на успех такая реформа не имела. Экономисты и философы предлагали взять за образец Запад и приводили как довод цитаты из фон Хайека или Милтона Фридмана. Они ничего не объясняли в советской реальности, но оказывали магическое действие. На предупреждения, которые делали самые авторитетные западные ученые, не обращали внимания. А именно в этот момент Дж. Гэлбрейт заметил: «На деле экономические идеи всегда являются продуктом своего времени и места возникновения, с которыми они тесно связаны, их нельзя рассматривать независимо от того мира, который они объясняют» (см. [49]).

Народное хозяйство и жизнеустройство любой страны — это большая система, которая складывается исторически и не может быть переделана исходя из доктри- нальных соображений. Выбор за образец для построения нового общества России именно США — страны, созданной на совершенно иной, нежели в России, культурной матрице, — не находит рациональных объяснений. Трудно сказать, какие беды пришлось бы еще испытать российскому народу, если бы у реформаторов действительно хватило сил загнать Россию в этот коридор.

Дж. Грей пишет то, что знали и основоположники современной русской культуры, и подавляющее большинство граждан СССР: «Значение американского примера для обществ, имеющих более глубокие исторические и культурные корни, фактически сводится к предупреждению о том, чего им следует опасаться; это не идеал, к которому они должны стремиться. Ибо принятие американской модели экономической политики непременно повлечет для них куда более тяжелые культурные потери при весьма небольших, чисто теоретических или абсолютно иллюзорных экономических достижениях» [37, с. 192].

Дело вовсе не в идеологии, речь идет об исторически заданных ограничениях для выбора модели развития. Можно говорить о рациональности неолиберализма — в рамках специфической культуры Запада и его экономической реальности. Но это вовсе не значит, что постулаты и доводы неолиберализма являются рациональными и в существенно иной реальности, например, в России. Даже напротив, перенесение их социальной модели в иную экономическую и культурную среду практически наверняка лишает «их» обоснование рациональности. Это — почти очевидное элементарное правило. Анализируя причины краха неолиберальной реформы в России, мы должны понять природу «гибридизации» западного и отечественного научно-социаль- ного сознания, которая порождает синергическую интеллектуальную конструкцию, доводящую травмирующие свойства любой реформы до состояния абсурда, несовместимого с жизнью общества.

Дж. Гэлбрейт сказал об этих планах российских реформаторов: «Говорящие — а многие говорят об этом бойко, и даже не задумываясь — о возвращении к свободному рынку времен Смита не правы настолько, что их точка зрения может быть сочтена психическим отклонением клинического характера. Это то явление, которого у нас на Западе нет, которое мы не стали бы терпеть и которое не могло бы выжить» [47].

Психическое отклонение клинического характера — вот как воспринимался замысел реформы в России видными западными специалистами, не имеющими причин молчать! В 1996 г. американские эксперты, работавшие в РФ (А. Эмсден и др.), признали: «Политика экономических преобразований потерпела провал из-за породившей ее смеси страха и невежества» [136].

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 63
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу СССР - цивилизация будущего. Инновации Сталина - Сергей Кара-Мурза бесплатно.
Похожие на СССР - цивилизация будущего. Инновации Сталина - Сергей Кара-Мурза книги

Оставить комментарий