Между тем шли недели, месяцы, а работа по обработке результатов полета продолжалась. У меня состоялась встреча с бывшим вице-президентом Академии наук СССР академиком Александром Васильевичем Сидоренко. Он основал журнал АН СССР «Исследование Земли из космоса». На одном из заседаний президиума АН СССР меня избрали в состав редакционной коллегии. Из космонавтов в состав редколлегии вошел также и Виталий Иванович Севастьянов. Встреча с Александром Васильевичем Сидоренко была волнующей и очень теплой. Мне не так часто, мягко говоря, доводилось беседовать с академиками. Александр Васильевич вел разговор о создании постоянно действующей космической системы исследования природных ресурсов Земли. Эти планы были масштабны, всеобъемлющи. Они выходили за рамки национальной программы, тесно увязывались с программой космических исследований в рамках «Интеркосмоса». Наш журнал систематически стал публиковать научные статьи на эту тему.
Работа в составе редколлегии журнала с известными учеными в области космических исследований еще и еще раз убеждала в необходимости приложения больших усилий для решения вопросов дистанционного зондирования и организации подготовки экипажей к проведению научных экспериментов. По моей просьбе в Центре подготовки космонавтов была создана нештатная группа из ведущих специалистов для подготовки экипажей по данной тематике. Руководство Центра назначило меня начальником группы. Работы прибавилось. Непосредственным моим начальником был Анатолий Васильевич Филипченко. Он сам хорошо разбирался в вопросах дистанционного зондирования, в научной аппаратуре, поэтому работать было легко. Решительный и отзывчивый, он многие организационные вопросы решал быстро, без проволочек. Единственное, в чем он не мог мне помочь, так это избавиться от недостатка времени.
Вместе с А. И. Лазаревым и С. В. Авакяном я и А. Иванченков работали над книгой «Атмосфера Земли с «Салюта-6». Она вышла в Гидрометеоиздате в 1981 году. Леонид Попов и Думитру Прунариу в мае 1981 года доставили мне на борт «Салюта-6» экземпляр этой книги. Я держал в руках красиво изданную книгу с фотографией на обложке нашего с Иванченковым выхода в открытый космос, испытывая удивительное чувство волнения, радости, гордости. Это был первый научный труд, изданный с моим участием отдельной книгой. Научных статей и публикаций было много, а книга была первая. Однако взволнован я был совершенно другим — подплывая к иллюминатору, снова и снова видел то, о чем мы рассказывали в книге. Может, это покажется слишком банальным, но встреча на орбите с книгой, среди авторов которой значилось и мое имя, осталась в памяти. Поэтому экземпляр книги, один-единственный оставшийся в моей библиотеке, так дорог мне. Я часто беру его в руки, чтобы в мыслях побывать в космическом полете, снова увидеть краски космоса и красоту Земли.
Хотелось, чтобы наши последователи научились видеть и понимать ее, Землю, раньше, чем получилось это у нас. На летающих лабораториях вместе с учеными и специалистами по геологии, лесному и сельскому хозяйству мы занимались обучением будущих экипажей орбитальных станций методике визуально-инструментальных наблюдений. Нас можно было встретить в Слободзейском районе Молдавии. Колхозники, работавшие на полях, с удивлением рассматривали военного человека со Звездой Героя Советского Союза на груди, считавшего оставшиеся после уборки колосья и зерна, появлявшегося на этом же месте осенью и фотографировавшего проросшие зерна, включавшего какую-то аппаратуру. Подходили, расспрашивали нас. Узнав, что мы тоже специалисты по сельскому хозяйству, удивлялись, но тут же предлагали свою помощь. А агроном даже попросился с нами в полет. Его включили в состав рабочей группы: он должен был показать нам границы колхоза и помочь разобраться с высоты полета в мозаическом рисунке сельскохозяйственных культур. Перед этим мы предупреждали руководство колхоза об изобилии жужелицы на их полях. Но агроном нам не верил. А когда увидел замысловатые узоры полей, поврежденных этим вредителем, дело дошло до смешного и грустного. Он тут же попросил валидол из нашей бортовой аптечки. Валидола там не было. Тогда он потребовал поскорее приземлиться. Сначала мы думали, что агроному стало плохо, потом поняли — хотел немедленно доложить результаты увиденного правлению, чтобы не мешкая начать пересев полей. Ждать урожая от почти пустого поля было бессмысленно. А как часто мы видели прекрасные «живые» поля, объезжая их на велосипеде или обходя пешком вдоль дороги. Это характерная особенность распространения болезни полей и в Молдавии, и на Кубани, и в Ставрополье, и в Казахстане — посевы вдоль дороги зачастую во много раз лучше, чем на всей площади.
