Я даже никогда не мог предположить, что разруливание чужих проблем может быть настолько интересным и захватывающим действом.
Уже на третий день я начал замечать, что ребята стали относиться ко мне совершенно по-другому. Они начали спрашивать у меня советов, даже когда не нужно было решать каких-либо проблем. Ко мне подходили ребята, которые были гораздо старше меня и внимательно слушали, что я им скажу. После чего ещё и благодарили за помощь.
Переломный момент наступил, когда за советом ко мне подошёл наш негласный лидер — Дима Рябов. Сделал он это перед отбоем, на виду у всей нашей группы.
— Серёга, послезавтра нам предстоит совершить первую укладку и прыжок, которые пойдут в зачёт. Что-то я немного мандражирую. Весь день себе места найти не могу. К тому же сержант сказал, что нас перетасуют вместе со второй группой и вполне возможно, что я буду прыгать не с нашими ребятами. А ты сам понимаешь, что наши противники могут устроить какую-нибудь провокацию. Боюсь, что если наших ребят не будет рядом, я могу и не сдержаться. А в таком случае мне гарантированно придётся отправляться домой.
Здесь Дима был прав. Буквально вчера домой отправили сразу девять человек, которые не смогли справиться со своими эмоциями, и устроили массовую драку. Причём в замес попал и их куратор. Не случись этого и скорее всего, всё бы обошлось. Но в пылу драки ребята не смогли остановиться вовремя. Не было у них таких решал проблем, как мы с Андреем.
Сразу после этого случая было общее построение, на котором провинившихся вывели перед всеми кандидатами и устроили показательную «казнь» с отчислением. Их отправили сразу домой и никакой речи о поступлении даже в гражданское училище не могло быть. Но на этих ребятах не поставили крест. Им дали отсрочку в год, после которой они могут поступать, куда захотят, за исключением военных вузов. Путь туда им был закрыт на всю жизнь.
После этого мы полдня провели совершенно спокойно, даже не прерываясь на стычки. Но на следующий день всё закипело с новой силой. И вот теперь Дима боится, что его могут спровоцировать. И именно ко мне он обратился с этой проблемой и сделал это специально перед всей группой. Он понимал, что этот вопрос волнует абсолютно всех и если я смогу помочь ему, то смогу помочь и всем остальным.
На меня уставились восемнадцать пар глаз, а я и не знал, что им всем сказать. Я сам думал над этим вопросом, но так и не смог прийти к более-менее приемлемому варианту, который устраивал бы меня в полной мере. Все мы люди разные и там, где один стерпит, второй непременно бросится в драку. Поэтому универсального ответа просто не существовало.
— Я уверен, что в казарме наших соперников сейчас происходит такой же разговор и Андрей так же, как и я, думает, что ответить своим. Вот только я уверен, что он не знает, что говорить. Так же как не знаю и я. Все мы люди разные и каждому из нас свойственна некая импульсивность, а в некоторых моментах и заторможенность. Поэтому универсального ответа на твой вопрос Дим, просто не существует. Каждый из вас прекрасно понимает, для каких целей он собрался поступать именно на этот курс. Цели эти разные, но у каждого они имеются. Поэтому я могу посоветовать в случае явной провокации думать только о своей цели. Мы сможем достичь её, если не поведёмся на провокации. Если будем выше всего этого. А доказывать свою крутость должны, выполнив всё лучше наших соперников. Если вам так будет спокойнее, просто думайте о том, что вокруг находимся мы. Не обращайте внимание на соперников и их провокации. Я уверен, что первыми в драку они не полезут. На данном этапе мы имеем все шансы стать лучшей группой и попасть в число лучших полным составом. Думайте именно об этом. И о том, что в первую очередь своим опрометчивым поступком подставите именно нашу команду и только потом себя.
