Вот и пошли мы в спальню под насмешливым взглядом тети Заны (я украдкой показал ей большой палец)… и в сопровождении призрачного кота Ангэе, который и не подумал никуда исчезать.
Наличие кота напрягало. Насколько я понимаю, то ли он является аватаром Шихонг невыясненной пока природы, то ли Шихонг с помощью каких-то сил умудряется создавать образ кота (Материальный образ! Который можно погладить и потрепать за шкирку! Который даже может сожрать живую птицу!) — в любой нужной ей точке пространства… И, выходит, что все, что я сейчас буду делать в постели с очаровательным телом одной медведицы-оборотня (а я буду!) — увидит и Шихонг.
Если так посмотреть, то — надо. Надо, чтобы увидела. В первую очередь, чтобы оградить Шихонг от внимания Императора. Ведь чтобы обмануть всех окружающих, включая своих надсмотрщиков-соглядатаев, мне нужно в первую очередь обмануть ее. (В идеале, конечно, надо обмануть себя — но вот уж что является практически невыполнимой задачей для начинающего менталиста, так это обмануть себя).
А с другой стороны… может я — простой охочий до женского тела подросток с мозгами взрослого дядьки-кобеля? Который таким вот образом очень ловко обманывает себя и окружающих, подводя базу из необходимости защитить дорогую мне девушку, под банальное желание переспать с максимальным количеством женщин?
Как только потянулся с очень конкретными намерениями к натянувшей свою прозрачную ночнушку Хане, тут же получил по рукам:
— Но-но-но! Р-р-руки убр-р-рал!
Я вначале подумал, что Хана хочет… поиграть. Ну, вы понимаете, да? Она-то как раз очень склонна ко всем этим «ролевкам» в постели. Да и я ничего против не имею… ну, до момента, пока на свет не извлекаются всякие излишества типа наручников и прочих подобных аксессуаров. Но после того, как я, попытавшись ее схватить и завалить, был пусть и мягким, но мощным ударом отправлен обратно на кровать (еле не скатился с противоположной стороны), даже до мозга этого распаленного пожаром страсти Лю Фана дошло — что-то идет не так и у прекрасной наложницы какое-то не очень игривое настроение:
— Фан-Фан! Ты забыл? Ты мне обещал, что позволишь закончить артефакт для телепортации!
Тестостерон еще не окончательно лишил меня способности соображать, и я ухватился за оговорку:
— В смысле «закончить»? А ты «начинала»?
Хана была серьезна и даже не подумала смущаться или отшучиваться:
— В том смысле, что основная работа уже была проведена, пока ты валялся в коме, Фан-Фан. Но я банально не успела тогда — постоянно посетители шли. Да еще и такие, что могли заметить, чем я с тобой занимаюсь. Там работы всего-то часа на три-четыре осталось, так что не волнуйся.
— А зачем тебе тогда мое согласие было?
— Врачебная этика, понимаешь! — Не моргнув глазом соврала эта… очаровательная зараза. Но тут же сказала правду. — К тому же, тебе придется убрать даже сигнальный слой.
— Так усыпи меня — и всё! — Удивился я.
— Фан… — Хана вздохнула и села на краешек кровати. — Ты не в курсе, но ты оказался слишком хорош в менталистике. Ну, для начинающего, естественно. И, вообще, забудь, что я только что сказала. А то загордишься еще. И сигнальный слой, и щиты до этого — ты держишь даже во сне! Такое удается не каждому и после многолетней практики! Наверно, это твои особенности… ну, сам понимаешь, да? А тогда, когда свалился в кому — там уж сознание выключилось напрочь, а не как у спящего человека. А мозг был настолько утомлен, что сам снял защиту, перебросив крохи оставшихся ресурсов на элементарное поддержание своей минимальной активности. Но не буду ж я тебя сейчас по башке лупить, чтобы вырубить, а потом в кому вводить, верно…?
С Ханой что ни день — то новые открытия. Получается, что у меня все-таки имеются в наличии попаданческие бонусы и плюшки? Правда, развивать и развивать мне эти «бонусы-плюшки» — одно только перечисление Ханой плана «учебного процесса» заставляло думать даже не о годах, а о десятилетиях постоянной головной боли, кровотечения из носа, заложенных ушей и ощущения надувающихся, как воздушные шарики, глаз!
— … Так что, снимай щиты. После этого я тебя смогу усыпить, чтобы ты мне тут советами не мешал.
— Ладно, усыпляй! — Я невольно посмотрел на Ангэе, изображавшего Сфинкса на столике.
— Там, на столе, да? — Прищурилась Хана, не сводя с меня внимательного взгляда.
