И через несколько сотен шагов идущие за невидши ловчие обнаружили-таки едва заметный, смазанный отпечаток мужской ноги в пыли у подножия каменной ступени. А чуть дальше, уже в лесу — маленькой женской.
К Тмир-вану отправили связного, а остальные всадники поднялись на стрекоз и полетели следом за невидши.
* * *
Пятое мая по времени Туры, Лортах
Ко второй половине дня земля под ногами путников стала совсем влажной, и только плотный ковер мхов спасал от увязания в грязи. Мхи царили повсюду — они, ярко-зеленые, бурые, оранжевые и фиолетовые, создавали пестрое одеяло на земле, покрывали толстенные стволы, широкими полотнами свисали с нижних ветвей папоротников.
И сами папоротники здесь были особенно огромными, высоченными — и бутылочные, и словно сплетенные из множества стволов, и витые, и чешуйчатые — все поднимались метров на тридцать, на меньше, впившись в почву мощными мшистыми корнями, которые были шире самой Алины. Сломанных и упавших деревьев было по-прежнему много, поэтому пробираться приходилось с трудом.
— Река рядом, — сообщил неизвестно откуда появившийся Чет и снова исчез меж стволами, не увидев, как Тротт согласно кивает.
Алина и сама слышала запах большой воды — чуть тинный, рыбный, прохладный, но, в отличие от спутников, если бы не видела карту, еще не cмогла бы сказать, в каком направлении расположена река. Хотя… поброди она тут еще несколько месяцев, и этому научится.
— Не дай боги, — прошептала она неслышно, и тут же сжала зубы, потому что чем ближе они подбирались к порталу, тем неотступнее билась в голове мысль, что скорое возвращение на Туру для нее означало конец для лорда Тротта. И, если выбирать, то она бы лучше осталась тут, с ним.
Это если бы у нее был выбор. И у него.
Было очень душно, воздух казался плотным, влажным. Вдалеке глухо погромыхивало — собирался дождь. Вокруг по-прежнему много было и живности — значит, полоса пожара от удара бога еще не закончилась и огонь полыхает где-то справа. Но это Алину пугало не так, как человеческие следы — сначала беглецы наткнулись на цепочку, другую, но по мере продвижения мхи стали выглядеть так, будто по ним то и дело проходили целые отряды. Враги были очевидно близко, и их было много.
— Охонги, — тихо сказал Тротт в ответ на ее взгляд, брошенный на почву, словно взрытую остриями. — Да, враги рядом. Зато наши следы здесь будут незаметны.
Тротт был очень сосредоточен и отслеживал каждый шорох, каждый звук, а Четери и вовсе стал двигаться почти неуловимо, как хищник, и Алина никак не могла удержать его в поле зрения — вот он здесь, а вот его нет. Да и сама принцесса чувствовала себя одновременно невозможно измотанной и при этом очень собранной. Собранности очень помогал гул то и дело пролетающих где-то слева стрекоз и все усиливающийся запах муравьиной кислоты — ветер, дующий от реки, волнами кидал его в лица беглецам.
От напряжения, голода — удалось перекусить на ходу остатками сушеных лепешек и мяса, но с того времени прошло уже несколько часов, — и усталости у нее начало дергать в висках, а уши словно заложило — казалось, что в них что-то гудит, и чем дальше они продвигались, тем сильнее был этот гул. И только когда к нему начал примешиваться непонятный многоголосый визг, словно скрип цикад на ночном летнем поле, принцесса поняла, что не в усталости дело. Со стороны реки действительно шел шум, похожий на жужжание гигантского роя ос, и он становился все громче. А Алина — все тревожнее.
— Вы это слышите? — спросила она в спину Тротта. — Понимаете, что это? Может, рядом еще один большой лагерь наемников? С загонами инсектоидов?
Он, не сбавляя шага, отрицательно повел головой.
— Визг гораздо тоньше того, который издают охонги. Раньяры гудят ниже. Не исключаю, что здесь обитают какие-то неизвестные мне инсектоиды. Или — все возможно — тут колония птиц, издающих подобные звуки. Или мутировавших дневных ящеров… любопытно было бы посмотреть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она невольно вынырнула из усталости и тревожности,улыбнувшись — так знакомо и понятно было ей это «любопытно». Но лишь на мгновение — и тревожность снова сомкнула на ней свои воды.
