— Скажите, — поинтересовалась агентесса, помолчав секунду. — Зачем вы это делаете?
— Что? — Я обернулся к ней.
— Ну… Вы могли бы просто застрелить меня, — предположила она. — Подавить мятеж силой. Просеять горожан на химдопросе. Вместо этого вы фактически встаете на нашу сторону… и обещали найти Тася, — добавила она почти застенчиво.
Положительно эта женщина влюблена в собственного мужа! Просто фантастика….
— Ну, если мы отыщем агента Ибар, то и ваш супруг окажется где-то рядом, иначе зачем бы его похищать, — ответил я. — Так что не благодарите. Что до остального… знаете, я ведь тоже русский, хотя вам трудно в это поверить.
— Несмотря на то, что вы не служите Российской империи?
— Да я ненавижу ее всеми фибрами души, — признался я. — Не Россию, а империю.
— А какая разница? — наивно поинтересовалась Новицкая.
— Огромная, — отрезал я.
— Не понимаю, — призналась она, помолчав еще немного.
— Вот-вот. — Я вздохнул. А что тут еще скажешь?
Админ-центр размещался в двухэтажном здании стандартной колониальной архитектуры — то есть собранном из пластобетонных блоков и разукрашенном снаружи виньетками из сахарно-белой силиконовой пены. Учитывая пресловутое «достоинство Колониальной службы», изнутри все это великолепие выстилала кевларовая дерюга, прошитая для экранировки серебряным волокном. На крыше поганками проросли многочисленные антенны.
На площади гудела толпа. Маленькая даже по бэйтаунским меркам — человек сто. Не очень агрессивная, судя по тому, что из окон-амбразур никто не стрелял, хотя демонстранты благоразумно обходили пряничный домик стороной. Но меня неприятно поразило, что кому-то приходит в голову митинговать, когда с северной окраины доносился вой сирен и рокот разгребающих завалы бульдозеров.
А потом я увидел, кто возглавляет толпу, и мне стало совсем грустно.
— Стойте! — шепнул я, придержав за локоть готовую рвануться вперед Новицкую. — Подождите…
— Тась!
— Это не он, — настойчиво проговорил я. — Всмотритесь.
Надо отдать имперской агентессе должное — она послушалась совета.
— Репрограмма, — процедила она с неизбывной ненавистью. — Как быстро эта тварь…
— Хуже, — поправил я. — Дело еще хуже.
Пальцы мои нашарили в кармане куртки холодную металлическую блямбу проигрывателя — наследство забитого озверевшими рискунами воришки.
— Господин Аретку, — позвал я через аплинк, — откройте окно.
— Зачем? — недоуменно переспросил шериф.
— Выполняйте.
Дисциплина в Службе стоит на высоте. Окна в админ-центре не открывались, поэтому, едва я подтвердил команду, шериф просто выбил раму одним ударом. Вообще-то по этому поводу стоило устроить разбирательство с показательной поркой — а если вот так же в бронестекло ударит ракета снаружи, выдержит ли?
Примерившись, я зашвырнул блямбу точно в зияющий проем. Подумаешь, метров тридцать…
— А теперь проанализируйте, пожалуйста, то, что я вам переправил, — попросил я. — И срочно. Кажется, мы имеем дело с полномасштабной меметической атакой.
На сосцевидном отростке Тадеуша Новицкого красовалась точно такая же блямба, окруженная — я всмотрелся, напрягая алгоритмы распознавания, — потёками недавно запекшейся крови. Инженер не произвел на меня впечатления поклонника современной музыки, и — это я помнил безо всякого аугмента — во время нашей первой встречи проигрывателя на нём не было.
Толпа скандировала что-то невнятное, колыхаясь туда-сюда перед главным входом — портиком с неимоверно уродливыми колоннами в стиле псевдонеомодерна.
— Что им нужно? — недоуменно пробормотала Катерина Новицкая.
— Они не подпускают к зданию нас, — ответил я, пораженный догадкой. — Верней, меня, потому что Ибар не знает еще, что мы работаем вместе.
Или знает? Я задвинул подальше в глубины сознания мысль о подсаженном в мою нервную систему трояне. Или не мою — Новицкая общалась с Ибаром четыре года, за это время многое могло случиться…
Но агент не мог не понимать, что надолго эта банда меня не задержит. Самое большее — минут на десять. Значит, для него по какой-то причине важны эти минуты.
А значит, я не имею права ему их отдать.
— За спину, — скомандовал я оторопевшим рискунам и быстрым шагом двинулся на толпу, еще не успевшую своим рептильным мозгом воспринять наше явление.
Вскинул руки. Излучатели выскользнули из кобур с оглушительным слитным щелчком.
Демонстранты падали, точно кегли. Детские улыбки на злых бородатых лицах выглядели дико. Когда я закончил поливать площадь из блиссеров, на ногах остались всего три человека — Тадеуш Новицкий и ещё двое с такими же блямбами за ухом. Один успел поднять пистолет, прежде чем агентша набросилась на него. Я отвернулся; кого-то из рискунов стошнило.
Супруга Катерина Новицкая увечить не стала — только скрутила, оглушив ударом по голове. Вместе мы легко затащили обмякшего инженера в вестибюль, под недоуменные, испуганные взгляды полицейских. Агентесса окинула голубые мундиры презрительным взглядом, но комментировать не стала.
— Обездвижить, — распорядился я подбежавшим медикам. — Провести гипнургический осмотр и, как я понимаю, коррекцию. Господин Аретку, — это уже через аплинк, но в полный голос, чтобы слышали окружающие, — уже есть результат?
— Конкретного не будет еще минут двадцать, — отозвался шериф с ближайшей стены — в здании действовала комфортроника, создавая эффект присутствия собеседника: казалось, что вестибюль граничит с рабочим залом на втором этаже, этакая виртуальная телепортация. — Но это, без сомнения, никакой не игрушник, хотя модемные контуры в нем имеются.
Выглядел Ион Аретку прескверно. Под глазами набрякли мешки, зрачки под слоем синеватой мглы мерцали лихорадочным блеском, какой дают стимуляторы, а мозаике из разноцветных мушек под челюстью могли бы позавидовать своды Айя-Софии. Пальцы не останавливались ни на мгновение, выплетая цепочки команд, и по ирреальности расходились круги, словно по воде. За спиной шерифа я заметил пару полетных лож — оба были заняты, радужные ленты оптических шин вились серпантином, прежде чем уткнуться в черный гриб переносного хаба.
— Контроллер, — утвердительно проговорил я. — Парню сделали глубокую репрографию и вели с помощью этой штуки… Стоп. Вы провели опознание по следам ДНК?
Аретку покачал головой.
— Погодите.
Слизнув крошку засохшей крови влажной ленточкой из пакета, он сунул полоску ткани в лабораторный анализатор.
— Когда этот парень прибыл в домен? — уточнил я запрос, не дожидаясь, пока автомат предупредительно звякнет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
