Фриман нахмурился и резко повернулся к вортигонту.
— А ты почем знаешь? — прищурился Фриман.
— Свободному Человеку не понять этого, ведь его вортальный ввод нарушен, — спокойно сказал вортигонт, — А мы знаем это. Мы видим это, чувствуем. Илай Вэнс жив.
Фриман медленно подошел к вортигонту.
— Скажи, ты уверен в этом?
— Мы знаем точно. Вортичувство верно тому, кто верен ему. Свободный Человек должен идти за Илаем Вэнсом. Но мы видим тьму…
Фриман почувствовал что-то странное. Он не мог этого объяснить, но все же почувствовал. О чем это существо говорит?
— Что… что ты видишь? — просил Фриман.
— Мы видим яркий свет. Много страха, — ответил вортигонт, помолчав, — Затем тьма и бездна. Она долга и непроницаема, но вместе с тем быстра, как ветер. Тебе покажется, что ты был в ней всего минуту. Но отпустит она тебя лишь через много-много часов…
Леон, слушая это, видел, как Фриман напрягся. Из-за чего — ведь это были всего лишь бессвязные слова.
— Что это значит? — Фриман дотронулся до плеча вортигонта, — Объясни!
— Свободный Человек должен идти, — и вортигонт отступил назад, — Илай Вэнс в беде.
Фриман, еще секунду вглядывался в глаз существа и лишь затем повернулся к Леону.
— Идем.
И повстанец проводил его к двери…
……Офицер CE121007 дождался, когда поезд полностью остановится. Да, нечасто таким, как он, удается выбраться сюда. Почти все свое время офицер проводил либо в Цитадели, получая приказы непосредственно от Консула, либо в самом сердце Нова Проспект, командуя малыми подразделениями. На самых обычных улицах Сити 17 он не бывал уже много месяцев — должность не позволяла. Да и что ему тут делать? Предполагается, что здесь со всем прекрасно справляется "Гражданская Оборона", изредка ей помогают солдаты. Но именно поэтому он здесь. Именно потому, что ГО больше не может держать улицы под контролем. И, если раньше на мелкие вспышки непокорности Альянсу не обращали внимания, то теперь приходится пожинать плоды этой халатности. Офицер СЕ121007 втайне был даже немного рад случаю походить по городскому вокзалу и его окрестностям — какой бы прекрасной и великой ни была Цитадель, а все же ее серые стены иногда надоедали ужасно.
Офицер, сопровождаемый свитой из еще двух боевых единиц, вышел на перрон. Сквозь иллюминатор своего скафандра проследил за высадкой команды тюремщиков. Критично осмотрев их, он успокоился и направился к выходу в служебные коридоры. Внезапно вспомнив что-то, он повернулся к двоим, сопровождавшим его.
— Я здесь справлюсь сам. Оставьте меня и ждите здесь до поступления особых распоряжений.
Сопровождающие, не говоря ни слова, отошли от него и заняли караульные позиции у входа в поезд. Вот что значит отличная выучка! Офицер СЕ121007 удовлетворенно кивнул и вышел в коридор.
— Ты, шевелись! — подгоняли граждан ГО-шники, толкая их через решетчатые ворота в коридоре.
Офицер СЕ121007 скромно встал в стороне и начал наблюдать за членами "Гражданской Обороны". Секунд пять его никто не замечал, но вдруг один из ГО увидел его и замер. Ошеломленно толкнул локтем в бок своего товарища. Тот, на миг остолбенев, метнулся к своему начальнику и шепнул что-то. Старший офицер ГО удивленно поднял взгляд на нежданного гостя. С усмешкой офицер СЕ121007 кивнул, убедившись, что его наконец заметили. И вдруг, выйдя на середину коридора, повелительно поднял руку:
— Перераспределительный пункт номер 1 закрыт! Приказ Консула. Всех граждан отвести за периметр пункта.
ГО-шники, ошеломленные столь неожиданным распоряжением, да еще и от высшего начальства, замерли в нерешительности. Но, тем не менее, преградили электродубинками бредущим через коридор гражданам проход. Старший офицер ГО сделал шаг вперед:
— Основания приказа, позвольте узнать? — довольно нагло спросил он, не отводя взгляда от офицера СЕ121007.
— Приказу самого Консула не нужны основания. Что с вами, офицер? Вы что, еще и ослепли? Вам приказывает старший по званию! Выполнять! — рявкнул он.
Старший офицер ГО, нехотя повернулся и отдал несколько приказов ГО-шникам.
— Вы, быстро назад! — они начали выгонять из решетчатого коридора граждан, — Пост закрыт! Назад, я сказал!
