- Скорее, по личном увопросу.
- Даже так? Присаживайся. Слушаю тебя.
- Это касается Андрея.
Отчим Киреева удивленно приподнимает брови, и, когда я включаю запись, сначала выглядит весьма недоуменно, но затем меняется в лице.
- И? Ты решила показать мне нравственный облик моего сына?
- Не совсем. Дело в том, что Рома встречался с Андреем, а тот вместе с друзьям избил его, и в результате Карельский сейчас в больнице.
Киреев-старший молчит, сверлит меня нечитаемым взглядом.
- А мне ты это говоришь, чтобы что? Хочешь обнародовать эту запись? Привлечь Андрея?
- Конечно, я считаю, что подобное не должно оставаться безнаказанным, - сдержанно отвечаю. - Но моя цель в другом - после того, что случилось, я полагаю, что Андрей способен на разные поступки, и мне бы не хотелось, чтобы он смог как-то еще навредить Роме.
Сергей Васильевич усмехается, окидывает меня странным взглядом.
- Вся в мать, - выдает она странную фразу. - Что ж, я тебя понял. Проблем со стороны Андрея точно не будет. Однако… У Карельского они вполне могут случиться по учебе.
- Почему?
- Полагаю, ответ на этот вопрос может дать его отец.
Раздраженно фыркаю. Стоило догадаться. Видимо, Рома окончательно с ним разругался.
- И вы поддержите эти проблемы? - осторожно спрашиваю я.
- А ты просишь за этого парня?
Ощущение очень странное - я будто иду по зыбкой поверхности - один неверный шаг, и меня сожрут.
- Я прошу о справедливости.
Отчим Андрея снова усмехается.
- Я тебя услышал, Олеся. В память о дружбе твоей мамы и моей жены, я помогу. В рамках моих возможностей, конечно же.
- Спасибо вам!
Меня слегка потряхивает после разговора. Не думала, что настолько будут нервничать. Весь день проходит, как в тумане. А после пар сразу еду к Карельскому. Зачем? Сама не понимаю, но знаю - что хочу. Хочу его увидеть. Между нами все так неопределенно и зыбко, но стоит о нем подумать, и сердце ускоряется. Ванильно это, но, похоже, я все же попала в его сети. Как они добивался…
В больнице выясняется, что Рому перевели в другую палату. Пока нахожу нужную, приходится обойти весь этаж. И когда вижу, что это отельная платная палат, слегка недоумеваю.
- Привет! - улыбается он, едва встречаемся глазами.
- Привет. А ты… Теперь тут?
Рома смущенно кивает, отводит взгляда.
- Парни приезжали, и в общем… Вот. Договорились про отдельную палату, как только увидели, что творится в общей.
Вижу, что ему неловко. Но не понимаю почему - если они дружат, то что такого?
- Не люблю быть должным, - тихо говорит Карельский, по-прежнему глядя в сторону. - Но в этот раз, кажется, придется.
Это так странно, видеть вместо самоуверенного мажора парня, которому неловко, возможно, даже стыдно. И мне очень хочется поддержать его.
- Ром, это же нормально - они ведь твои друзья, - неуверенно говорю, присаживаясь на край постели.
Он поворачивается ко мне, смотрит так долго-долго.
- Я хочу, чтобы ты знала - я порвал с отцом. И на его условия не соглашусь. Я выбрал тебя, Олесь.
Что-то такое я и подозревала. Особенно после слов Сергея Васильевича.
- Ты уверен? Он ведь твой отец. Да и… Вдруг у тебя начнутся проблемы? В том же университете…
Карельский кривится уже привычно. И упрямо мотает головой.
- Это моя жизнь. И я не собираюсь быть его марионеткой.
- А раньше? Тебя это не смущало?
Рома задумчиво смотрит на меня, берет за руку, нежно проводит по ней пальцами.
- Раньше у меня не было тебя.
Я замираю от его ласки, от его слов.
- Ты ведь есть у меня?
Столько доверия и открытости в его голосе, что в глазах начинает щипать. Словно я в какой-то слезливой мелодраме. Голос перехватывает, и сил ответить попросту нет. Боже, разве так бывает?
- Олесь? - обеспокоенно спрашивает Карельский. - Ты все еще злишься из-за спора? Прости меня! Я был таким дураком, но… Но ведь именно благодаря этому я узнал, какая ты.
- Какая?
- Самая лучшая, - широко улыбается он, придвигвается сам, с едва сдерживаемым стоном, а мне станвоится стыдно, что упираюсь, когда ему каждое движение дается непросто. - И главное - моя. Моя ведь?
И снова эта неуверенность и вина в голосе.
- Твоя, - выдыхаю ему практически в губы и впервые целую сама.
Для меня это довольно смелый поступок после всего - как в холодную воду нырнуть. Потому что если все это окажется игрой… Наверное, я уже никогда не соберу себя обратно.
- Олеся… - шепчет Рома между поцелуями. - Девочка моя хорошая… Я тебя так ждал…
В этот момент я очень радуюсь отдельной палате. Потому что в прошлый раз вышло довольно неловко. Сейчас же мы оба поддаемся моменту. Пока Карельский не отстраняется, пытаясь держать лицо, но я понимаю, что ему больно.
Молча помогаю лечь поудобнее и уже сама беру за руку.
- Прости, что я слегка не в форме, - виновато произносит он.
- Ты поправишься обязательно, - уверенно отвечаю.
Мы сидим молча, но чувство такое, будто говорим. Не знаю, как это возможно, но мне становится очень спокойно и хорошо. Правда, нашу идиллию нарушает медсестра и, попрощавшись, я ухожу, пообещав прийти завтра. Взгляд Карельского в этот момент такой пронзительный, что я понимаю - и я, и он будем считать часы и минуты до новой встречи.
54. Рома
Тусоваться в больнице дело наискучнейшее. Единственное развлечение - визиты Олеси, ну, и друзья тоже заглядывают. Сегодня вот Тохина очередь.
- Ну,
