– Маркс мне не парень, а Сойер не муж.
– Статус твоих отношений с Марксом под вопросом, а вот за Сойером ты точно замужем. Он еще не подписал бумаги?
Мы свернули в мой кабинет, и Вэл захлопнула дверь, прежде чем плюхнуться в кресло.
– Нет! Как-то вечером он вернулся домой из «Каттерса» и все распинался о том, что Дейвис была ошибкой.
– Стой… агент Дейвис?
– Да.
– Но вы с ней…
Вэл сморщила нос, а когда вдруг все поняла, то вскочила с кресла:
– Нет! Фу! Фу-у! Даже будь я лесбиянкой, то предпочла бы гигиеническую помаду обычной. Агент Дейвис похожа на выбывшую участницу конкурса близнецов Шер со всей этой… – Она указала на лицо. – …гадостью на коже.
– Значит, когда ты сказала, что испытала на своей шкуре и Сойера, и Дейвис, то имела в виду, что он изменил тебе с ней.
– Да! – сказала Вэл, не переставая морщиться. Она откинулась на кресле и сползла вниз, а ее плечи легли на подушки.
– Если скажешь это кому-то другому, то лучше уточняй.
Вэл задумалась, потом закрыла глаза и поникла:
– Вот черт.
– Ты ведь не простишь Сойера? – спросила я.
– Нет, конечно.
– Вэл, что тебя там держит? Я знаю, квартира твоя, но вряд ли это единственная причина.
Она подняла руки вверх, а потом уронила их:
– Единственная.
– Врешь.
– Только посмотрите, – сказала Вэл, выпрямив спину и скрестив руки на груди, – да она оттачивает свои навыки!
– Скорее включила здравый смысл, – сказала я. – Ну а теперь, если и дальше будешь плохой подругой, то кыш из кабинета. Мне надо работать. – Я зашуршала бумагами, притворяясь, что потеряла к ней всякий интерес.
– Я не могу его простить, – сказала Вэл вполголоса. – Я пыталась. Что угодно бы простила, но не это.
– Правда?
Она кивнула.
– Ты ему это говорила?
– Вроде того, – ответила она, кусая ногти.
– Вэл, тебе нужно ему сказать. Он все еще верит, что у него есть шанс.
– Я встречаюсь с Марксом. Неужели Сойер до сих пор считает, что я не могу без него жить?
– Ты замужем за ним!
Вэл вздохнула:
– Ты права. Пришло время. Но хочу предупредить: если я поставлю вопрос ребром, а он не уступит, у тебя появится соседка.
Я пожала плечами:
– Помогу тебе упаковать вещи.
Вэл вышла из кабинета с улыбкой на лице, а я открыла ноутбук, ввела пароль и стала прокручивать письма в электронной почте. Мой взгляд сразу же зацепился за три сообщения от Констанции с пометкой «Срочно».
Я навела курсор на первое письмо и щелкнула мышкой.
Агент Линди,
ПООС Мэддокс назначил совещание на 10.00. Пожалуйста, освободите это время в вашем графике и принесите с собой документы по делу.
Констанция
Я открыла второй.
Агент Линди,
ПООС Мэддокс переносит совещание на 9.00. Пожалуйста, не опаздывайте и принесите с собой документы по делу.
Констанция
Я открыла третий.
Агент Линди,
ПООС Мэддокс настоятельно просит вас явиться к нему в кабинет, как только вы получите это письмо. Пожалуйста, принесите с собой документы по делу.
Констанция
Я взглянула на часы. Еще не было и восьми. Я схватила мышку, просмотрела несколько недавних документов и распечатала новые данные, которые я собрала. Потом взяла папку, сунула туда распечатки и побежала по коридору.
– Привет, Констанция, – запыхавшись, проговорила я.
Девушка подняла на меня взгляд и улыбнулась, захлопав длинными черными ресницами.
– Он сейчас примет вас.
– Спасибо, – выдохнула я, проходя мимо нее.
Томас сидел ко мне спиной и смотрел на великолепный вид из окон своего углового кабинета.
– Агент Мэддокс, – сказала я, пытаясь говорить ровным тоном. – Простите, я только увидела письмо… письма. Я принесла документы по делу. Мне еще нужно сделать несколько…
– Присаживайтесь, Линди.