Этот монолог дался мне очень тяжело. Сразу после него из меня словно выдернули стержень. Навалилась дикая усталость, но я не мог показать этого остальным и поэтому разговор на этом не закончился. Несмотря на усталость, мы проговорили ещё часа два. И всё это время я выступал в роли психолога, стараясь настроить ребят, а заодно и себя только на победу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В нашем отряде не должно быть никаких упаднических настроений. И даже если каждому из нас придётся прыгать в одиночку, в окружении противников мы сделаем это и постараемся выложиться на все сто процентов.
Совершенно незаметно наступил день прыжка. Проснулись мы все в боевом настроении. Готовые только побеждать. Сперва нам предстояло уложить парашюты и делать сегодня это мы будем уже на время. Да и инструктор будет следить очень внимательно, чтобы не было даже малейших ошибок. Накануне мы смогли договориться с лейтенантом Малютиным и после ужина нам разрешили немного потренироваться.
Мы с Валерой и ещё парой ребят выступали в роли инструкторов и помогали остальным запомнить весь цикл от начала и до конца. Но мы такие были не одни. Группа соперников в полном составе также пришли на тренировку. Правда, среди них я не увидел Андрея и ещё пару ребят, которые также всегда старались уладить возникающие конфликты. Мне это как-то сразу не понравилось.
— А где Андрей? — спросил я у лидера второго отряда, улучив подходящий момент.
— Это ты у него спроси, когда увидишь. Мы сами сегодня его обыскались. Он вчера, после ужина просто исчез вместе с ещё парой ребят. Случайно, это не ваших рук дело? Решили таким образом разобраться с нами? Но ничего у вас не выйдет. Мы даже без трёх человек завтра порвём вас, как тузик грелку.
Отвечать на явную провокацию я не стал. Как-то очень странно, что Андрей исчез вчера после ужина. А с ним исчезли ещё пара человек и их совершенно никто не ищет. Да просто, быть такого не может. До этого момента никто не пытался сбежать с базы. Но случись нечто подобное и я уверен, что мы быстро узнали бы обо всём. А вокруг была тишина.
Во время разговора с Малютиным я задал ему вопрос о пропавших ребятах из второй группы. Он сперва сильно удивился, что меня вообще интересует данный вопрос. А потом выдал, что они были отправлены на индивидуальные занятия и завтра будут сдавать экзамен вместе со всеми. На этом наш разговор и закончился.
На следующий день ещё до завтрака нас повели сдавать зачёт по укладке парашютов. Прыжки мы должны были совершить до обеда, чтобы успеть, пока позволяла погода, которая должна была испортиться после обеда. Поэтому вместо завтрака мы двумя группами укладывали парашюты. На этот раз разрыв оказался минимальным, но победа вновь досталась нам. Хотя до последнего момента мы думали, что проиграем.
Соперники на удивление лихо начали укладку и поддерживали столь высокий темп, практически всю дорогу. Но такой темп аукнулся им практически сразу после начала проверки. Сегодня за нашей работой наблюдали сразу пять инструкторов. Они тут же начали находить косяки, допущенные при укладке. Косяки были у обеих команд, но поспешность наших соперников сыграла с ними злую шутку. Им пришлось перекладывать три парашюта, в то время как нам только один. Вот и вышло, что мы снова оказались первыми.
Но несмотря на это, в норматив уложились абсолютно все. И ещё не стоило забывать, что у нас были дополнительные пять минут после победы, одержанной в первый раз.
Сразу после того, как мы закончили с укладкой, появились кураторы в сопровождении десятка сержантов, которые также будут прыгать вместе с нами. Сержанты мне сразу же показались очень странными. Всем было далеко за тридцать и держались они очень странно. Словно чувствовали себя не в своей тарелке.
— Прыгать вы будете маленькими группами по пять человек. Вместе с каждой группой будет прыгать один из сержантов и инструктор. На этот раз инструкторы будут оценивать вашу технику и правильность действий во время прыжка. — начал объяснять нам правила экзамена лейтенант Свиблов, который был куратором у группы наших соперников. — Состав группы будет определяться жребием. Поэтому можете не пытаться договариваться между собой. В любом случае вы будете прыгать с теми людьми, которые выпадут вам по жребию.
