— Мама, я знаю. Зачем ты начинаешь?
— Это ты начала. Своим замечанием про рюкзак. Началась самая крутая часть тропинки. Тесс спускалась зигзагами, а я сзади страховала рюкзак с Грейди, на случай, если она поскользнется.
Через несколько минут Тесс сказала:
— Дело не в том, что ты работала целыми днями. Ты и ночами работала. Тебя так часто не было…
— В те времена действительно приходилось больше обхаживать клиентов.
— Я знаю, но даже если ночью ты была дома, ты напивалась. Еще до обеда.
— Что? — спросила я. — Пока папа не ушел, я не пила столько.
— Да ладно, считай, как хочешь, — горько сказала Тесс и поскользнулась. Она ухватилась за ствол дерева, я ухватилась за ногу Грейди, и Тесс устояла. Мы были почти у подножия холма, но остановились отдышаться. Грейди похлопал маму по голове.
— Идем, мама, идем, — крикнул он.
Тут мы обе рассмеялись. Тесс повернулась ко мне.
— Прости, мама. Подумать только, я цепляюсь за старые обиды даже сейчас, когда ты бросила пить. Мне самой нужно в анонимные алкоголики или куда там еще. Прости.
Тесс обняла меня, я обняла ее.
— Я горжусь тобой, мама, — сказала она.
Мы шли по тихому лесу. Тропинка была окутана тенью. Блаженная темнота. Скоро тропинка выйдет на луг вокруг пруда, и солнце вновь осветит нас своими лучами. Хотелось подольше остаться в спасительной тени старых дубов и хвойных деревьев. Просто чуть проветриться. Просто выиграть несколько минут — чтобы унять дрожащие руки.
ГЛАВА 21
За шестьдесят лет, что я живу в Вендовере, людям случалось тонуть. У пляжа Норт-бич есть свирепый тя-гун — сильное отбойное течение, — и там пропали несколько человек. Когда несколько лет назад у Норт-бич утонул кто-то из Бостона, на пляже установили плакат береговой охраны с диаграммами, что делать и чего не делать, если попал в тягун. Худшее в такой ситуации — пытаться плыть к берегу, хотя это первое, что приходит в голову. Вот он, берег, в нескольких метрах, но чем сильнее рвешься к нему, тем вернее затягивает тебя жадное течение — обратно в море.
Если уж попал в тягун, нужно плыть параллельно берегу. Нужно расслабиться, плыть параллельно берегу и не впадать в панику. Тогда уплывешь от тягуна. Однако большинство людей — особенно дети — в минуту, когда теряют контроль и чувствуют яростную хватку моря, начинают паниковать, барахтаться и молотить руками и ногами, как безумные; и очень скоро они наглотаются воды, море наполнит их желудок и легкие. И тогда все кончено.
Я слышала, что тонуть не больно, что в какой-то момент наступает своего рода эйфория, паника проходит, и тело отдается воде.
Не так давно Тесс заставила меня посмотреть видео на «Ю-тубе»: впечатления женщины, которая почти утонула. Тесс хотела меня утешить, знаю, чтобы я не так переживала о произошедшем. Женщина на видео сказала, что ее слизнула со скалы внезапная волна, и она не могла выбраться из бурной воды. Она пошла ко дну, задержав дыхание, насколько могла. Потом пришлось вдохнуть.
Женщина описала ощущение, которое испытала, вдохнув море, как «исключительное». Возник прекрасный голубой свет. Гармония. Вечность.
А потом ее спасли.
Труп утопленника сначала идет ко дну и всплывает, когда начинается разложение. Это как-то связано с газами, которые вырабатывают микроорганизмы. А потом, как говорят, тело снова тонет, потом снова всплывет, и только побывав на поверхности в третий раз, тело окончательно опускается на дно океана. Хотя, возможно, это бабкины сказки. Наверное, мне об этом рассказал кузен Эдди, когда я была маленькой, и, похоже, смешал эту историю с Воскрешением Христовым.
Кто знает.
