В глуши забытого селенья.
...После неудачной операции против конвоя PQ 12 жизнь на борту Тирпица в Фоеттен фьорде вернулась в прежнее русло обычной рутины стояния в гавани. Под прикрытием высоких хребтов и не подозревая, что глаза Рерхолта, Гренна и других постоянно к ним прикованы, команда занималась обычными делами, чистила и прибирала корабль. Временами экипаж совершал прогулки по фьорду, что немного отвлекало их от размышлений о жизни. Даже воздушные рейды воспринимались как какое-то развлечение, поскольку они означали их вовлечение в боевые операции, а заодно ещё раз демонстрировали эффективность системы обороны корабля.
22 марта был день Вермахта, и команда собрала 81000 марок в фонд зимней помощи восточному фронту. Это было вдвое больше, чем в прошлом году. На церемонии вручения денег командиру, представитель команды сказал: "Капитан, вручая вам эти деньги, мы ставим одно условие".
"Да, - сказал Топп, - какое же?
"Чтобы вы отпустили бороду."
Все знали, что капитан отрицательно относится к бороде, но что было делать, команде надо было доставить удовольствие.
"Хорошо", - сказал он. Команда была в восторге. И Чарли Топп отрастил бороду, такую богатую и роскошную, что когда месяц спустя адмирал Шнеевинд прибыл на борт, он на мгновение задумался, кто же из встречавших Топп. После этого, сдержав свое слово, Топп сбрил ненавистную растительность.
Дни становились длиннее, ночи теплее. Начал таять снег на склонах, место катания на лыжах заняла рыбалка в озерах и стремнинах, прогулки по горам и лесам. В двух милях от корабля, у входа в Фоеттен фьорд находился остров Салто, где были ранее построены отдельные домики для отдыха среди елей, зеленеющих полей и диких цветов. Капитан Топп получил разрешение от Тронхаймской комендатуры превратить это место в центр отдыха и назвал его "Типито".
Здесь небольшие группы матросов из каждого из двенадцати подразделений корабля разрешалось находиться одновременно 3-4 дня. Они чистили и красили домики, давали им имена офицеров корабля. Так появились домики под названием "Дювельсберг", "Кюппельвизе", "Ровенахаус". Домик для офицеров получил название Перригхайм по имени офицера по маскировке Перрига, который его покрасил. Была сооружена эстрада на открытом воздухе, и в день открытия Типито на ней играл джаз-оркестр Тирпица.
Немецкая точность и аккуратность обеспечивали строгость правил в Типито. Не разрешалась охота, сбор растений и цветов, разжигать костры, и прежде всего не допускали приглашений в гости норвежцев. Но со временем правила быстро забываются. От немцев норвежцы получали алкоголь и табак, от норвежцев немцы имели свежие овощи и яйца; бартерная система была установлена к обоюдному удовольствию.
Немцы хотели общения с девушками, и потому для вечеринок в Типито тайно доставляли партии девушек, отдельно для матросов и отдельно для офицеров. Такое счастливое состояние дел могло бы продолжаться бесконечно, если бы одного норвежского лодочника не обвинили в хищении продуктов из магазина Типито. Чтобы выпутаться из положения, он показал, что перевозил девушек на остров и обратно. За такое нарушение дисциплины комендатура Тронхайма закрыла Типито.
Однако матросам Тирпица не долго пришлось скучать о прежних временах. 1 июля Люфтваффе заметил конвой PQ17 к востоку от острова Ян Майен, и на следующий день адмирал Шнеевинд передал приказ своим кораблям:
"От командующего флотом. Тирпицу, "Хипперу" и эсминцам. Поднять пары до 27 узлов и быть готовыми к отплытию к 16. 00 сегодня, второго. Подтвердите получение."
Операция "Россельшпрунг" (Ход конем) началась.
Начало пути.
27 июня после обеда тридцать пять грузовых кораблей, которые составляли конвой PQ17, выстроились в линию на своей стоянке в Хвали фьорде в Исландии, выйдя в открытое море, заняли свои позиции в девяти колоннах.
Это был один из самых ценных конвоев, которые когда либо отправлялись по морю, и стоил примерно 200 млн. фунтов стерлингов. Он вез почти 300 самолетов, 600 танков, более 4000 грузовиков и тягачей. Всего около 150000 тонн общего груза, достаточного, чтобы оснастить в России армию в 50 000 человек.
Для эскорта конвоя шло четырнадцать кораблей прикрытия под командованием капитана 1 ранга Джека Брума на эсминце "Кеппель". Конвой также прикрывали четыре крейсера: английские "Лондон", "Норфольк", американские "Вичита" и "Тускалуза" и три эсминца под командованием контр-адмирала Гамильтона (по прозвищу "Черепаха"). В отдалении конвой прикрывал английский флот метрополии, состоявший из линкора "Дьюк оф Йорк", американского линкора "Вашингтон", авианосца "Викториес", двух крейсеров и четырнадцать эсминцев под командованием адмирала сэра Джона Тови.
