— Ага! — восторженно завопил «Земцов», — Я же говорил, что «Бугай» это не отдельная форма, а боевая способность!
— Рад за вас… — буркнул не разделявший его чувств Ладов, — Парни — у нас проблемы!
— Как это убивать? — поинтересовался все еще едущий верхом на Исене Оперативник
— Тяжело… Надо повредить не менее пятидесяти процентов тканей, иначе регенерирует. «Морозко»! Сможешь их вальнуть точечно?
— Так точно! Постараюсь! Только опять засветимся.
— Уже пофиг — мочи!
Откинув маску, «Морозко» сделал жест, словно бросая что-то легкое и один из «Бугаев» превратился в кусок льда прям в прыжке, в падении обломав ставшие хрупкими конечности. Остальные, проявив недюжинную смекалку, шарахнулись в стороны, скрываясь от него за стволами. «Шмель» выстрелом навскидку сумел вложить в мелькнувшую тушу тяжелую пулю. «Бугай» споткнулся и моментально превратился в ледяную статую. Двое оставшихся разделились и атаковали с разных сторон.
Одного принял на себя Исень. Летящая туша полтонны весом, человека сминала играючи, но вот с вольцем такое не прокатило. Перехватив нападавшего в воздухе, Исень мотанул его о здоровенный замороженный гриб, дал туда залп из своей картечницы, после чего образовавшуюся кучу ошметков и обломков сковало льдом. Оставшийся напоролся на залп зажигательных устройств, с диким ревом превратившись в живой факел, рухнувший на землю в паре метров от отряда.
Тяжело дышаший «Морозко» огляделся по сторонам, и, прежде чем поступила команда «Отставить!», шарахнул по площади, накрывая привлеченных им тварей.
— Да чтоб тебя..! — Ладов подхватил его обмякшее тело, — «Обух» — переноска. Медик — капельницу! В темпе!
«Обух» передал свой пулемет «Мурзе», вытянул из снаряжения потерявшего сознание «специалиста» лямки, взвалил его на спину на манер рюкзака и, зацепив капельницу за ремешок на каске, отрапортовал, что готов продолжить движение.
— Вот так оно больше на Хельхейм похоже… — Исень обвел взглядом ледяное царство в которое превратилось ущелье.
— Да. Поэтому задерживаться тут не стоит. На выходе должна быть старая имперская башня… Двигаем до неё без привалов и там ночуем. Надо дать «Морозко» оклематься. Не хватало еще спеца потерять.
— Приняли, командир… Уходим… — группа снова перешла на бег.
* * *
Ущелье перешло в пологий подъем и казалось, что опасность уже позади, но, внезапно, справа раздался уже знакомый, похожий на скрежет рев.
— Вот только тебя нам тут не хватало! Поднажали парни! Мы уже возле башни. Хорошая оборонительная позиция, патроны есть — побарахтаемся. Ходу, братцы, ходу! Я её уже вижу!
Башня, запиравшая выход из ущелья, представляла из себя типичный форпост имперской постройки. Высокое массивное сооружение на ступенчатом основании и правда представляло очень удобную позицию для обороны. Имперцы никогда не скупились на фортификацию, так что сложенное из массивных блоков строение без труда пережило века, прошедшие с момента постройки. Вход находился на высоте трех метров над землей и ведущая туда лестница давно сгнила. Китты, сходу влетев по выщербленным камням наверх, быстро осмотрелись. Исень закинул им свой ранец и, упершись спиной в стену, поработал штурмовой лестницей для залесцев, после чего забрался внутрь сам.
— На всякий случай… — Земцов, держась за бок, в котором немилосердно кололо, доковылял до Ладова, — На всякий случай я хотел бы извиниться. Это была моя оплошность…
— Отставить… Если вы, Николай Николаевич, напортачите, я вам первым об этом скажу.
— Но это была моя идея… И там, и в «Долине».
— И? Даже я знаю, что предложение еды обычно трактуется как жест дружбы, а реакцию той штуки на съемку нельзя было предугадать. Так что отставить слезные прощания, лучше проверьте оружие — нас так просто, без хлеба без соли хрен съедят. Всем занять позиции и приготовиться к встрече дорогого гостя!