Наши трассы пролегали над горами Памира, широкими просторами Средней Азии, много летали над Каспийским морем, появлялись и над Черным. Каспийское море представляет собой Мировой океан в миниатюре. Здесь можно обнаружить все интересующие космонавтов океанологические образования. Каспий очень удобен для обучения наблюдениям новых 'экипажей. Хорошо виден планктон, есть фронты и фронтальные зоны, есть меандры, зоны апвеллинга, течения. Короче говоря — наиценнейшая модель Мирового океана. Однако все чаще и чаще я стал помышлять о полете над Тихим океаном. Когда я летел отдыхать на Кубу, около десяти часов провел над Атлантикой. Не отрываясь от иллюминатора, всматривался в водную поверхность. Пришел к выводу, что до полета в космос каждый член экипажа — командир, бортинженер и исследователь — должен пролететь над океаном. Руководство Центра подготовки поддержало предложение группы научных экспериментов, и мне было предложено возглавить одну из экспедиций на Дальний Восток для подготовки экипажей по программе исследования природных ресурсов Земли. Конечным пунктом маршрута значился Петропавловск-Камчатский. С его аэродрома мы должны были полететь над Тихим океаном — на полный радиус действия нашего самолета. В полет мы пригласили специалистов Госцентра «Природа», научного-производственного объединения «Аэрогеология», лесников, гляциологов, гидрологов. Наш маршрут пролегал через всю страну. Мы смотрели на свою Родину под крылом самолета и учились космическим делам. В составе готовящихся к полетам космонавтов были Анатолий Березовой, Валентин Лебедев, Юрий Малышев, Виктор Савиных, Леонид Кизим и другие. Чем ближе подлетали к Дальнему Востоку, тем все большее нас охватывало волнение. Временами мы садились рядом и думали о предстоящей встрече во Владивостоке. Она волновала меня, она волновала Алексея Михайловича Муромцева, который также участвовал в нашей экспедиции. Вспоминаю, как во время космического полета, в сентябре 1978 года, когда наступила полная уверенность в безошибочном определении биопродуктивных зон, Алексей Михайлович попросил помочь рыбакам Дальнего Востока. Дело в том, что рыболовная флотилия пришла на «свое» место, но рыбы не было. Несколько суток я вглядывался в воду в указанных координатах, но ничем помочь рыбакам не мог — вода была чистой. Желаемые оттенки я обнаружил на одном из ответвлений течения Куро-Сио, но они были километрах в пятистах от того места, где находились промысловые суда. Я передал новые координаты местоположения промысловой зоны. Как потом стало известно, к радиограмме отнеслись скептически. Но один из капитанов задумался все ж и пошел в новый район. Он заполнил свои трюмы за одни сутки и вызвал к себе всю флотилию. Так вот, во Владивостоке предстояло встретиться с рыбаками этой флотилии… До этого я уже встречался с рыбаками западного бассейна в Риге и северянами в Мурманске, где увидел настоящее царство рыбных блюд, а вернее, блюд из продуктов океана. Именно там я понял, что не зря на космической станции висел у иллюминаторов. Океану есть что скрывать в своих недрах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