— Кто? — Включил я дурочка.
— Вот именно, «кто», а не «что»! Не держи меня за дурочку, Фан! Шихонг эта твоя… ну, этот кот… твой. Блин! Короче! Он там? На столе?
— Да.
— Проклятье! — Хана внимательно посмотрела на стол. Помахала руками, что-то пошептала. — Ничего не чувствую и не ощущаю! Эх, сейчас бы аппаратуру поставить и исследовать этот феномен по нормальному, с чувством-толком-расстановкой! Да времени нет! — С искренним огорчением посетовала она. — Непруха!
Взгляд Ангэе стал подозрительным. И он вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами. Кот на всякий случай поднялся и отошел к дальнему краю стола. Встал там, внимательно косясь на Хану, явно готовый дать дёру.
— … ну, ничего, — продолжала та. — Мы с тобой еще разберемся, неизвестный науке феномен! Разберемся!
Ангэе открыл пасть и угрожающе зашипел на медведицу.
— Я все слышу! — Строго сказала Хана, погрозив пальцем. — Радуйся, что сейчас на тебя просто нет времени! Но я до тебя еще доберусь, моя сладенькая!
Кот ошарашенно распахнул глаза и упал на пятую точку.
— Ох, уж эти влюбленные дурочки! — Ворчала Хана. — Ложись, сердцеедик ты мой! Ложись! Устраивайся поудобнее, пристегни ремни, наша авиакомпания желает тебе приятного полета… Пользуйтесь услугами нашей авиакомпании «Хана и Ко»… ку-ку-ку!
Я, нервно усмехнувшись, лег и закрыл глаза.
— Кхм-кхм! — Девушка прокашлялась. — Фан-Фан?
— М?
— Ты ничего не забыл?
— М?
— И нечего мне тут «мыкать»! Сигнальный слой убирай! Мастер-менталист, блин!
Сонливость стала наваливаться сходящей с гор лавиной, как только я с некоторым трудом убрал «сигнальный слой». Уже проваливаясь в сон, я вспомнил, что есть еще одна сторона, осведомленная об особенностях Шихонг — лисы хулицзин в лице «пентахвостки» Хам Майки. Соответственно, и любитель косичек на хвосте, «гептахвост» настоятель храма Хам Хенг, в курсе. В очередной раз лениво посетовав, что хорошие мысли приходят в такие сладкие и совершенно неподходящие моменты, как полусон, я и заснул.
* * *
Ночь прошла тихо и спокойно. Во всяком случае, у меня. Как там сестры с Вейжем — понятия не имею — наверняка, кувыркались до утра. «Дело-то молодое, кхе-кхе-кхе…». И сейчас, ранним утром, должны крепко спать без задних лап. Хотя вот насчет Вейжа — не уверен — здоровья-то и регенерации у нормального попаданца (а не такой «лайт-версии», как я) хватит на десятерых. Попаданцы, они ж специально под гаремы должны быть «заточены» — ну, там выносливость, знание наизусть всяких «Камасутр» и «Веток персиков»… все дела.
Шу Шан? Точно не знаю, но могу предположить, что девушка проплакала до полуночи, прислушиваясь к разным любопытным звукам из-за одной стенки и тщетно пытаясь что-либо услышать из-за другой. По идее, должна отлично выспаться — насколько знаю, юные девы после литра пролитых слез спят, как младенцы!
Хана дрыхла без задних ног. Еще и, пардон, похрапывала… уютно так похрапывала, справедливости ради. Даже не пошевелилась, когда я вставал с кровати. Ну, я и в ином случае потревожить ее не мог, так как юный нейрохирург, умаявшись с операцией на моем черепе, по своему обыкновению завернулась в кокон из ТРЕХ одеял и разместила получившуюся берлогу на дальней от меня стороне кровати.
Ангэе, разумеется, и след простыл… и следов его пребывания тоже заметно не было — я специально внимательно осмотрел тапочки Ханы. И даже понюхал их. Мало ли… На месте мстительного обиженного кота — обязательно уделал бы.
Натянул штаны, набросил на голые плечи жилетку, натянул свою шапочку. И почапал сперва по холодному деревянному настилу спальни, потом гостиной, а потом — по холодному камню коридора. Одновременно прислушиваясь к своим ощущениям. Особенно, от головы. Нет, ничего такого — ничего нового. Не болит, не чешется, не ноет. Даже какая-то подозрительная легкость мыслей, несмотря на то, что никаких ментальных техник я не применял! Но это, возможно, от того, что выспался, и с Ханой ночью у нас ничего не было. И, кажется, что…