— Пойду половичок постелю… — достав комплект растяжек «Вспышка» потопал к входу, — Я надеюсь, что, хоть сейчас-то, какой ни будь дебил найдется. Обидно будет, если зря таскал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Снова раздался рев и из тумана показался силуэт двадцатиметровой махины, неторопливо перебиравшей семью длинными сухими ногами, которые поддерживали вытянутый вверх пулевидный панцирь. По центру свисал толстый пучок жил, мерно колыхавшийся в такт движению.
— Чем это он обвешан? — с подозрением поинтересовался Оперативник, — Это мертвые тела?
— Похоже на то. Интересно чьи?
— Главное, чтоб не наши…
Тварь остановилась перед башней. Жилы, пульсируя, спустили на землю что-то крупное и отдернулись словно шторы. Вышедший из них гуманоид не скрывал заражения «Имитатором» — вокруг его головы извивался нимб из ярко окрашенных нитевидных щупалец, а по телу пробегали цветные волны.
— Мы — Друзья Великих… — голос этой «И-Формы» был такой же, как у той что притворялась «Иволгиным», — Вы тоже станете ими…
— У нас дружба только на добровольных началах, — осадил его Ладов, — Если ваши Великие хотят дружить, то пусть сами приходят, а не прислугу присылают.
— Великие, в своей несоизмеримой милости щадят вас и не являются во всем величии, ибо ваш разум не вынесет этого.
— Ниче — мы, на службе, на каких только образин не насмотрелись. Переживем…
— Мы несем миссию по провозглашению воли Великих низшим расам. Вы станете нашими проводниками в ваших народах.
— У меня есть предложение получше. Ты сейчас залезешь туда, откуда вылез и свалишь, пока ветер без камней.
— Ветер не может сдвинуть камни.
— Извини — забыл, что у вас с такими вещами туго. Объясню проще: не исчезнешь — пристрелю.
— Мы — едины и бессмертны в объятьях Великих. Нас нельзя убить.
— Ну попробовать-то можно?
— Вы не понимаете то, что мы вам предлагаем. Первые, принявшие милость Великих, будут царить над всеми как их друзья.
— Я присягу давал один раз и менять её не собираюсь…
— Мы давали вам возможность.
— Мы тебе тоже…
Вскинув оружие, Ладов полоснул «Имитатора» очередью. Тот рухнул и жилы втянули его наверх, а потом принялись спускать один за другим похожих тварей, только вместо тонких маскировочных щупалец они были, словно мумии, оплетены широкими дергающимися лентами. Тонкий противный писк обрушился со всех сторон. Судя по тому, как все плыло в глазах, он был побочным эффектом какого-то телепатического воздействия, призванного дизориентировать и подавить сопротивление.
— Началось веселье! Всем на позиции! Огнемет придерживаем. Исень — защищай ученых, огонь только в крайнем случае, иначе твой калибр нас тут поглушит всех.
Несколько минут противник выжидал, надеясь, что отряд поддастся давлению на разум, потом атаковал. Вновь прибывшие оказались покрепче обычных «И-форм» и, даже получив десяток попаданий, перли вперед, затихая только словив пулю в голову. Ленты на их теле бешено извивались, стегая острыми отростками на концах. Окружив башню, они хлынули внутрь через все проемы карабкаясь по стенам словно муравьи.
— Пошла жара! — удовлетворенно констатировал «Вспышка», глядя как первая волна рвется на его растяжках, — Столько долбоебов всего пятью зарядами…
— Заткнись и стреляй в них…
«Малыш», решив придержать ружье для особого случая, методично дырявил вливающуюся в зев хода толпу.
— Перезаряжаюсь!
— Принял!
— Они нас сейчас трупами завалят! — Оперативник огляделся, — Надо подняться на этаж выше.
— Дело говоришь — не люблю тесноту… — «Вспышка» кинул к входу пару оставшихся мин и взлетел наверх, — Это вам на память… Недолгую…
Пять секунд спустя, занявший этаж противник оценил его каламбур — выброшенные мины имели жаргонное название, дословно переводившееся как «Камень памяти». То есть «Надгробье». Встав в рабочее положение, «Надгробья» раскидали в стороны датчики контакта, которые немедленно были задеты и выстрелившие вверх боевые части очень убедительно продемонстрировали, почему память имелась ввиду «недолгая» нафаршировав все вокруг осколками.