— Если честно, мне уже совсем не любопытно, — призналась она вполголоса. — Не хочу, чтобы пришлось выяснять. Совсем немножко же осталось… совсем немного… — она спохватилась, — Матвей, мы вот-вот будем на месте, нам идти часа два или три, мы скоро будем на месте…
Ее бормотание прервало далекое птичье посвистывание от Четери, и Тротт указал принцессе двигаться чуть левее, в сторону реки, откуда и доносился звук. Алина выдохнула, готовясь к тому, что снова придется бежать, спасаться или кого-то убивать.
Но к тому, что она увидела, подойдя к дракону, она не была готова.
Он стоял, укрывшись под гигантским папоротником, который рос на небольшом земляном перешейке, шагов двадцати в ширину. Тротт, ускоряя шаг, посмотрел вправо, влево, и недоуменно выругался. И Алина тоже смотрела во все глаза — но пока не понимала, зачем создано то, что она видит.
По левую руку, сколько хватало взгляда, шла стена, хаотично сваленная из десятков стволов с еще не успевшими завять листьями. Где-то эта стена превышала несколько человеческих ростов, где-то состояла из двух-трех стволов — и сквозь щели в них Алина разглядела реку — точнее, это точно не было рекой, это было узким и грязноватым рукавом метров семи-десяти в ширину, который с обеих сторон был окружен стеной из поваленных деревьев.
На том берегу видимая часть стволов были покрыты ошметками какой-то белой субстанции, но как ни вглядывалась принцесса, она не могла понять, что это. За стеной из уничтоженных деревьев чудилось беспрестанное шевеление, да и уже надоевший шум здесь был громче, ввинчиваясь в голову. Что же там может быть?
— Никаких идей, — прошептал Тротт в ответ на ее вопросительный взгляд.
— И у меня тоже, — проворчал Четери. — Я думал, уж вы поумнее старого дракона, вы поймете…
В воде меж затопленных стволов и коряг непрестанно что-то шевелилось, хлюпало и взвизгивало — словно там билась крупная рыба.
Алина отвернулась — все равно не разглядеть, шагнула вправо, выглядывая из-за папоротника — и остановилась, сначала на рефлексе пригнувшись, а затем только осознав, что ее не видно. Но организм уже погнал адреналин по венам — потому что справа от перешейка работали десятки, если не сотни тха-охонгов.
Под управлением всадников они расчищали очень длинную — она заворачивала дугой и почти касалась горящего леса, — и такую же узкую, как канал справа, полосу в лесу, от которой, как зубцы от расчески, отходили рвы параллельно воде. Алина видела, как инсектоиды выкорчевывают папоротники, отбрасывая их в стороны, поднимают пласты земли, углубляя почву на метра два-три… словно они строили…
— Каналы! — ошарашенно прошептала принцесса и завертела головой. — Вот что это такое! Это не рукава реки, это искусственные каналы! Они строят систему каналов!
— Да, — согласился Четери. — Затем эту перемычку сроют, и все они заполнятся водой. А между каналами останутся острова.
— Но зачем? — неподалеку рухнуло дерево, отброшенное тха-охонгом, и пятая Рудлог вздрогнула. — Это же огромный труд! — она посмотрела на Тротта.
— Не знаю, — ответил он сдержанно. — Когда я путешествовал по Лортаху, я подобного не встречал. И не слышал о таком.
— Кто знает, может, они собрались тут сажать какие-то местные злаки, чтобы кормить армию, — вмешался Четери. — В Йеллоувине я видел системы каналов для посадки риса. Правда, они устроены иначе.
— Или они так защищают равнину с порталами от огня, — Тротт кивнул на горящий за вырытой дугой лес. — Но тогда разумнее было построить один большой, а не десяток маленьких, перемежая их островами.Или ограничиться вырубкой.
— Да, — согласилась принцесса, наблюдая за строительством. Затем повернула голову обратно к воде — и увидела, как над островами ближе к равнине, над лесом в воздух поднимаются десятки стрекоз. Они все поднимались и поднимались — уже не десятки, несколько сотен, собираясь вокруг одной, зависшей в центре, а затем рванули прочь.