Придирчиво оглядев эту процедуру, офицер СЕ121007 вновь повернулся к старшему офицеру ГО.
— А с вами, старший офицер, — сказал он, — Я хочу поговорить особо. Потрудитесь препроводить меня в надлежащее помещение.
ГО-шник, удивленно подняв голову, пожал плечами и толкнул небольшую дверь со старой табличкой «Security». Офицер СЕ121007, еще раз убедившись, что на перрон с пометкой "Нова Проспект" никто больше не пройдет, последовал за ним. Они прошли по узкому коридору мимо двери с узким окошечком и остановились перед последней, такой же дверью. Открыв ее, ГО-шник посторонился, пропуская старшего по званию. И закрыл дверь.
— Ну и как это понимать, Купер? — вдруг спросил ГО-шник, повернувшись к офицеру СЕ121007.
— А понимай, как хочешь, — усмехнулся тот, — И не называй меня этим именем! Ты же знаешь, нам больше не нужно это. Эти имена — атавизм. Пережиток старого мира. А старый мир, как известно, был убог и жалок.
ГО-шник, подойдя к большой консоли у стены, пробежался по клавишам. Камера в углу потолка пискнула и втянулась в нишу. ГО-шник потянулся к вакуумным зажимам на своем респираторе и снял его. Отложил в сторону.
— А ты все не меняешься, Купер, — сказал он, — Все так же педантичен, правда?
— Калхун, ты же знаешь, я всегда был сторонником порядка, — и офицер СЕ121007 тоже снял с головы шлем скафандра.
На Калхуна смотрело жесткое, точеное лицо с резким проницательным взглядом. Офицер развалился на испачканном кровью кресле, с иронией представив, как он выглядит со стороны.
— Честно говоря, — сказал Барни, — Я жутко удивился, увидев тебя, Купер. Представителей Элиты Альянса тут не часто встретишь.
— Это так, — сдержанно кивнул офицер СЕ121007, - Мне и самому приятно выбраться сюда из серых стен Цитадели.
— Сколько мы с тобой не виделись? — Барни облокотился на консоль, — Одиннадцать месяцев? Я уже думал, что тебя перевели в другой город.
— Нет, просто я теперь стал проводить много времени наверху… Да я и, кстати говоря, тоже не думал, что ты все еще работаешь здесь. В чем дело, Калхун? С твоими замечательными задатками ты мог бы уже давно подать заявление о переводе в ряды солдат Альянса. А оттуда — открыты все двери наверх.
— Ты же знаешь, я не тщеславен, — улыбнулся Барни, — Мне просто нравится стабильность. Нравится эта комната, этот вокзал. Да и паек тут неплохой!
— Скажи лучше, что тебе просто лень ездить на рейды! — засмеялся СЕ121007.
— Лень, — согласился Калхун, — Я и не скрываю. Ну что, может, поведаешь о цели своего визита?
Офицер Элиты Альянса посмотрел на друга.
— Калхун, ты же понимаешь, что я не гулять сюда пришел. И не зря заговорил о строгом порядке.
— Ясно, — Барни вновь стал серьезным, — Так, значит, да? Что за странный у тебя приказ? Консулу чем-то не угодил наш пункт?
— Калхун, — укоризненно сказал офицер, — Странные вопросы ты задаешь. После того, как через ваш пункт таинственным образом пролез Гордон Фриман, этот вокзал вообще следовало бы прикрыть.
— Консул этого не сделал, и это верное решение, — ухмыльнулся Барни, — Закрыть главный вокзал означало бы признать тяжелое положение в городе.
— Давай без этого фарса! — махнул рукой СЕ121007, - Мы-то с тобой знаем, что город уже на грани всеобщего восстания. Именно поэтому я здесь.
— Что-то случилось в Нова Проспект?
— Да. Калхун, мы с тобой знакомы уже семь лет, и я доверяю тебе как себе. Причины закрытия вашего пункта просты — в Нова Проспект случилась вспышка неповиновения. Уже вторая за последние дни. И опять ее спровоцировали граждане, которых именно вы пропустили через пункт на поезд.
— Да? — новость ошеломила Барни, — Ну а причем здесь наш пункт?
— Не прикидывайся дураком, Калхун! Ты же понимаешь, что после появления Фримана все эти вспышки восстаний приобрели новый характер. И еще — у одного из поднявших бунт нашли пистолет. Табельный пистолет ГО! Ты понимаешь, что это значит?!
— Теперь — да, — Барни в задумчивости прошелся по комнате, — Невесело… Ни, и что Консул хочет с этим делать?
