Как-то так.
Они обменивались новостями и товарами, устраивали соревнования всяческие, торговали, сватали молодых, договаривались о местах охоты и совместных политических и стратегических планах. В общем, люди решали серьезные вопросы на уровне глав родов, а заодно праздновали и веселились несколько дней подряд.
Потом на месте этого общего таежно-тундрового сбора образовался небольшой поселок, в котором останавливались закупщики и заготовители пушнины и оленины. Поселок расширялся, и постепенно из него вырос город, но вот точной даты, когда он появился и что считать началом города, так и не выяснили, решили проще – вот когда традиционный сбор должен состояться, тогда и День города. А то, что этот сбор проходит не в один и тот же день из года в год, а как-то там определяется по природным явлениям и календарям и попадает в разброс до двух недель, придаст и празднику, и городу своеобразие.
И надо такому случиться, что именно в эти дни Вера и собралась лететь. И выяснилось, что гостиницы все переполнены и вообще-то мест нет, забудьте! Но настойчивая и упорная девушка Вера, порывшись и Сети, нашла интересную информацию о том, что в городе есть научный центр с прекрасно оборудованным гостиничным комплексом, и там тоже можно найти номер, как и в современном поселке вахтовиков. На минутку, оба этих объекта так же инициированы и построены под руководством Бармина. Ну это так, отступление, в виде приятного душе Верочки комплимента Егору Денисовичу. Но мест не было и там.
Вера решила, что полетит так, без гостиницы. Раз уж у них вовсю развивается туристический бизнес, то вот сто пудов, можно и квартиру снять, и, скорее всего, прямо в аэропорту или рядом с ним маклеров найти. И уже в самый последний момент, перед отъездом, просмотрела информацию, так, на всякий случай, и нашла один номер, с которого буквально полчаса назад сняли бронь, и тут же его оформила на себя. Уф, вот и слава богу!
И уже в самолете подумала, что все-таки ей повезло, что попадет она как раз в праздничные дни, посмотрит на город при полном параде.
Пусть будет красиво. Пусть расставание с Егором Барминым окажется красивым.
Ее расставание. Только ее. Егора там нет, он в Европе, в командировке, сопровождать его Вере пришлось отказаться. Как и от всего остального.
* * *
В командировку Егор не поехал.
Дома дела имелись, да и не такая уж она важная и срочная была. Так, встречи и дела на перспективу, успеет еще. Он загорелся ехать именно с Верой, уже представлял себе, как они там вместе время проведут, какие места он ей покажет, как поведет в знакомый, один из любимых ресторанов с потрясающим шеф-поваром. И остановятся в милой гостиничке, в которой Егор как-то жил, с окнами на море и старинную крепость, с большой, просто огромной кроватью. А вечером, уставшие от прогулок и утомленные любовью, они, сидя в уютных плетеных креслах на балконе, станут пить самый лучший в мире кофе и смотреть на море, яхты, проходящих внизу людей, и он расскажет ей, как приехал в эту страну первый раз.
Вера не смогла поехать, и ему сразу стала не нужна и Европа, да и не вовремя эта деловая встреча, тут же нашелся предлог от нее отказаться.
– Маш, к Егор Денисычу-то можно? – услышал он приглушенный голос Василия из-за неплотно прикрытой двери приемной его кабинета.
– Не знаю, спросить надо, а что у тебя? – ответила его секретарь Маша Березина.
Хорошая девочка, умненькая, сообразительная, улавливает его ритм и темп работы, переговоров, молодец, несмотря на то что молоденькая совсем, двадцать лет только, а соображает оперативно и качественно.
– Да мне по нашим делам ему доложить надо и на завтра договориться, – вздохнул Вася.
– Ох, не знаю, Вась, занят, просил не тревожить, – засомневалась Маша, Бармин усмехнулся такой заботе, а на следующих ее словах усмехаться перестал: – Ты ж знаешь, он последнее время сам не свой.
– Да уж, – вздохнул тягостно Вася и поделился тревогой: – Вот как из Москвы вернулся, я сразу понял, случилось что-то. Мрачный, тревожный, всем навалял по первое число. Вчера слышала, как он ментов отчитывал? Так те чуть погонами не задавились, побежали исправлять.
– Да, – еще понизив голос, согласилась Маша. – Точно что-то там в Москве у него случилось. Я уж думала, в министерстве, но Сазонов, когда звонил, я спросила, говорит, нет, наоборот, полная поддержка, дали добро на все, что просил.
– Может, с родителями что?
– Да нет, – уверила Маша, – я бы знала. Нет.
– Да, хватает у Бати «доброжелателей», – возмущался верный Вася. – Какой-нибудь козел где-то нагадил, уж точно.
– Ну что, спрашивать, пойдешь? – с сомненьем предложила Маша.
– Не, не надо, не тревожь, – решил Василий, – домой повезу, там и спрошу.
Подчиненные между собой звали Бармина Батей. Ему было приятно. А кто ж он им, как не отец родной, главный папа. Он и есть.
Ну и, понятное дело, ни от кого ничего не скроешь, как на ладони он на этом кресле властном – все замечают, и наперед его знают. Он еще чихнуть не успеет, а ему уже доброго здоровьечка пожелают. И никуда не денешься, когда ты публичный человек.
Из Москвы Егор вернулся мрачный, это Вася и все остальные его подчиненные верно заметили. Бармин все вспоминал тот разговор с отцом и понимал, что сам загнал себя в ловушку.
Он хотел, чтобы Вера была рядом. Прямо сейчас. Она ему нужна вот здесь и сейчас, и вчера, и позавчера, и две недели назад была нужна. Только чем больше проходило времени, тем яснее Егору становилось, что он-таки предложил ей сделку купли-продажи, и что отец абсолютно прав, это выбор между плохим и худшим. И еще яснее понимал, что не позвонишь и не скажешь: забудь, что я предложил тебе платить за институт, просто бросай все, приезжай и будь со мной.
Он скучал по ней. Сильно. И удивлялся: никогда так не скучал ни по одной женщине. И хотел ее. И тоже сильно. Ее грустные синие глаза не выходили у него из головы. И все вспоминал, как у них это было! И загорался сразу от одного воспоминания. И думал бросить все – дела, заботы, проекты – поехать, сгрести ее в охапку и самому привезти сюда, к себе. А потом уж разобраться, что дальше.
И понимал, что такой расклад, если она согласится и останется здесь с ним, окончательно лишит ее возможности закончить учебу. Лишит мечты и надежды.
Бармин старался не звонить Вере и как можно меньше разговаривать. Когда видел ее в скайпе, сатанел от этих ее глаз, улыбки, голоса и принимался говорить на отвлеченные темы. Однажды не выдержал, устал, как черт, вернулся домой и позвонил, звал с собой в Европу. Ну, пусть хоть так, думал он, пусть хоть несколько дней вдвоем побудем. И это не получилось. А в конце разговора строго приказал принять решение.