Никто на борту боевых и грузовых кораблей не строил себе иллюзий относительно безопасности этого пути, и был готов встретить врага лицом к лицу. Они знали о долгих бессонных ночах под незаходящим полярным солнцем, которые ждут их впереди. Знали, что немецкие подводные лодки уже отправили на дно только в 1942 году более 400 судов29, что "Шеер" и "Лютцов" находятся в Нарвике, в нескольких часах хода от неизбежного маршрута каравана, что грозный Тирпиц может присоединиться к ним.
Американский морской офицер на борту крейсера "Вичита" лейтенант Дуглас Фербанкс-младший вспоминал: грузовые суда "переваливались море с боку на бок, как стадо гадких утят". Он писал в своем дневнике: "Каждый, кто смотрел на них, отдавал им молча морской салют, про себя произносил за них молитву".
Командир крейсера капитан 1 ранга Хилл не сомневался, что их ждет военное столкновение. Он сказал после ужина группе офицеров "Всю свою жизнь я учился, готовился и ждал этого мгновения - и вот оно наступило. Желаю всем удачи."
Следующие четыре дня конвой, сопровождаемый кораблями эскадры, двигался на северо-восток со скоростью 9 узлов. Море было спокойным, погода облачная. Это мешало Люфтваффе увидеть конвой.
Только после полудня 1 июля первый самолет-разведчик Фокке-Вульф, а затем подлодка U-456, стоявшая в длинном ряду патрулирующих кораблей, обнаружили конвой. С этого момента подлодки и самолеты не теряли его из вида.
Но немцы выжидали перед нападением. Прошло более 24 часов, прежде чем они предприняли атаку из семи торпедоносцев "Хейнкель Хе-115". Они появились с юго-востока 2 июля в 18. 30. Все торпеды прошли мимо, а одни из самолетов был сбит.
В 20. 00 этого же дня, когда неудачливые "Хейнкели" возвращались на базу в Беде, Тирпиц, "Хиппер" и четыре эсминца шли вдоль берегов фьорда Тронхайм, направляясь в открытое море.
Шнеевинд собирался выйти в море накануне, т. е. когда конвой был впервые обнаружен, однако Гитлер находился в это время в Восточной Пруссии, а Редер настаивал на получение его согласия на операцию. Несмотря на эту отсрочку, все на борту немецких кораблей от простого матроса до адмирала Шнеевинда находились в приподнятом состоянии духа. Все верили, и не без основания, что они накануне великой победы.
Сквозь сгущавшийся туман эскадра проследовала узкой горловиной фьорда. Топп отказался от услуг буксира, который шел рядом, более чем когда-либо уверенный в своем блестящем вождении корабля. В марте, когда он выходил против конвоя PQ 12, он внял совету норвежского лоцмана обойти фьорд Вегас, но сегодня, зная, что Шнеевинд спешит, он без каких-либо трудностей прошел прямо через горловину фьорда. Только однажды в своем движении вперед на север между Каура и Гринна ему пришлось отказаться от ведения корабля по береговым признакам. Он прошел весь путь на скорости в 25 узлов и через час был снова в прибрежных водах. Топп и его штурман капитан 3-го ранга Бидлингмайер были удивительно хладнокровной парой и настоящими навигаторами.
На следующее утро эскадра прошла вверх по Вест фьорду к стоянке в Гимсе около Нарвика. Однако, проходя друг за другом через узкие части пролива, трое из четырех эсминцев, "Ганс Лоди", "Карл Хорстер" и "Теодор Ридель", наткнулись на необозначенную на карте подводную скалу. Остальные корабли подошли к месту встречи и бросили якорь. Оставшемуся эсминцу "Фридрих Инн" было приказано заправиться топливом и быть готовыми к вечеру к выходу в море.
Тем временем вторая боевая группа: "Лютцов", "Шеер" и шесть эсминцев под командованием адмирала Кюмметца - вышла из Нарвика после полуночи и направилась в Альтен фьорд. Продвигаясь в густом тумане узким проливом, "Лютцов" тоже наскочил на скалу и не смог далее принимать участия а операции. "Шеер" и эсминцы в 10. 00 бросили якорь в Альтен фьорде.
Тирпиц оставался в Гимсе всего четыре часа, ибо теперь Шнеевинд горел желанием начать операцию как можно быстрее. Он не мог понять, почему он ещё не получил соответствующего приказа. В 17. 15 он послал один из "Арадо" с Тирпица с донесением в Нарвик командующему северными водами с тем, чтобы тот отправил телеграмму адмиралу Карлсу, что он предполагает отплыть на следующее утро обеими боевыми группами против конвоя.