Я моргнула и сделала то, что он велел. Три загадочные фотографии по-прежнему были у него на столе, но центральная лежала изображением вниз.
– Я не могу их больше сдерживать, – сказал Томас. – Офис главного инспектора настаивает на аресте.
– Трэвиса?
Он повернулся. Под его глазами пролегли фиолетовые круги. Выглядел он так, будто сбросил несколько килограммов.
– Нет, нет… Гроува. Трэвис скоро начнет свое обучение. Если Гроув услышит от Бенни или Тару про Трэвиса… что ж, мы в любом случае окажемся в безвыходном положении. Констанция направит все ваши материалы в офис прокурора США. Они инсценируют вооруженное ограбление на заправке, где он часто бывает. В него будут стрелять. Свидетели заверят, что его убили. Тогда Тару и Бенни решат, что им чертовски не повезло, и не станут собирать вещи и избавляться от улик, потому что Гроув мертв, а все ниточки вели к их преступной деятельности.
– Кажется, успех обеспечен, сэр.
Томас вздрогнул, услышав мой холодный ответ, а потом вновь сел за стол. Полных десять секунд мы сидели молча, после чего Томас слегка махнул в сторону двери:
– Спасибо, агент Линди. На этом все.
Я кивнула и поднялась. Прошла к двери, но уйти не смогла. Вопреки здравому смыслу, я повернулась, сжимая свободную руку в кулак и крепко обхватывая папку, чтобы не уронить ее.
Томас изучал верхний листок из стопки документов, в одной руке он держал текстовыделитель, а в другой – колпачок.
– Вы хорошо заботитесь о себе, сэр?
Томас побледнел:
– Я… что, простите?
– Заботитесь о себе. Вид у вас усталый.
– Я в порядке, Линди. На этом все.
Я стиснула зубы и шагнула вперед:
– Если вам нужно поговорить…
Он уронил обе руки на стол.
– Мне не нужно поговорить, и даже если так, к вам бы я обратился в последнюю очередь.
Я коротко кивнула:
– Простите, сэр.
– Прекрати… меня так называть! – сказал он, понижая голос.
Я выставила руки перед собой:
– Мне кажется, не вполне уместно называть тебя Томасом.
– Агент Мэддокс или просто Мэддокс сойдет. – Он опустил взгляд на бумаги. – А теперь… пожалуйста, покинь кабинет, Линди.
– Зачем ты позвал меня сюда, если не хочешь видеть? Ты бы мог передать все через Констанцию.
– Потому что хотя бы изредка, Лииз, мне нужно увидеть твое лицо. Услышать твой голос. Некоторые дни даются мне сложнее, чем другие.
Я сглотнула и подошла к его столу. Томас насторожился, не зная, что я могу сделать в следующую минуту.
– Не надо, – сказала я. – Не заставляй меня испытывать угрызения совести. Я ведь пыталась… это как раз то, чего я не хотела.
– Я знаю. Беру всю ответственность на себя.
– Это не моя вина.
– Я так и сказал.
– Ты сам на это напросился. Хотел, чтобы твои чувства ко мне вытеснили чувства к Камилле. Тебе нужен был крайний, потому что ты не мог винить ее. Приходится мириться с ситуацией, потому что она станет частью твоей семьи, а я лишь та, с кем ты работаешь… та, кто не будет стоять на месте, как ты знаешь.
Томас выглядел слишком опустошенным, чтобы спорить.
– Боже, Лииз, ты действительно думаешь, что я все спланировал? Сколько раз нужно тебе повторять? Из-за того, что я испытывал к тебе и по-прежнему испытываю, мои чувства к Камилле кажутся ничтожными.
Я прикрыла лицо ладонью:
– Кажется, я говорю так, будто у меня заело пластинку.
– Так и есть, – ровным голосом ответил он.
– Думаешь, мне легко? – спросила я.
– Очень на это похоже.
– Что ж, это не так. Я думала… конечно, сейчас уже не важно, но тот уик-энд… я надеялась, что могу измениться. Мне казалось, если двое раненых людей будут вкладываться в отношения и испытывать друг к другу достаточно сильные чувства, то все получится.
