Смотри и завидуй. Стыдно, да?
Не за возраст.
За зависть.
– А мы с вами однажды встречались. На конвенте, в Одессе. Меня Влад с собой вытащил чуть ли не за уши! Я не люблю, если много народу… У вас, кстати, автограф взяла, на «Последнем мече». Вы, конечно, не помните, вы книг сто исписали, не меньше. А Влад про вас часто рассказывает…
Польских действительно не помнит. Но разве это сейчас важно?
– Спасибо, я бы чайку с удовольствием…
– Бутерброды с сыром? С колбасой?
– Если мне, то один бутерброд. С сыром. Извините, что без предупреждения…
– Да что вы! – Похоже, хозяйка дома искренне рада. Так радуются случайному попутчику, малознакомому гостю, позволяющему отвлечься, соскользнуть с ледника беспокойства в рутину встречи, разговоров ни о чем. Так принцессы выходят замуж за первого встречного. – Проходите в кабинет, располагайтесь, чайник только что кипел, я быстро…
Кабинет. Типично мужской беспорядок, на грани бардака. И как Настя это терпит? Компьютер хмурится чумазым монитором: надо, надо умываться… Столик вопиет под гнетом геологических напластований бумаг: распечатки, ксерокопии статей, записки, визитки… Рядом – дорогое, но доведенное до отчаяния офис-кресло с изменяемой геометрией. На левом подлокотнике – следы от пролитого кофе. Стены увешаны разнокалиберными полками с книгами. В относительном порядке выстроены лишь сочинения некоего Влада Снегиря. Вместе с переизданиями и сборниками эти буржуи занимают самую длинную полку. Остальное напихано как попало. Ага, вот и подборка «текстовских» изданий Тамары Польских. Полкой выше – знакомый раритет «Джимми Дорсета». Березка, Эльф с Петровым, Кепский – вперемешку с томиками Ахматовой, Басё, Эренбурга, Джулианы Хаслам, Хемингуэя, Лао Шэ, Назыма Хикмета… «Мифы народов мира», справочник по холодному оружию, детская энциклопедия «Монстры, привидения, НЛО». И, апофеозом эклектики, – «Кулинарный Мидраш» с подзаголовком: «Книга о вкусной и здоровой кошерной пище»!
Польских открывает наугад:
«Картофель в мундире „Кантонисты“. Семантика начинки и приправ: яйца – символ мужества, перец и соль – трудности и опасности, мускатный орех и розмарин означают внутреннюю красоту еврея-солдата, а топленый жир…»
Обалдеть! Узнаю Снегиря…
– Пройдем на кухню? Или сюда принести?
– Конечно, на кухню!
– Вот, налево. Присаживайтесь. Вам чаю покрепче?
Чуть не вырвалось: «А он кошерный?»
– Нет, спасибо. Говорят, от крепкого цвет лица портится…
Тяжелая капля заварки падает на скатерть. Катится по клеенчатой поверхности. А руки-то у тебя дрожат, детка. Совсем чуть-чуть, едва заметно…
Настя что-то знает.
Это была не догадка, а внезапно пришедшая уверенность.
– Настя, скажите, что у вас случилось? Я же вижу… Это связано с Владом, да?
Хозяйка дома кивает, поперхнувшись глотком чая.
– Он до сих пор не объявлялся?
– Нет.
– И не звонил?
Короткая, болезненная пауза.
– Нет.
– Лжете, Настя. Вам нельзя лгать, вы не умеете… Боитесь сказать лишнее? Не бойтесь. Я приехала, желая помочь Володе. Ничего не стану обещать, я даже, если честно, не уверена, что вы не сочтете меня сумасшедшей, но одно мне известно наверняка: что сейчас происходит с вашим мужем. Я сама прошла через это в свое время. Вы любите Володю?
– Почему вы…
Настя умолкает. Смягчается, едва возникнув, колючесть взгляда, стерев нерожденные слезы. Проходит минута, другая, прежде чем она отвечает просто и безыскусно:
– Да.
И все-таки, не удержавшись, добавляет:
– Только я не понимаю, почему это интересует вас?
– Интересует, – улыбается королева. – Поэтому давайте так: сперва рассказываете вы, потом – я. Впрочем, если хотите, я могу начать первой.
– Нет-нет, не надо. Влад всегда отзывался о вас… уважительно? Нет, это неправильное слово… Тепло! Да, тепло. Я вижу, он был прав. Вот вы все бросили, приехали…
Было видно, что Насте неловко откровенничать с посторонним человеком, но она просто не в силах сдерживаться и злится на себя за эту слабость.
– …не могу больше! Извелась вся, места не нахожу. А рассказать кому-то – боюсь. Они не велели. Хорошо, что вы приехали. Влад… – Настя глубоко вздыхает, как перед прыжком в воду. Руки ее больше не дрожат. – Его похитили! Они мне позвонили…
Польских слушала, не перебивая. Пусть девочка выговорится. Лишь раз позволила себе отхлебнуть чаю, а к бутерброду даже не притронулась. Жевать, слушая исповедь?! Странный звонок. Зачем им (кому – «им»?!) понадобился вернувшийся с конвента Снегирь? Совершенно дурацкое похищение! «Вопрос жизни и смерти» – надо же, какой пафос! Дешевый детектив. Мелодрама. Обещали вернуть живым-здоровым…
Наконец Анастасия иссякла. Сидела, опустошенная, молча глядя в стол. Рассматривала, будто только сейчас увидев, крупинки сахара-песка, рассыпанные на клеенке – бежевой, в мелкий цветочек.
– Знаете, Настя, я тоже в замешательстве. Глупая история. Безумная, нелепая. Но мне кажется, это связано с процессом Володи…
– С процессом? Каким процессом?! Влад болен, да?!
Слово сказано. Надо продолжать.
Если она не лжет, что любит… Вряд ли. Девочка не умеет лгать, королева, ты сама об этом сказала.
– На нашем жаргоне это называется: «выход в тираж». Нет-нет, это совсем не то, о чем вы подумали…
Теперь говорила Польских. Процесс, круги, Орден… Рассказывала, объясняла – и понимала, как выглядит со стороны. Психованная дамочка, рехнувшаяся на почве климакса. В самом лучшем случае ее рассказ мог вызвать вежливое недоумение. Зря она ввязалась в эту историю.
Зря.
– …Сейчас издатель принимает срочные меры, чтобы затормозить процесс. Но если Владимир в ближайшее время не объявится и не подпишет договор или не сдаст книгу в производство… Массовый психоз – самое невинное, во что ситуация может вылиться на четвертом-пятом круге. Дальше будет только хуже.
Королева умолкла, допила остывший чай и в упор посмотрела на Настю. Санитаров сразу вызовешь или как?!
– Знаете, мне в последние дни… – Настя играла краем клеенки, отказываясь встретиться с Польских взглядами. – Снится. Что-то. Часто. А вспомнить потом ничего не могу. Внутри ноет: вспомни! важно! Нет, никак. Стена. Хоть голову разбей.
– Это конец третьего круга. Скоро, проснувшись, вы будете все помнить.
Королева вздрогнула. Помнить! Когда хотелось бы забыть…
Увы.
– Не бойтесь, Тамара. Я сейчас за соломинку хватаюсь. Предложат в НЛО к Сириусу слетать – займу денег, куплю билет и полечу. Лишь бы Влад вернулся. Вы мне другое скажите: вы из-за него приехали? Или только из-за «процесса»?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