Тело нашли плавающим за устьем гавани Вендовера утром в воскресенье; к сожалению, на него наткнулись два мальчика из Вендовера — братья Гастингсы, Коннор и Люк, тринадцати и четырнадцати лет. У Гастингсов вся семья ходит под парусами. Их отец каждый год устраивает гоночную неделю Вендовера. В то утро мальчики решили пройти мимо скалы Пег, хотя отец строго запретил им покидать гавань.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Скала Пег не совсем за гаванью, рассудили мальчики, и там всегда можно поймать сильный ветер. Они подняли парус на яхте «420» и отчалили. Они болтали под хлопанье парусов и крепчающий ветер. Будет хорошее плавание. Они достигли скалы Пег Суини и ждали, как все дети, криков призрака несчастной Пег. Потом мальчики прошли в сторону устья гавани. Был крепкий встречный ветер, и им хотелось полавировать еще немного. Их здорово качало, когда яхта кренилась, и они кричали друг на друга с напускной храбростью. Они летели. Они лавировали между разноцветными буйками, отмечавшими ловушки для омаров, держа курс на остров Певицы. Еще немножко, еще совсем чуточку — и повернут обратно.
Внезапно прямо по курсу они увидели что-то вроде надутого пластикового мешка, плавающего на поверхности. Подплыв ближе, они поняли, что видят белые плечи и часть торса человека, плавающего лицом вниз. Яхта скользила мимо, мальчишки ахали и ругались, забыв следить за ветром, и на мгновение течение прижало труп к корме яхты. Мальчишки завизжали и чуть не опрокинули яхту в отчаянной попытке развернуться в сторону гавани.
Люк, младший, разревелся, хотя позже, когда старший брат Коннор рассказывал о происшествии, все отрицал. На яхте мальчишки не поминали Джейка Дуайта, но оба о нем думали. Они правили в гавань, Коннор вцепился в румпель дрожащими руками. Впереди из гавани выходила лодка для ловли омаров. Это была лодка Мэнни Бриггса. Мальчики бешено замахали веслами, и Мэнни повернул к ним, а оказавшись рядом, багром подтянул яхту мальчиков к пыхтящей «Мёрси».
Мальчики рассказали, что видели. Мэнни был с Джо Салливаном. Мужчинам не хотелось думать о худшем.
— Быстро спускайте паруса и залезайте на борт.
— Наверняка мертвый тюлень. Люди часто принимают мертвых тюленей за людей, — ворчал Мэнни, привязав буксирный трос от кормы «Мёрси» к носу маленькой яхты. Но он так нервничал, что ему прихватило спину, когда он нагнулся, чтобы помочь младшему мальчику забраться на борт, и он с руганью набросился на старшего, чтобы тот поторопился.
— Это труп. Это мертвый человек! — кричал Люк, перебежав на нос и тыкая пальцем.
Оставалось примерно пятьдесят футов, и Мэнни принялся бранить мальчиков за то, что вышли из гавани в такой ветер, но мальчики закричали:
— Вот он! — и показали на что-то в воде прямо по курсу.
Мэнни ужасно не понравилось то, что он увидел. Когда он был маленьким, у Глостера затонула рыбацкая лодка, и Мэнни, оказавшийся тогда на лодке отца, увидел, как со дна всплыло тело. Он так и не смог забыть лица утопленника. Мэнни до сих пор видит его во сне.
— Вот он! О, ужас! — крикнул Люк.
Мэнни повернулся и рявкнул на мальчишек:
— Заткнулись, и марш на корму: Я не хочу, чтобы вы смотрели на него, ясно?
— Да, сэр. Есть, — ответили мальчики и поспешили на корму.
Это был человек. Лицом вниз, он плыл к берегу. Мэнни потрогал руку. Конечность одеревенела и была холодной, как лед. Ясно, что тело плавает уже довольно давно. Мэнни обратил внимание, что руки и ноги трупа скрючились под телом, как вялые сосиски, как ковш драги, не давая телу перевернуться.
Джо молча бросил Мэнни связку веревки и вызвал по радио береговую охрану. Мэнни длинным шестом подтянул утопленника к лодке и соорудил из веревки нечто вроде упряжи вокруг его груди и плеч. Все это он проделал, не переворачивая тело.
— Чтобы дети не видели, — объяснял он. Позже он признался Фрэнку, что боялся перевернуть мертвеца и взглянуть ему в лицо. Мэнни было известно, во что зубы и клешни подводных обитателей превращают треску; он заметил, что у тела уже не хватает пальцев на руках и ногах.
Ребекка Макаллистер не участвовала в розысках Джейка Дуайта. Дело не в том, что она не хотела помочь; она просто понятия не имела, что мальчик пропал. Ребекка не так привязана к городу и горожанам, как большинство местных. Она не часто общалась с остальными мамочками и никогда не слушала утренние новости. Ребекка вернулась с Нантакета рано утром в воскресенье. Мальчики остались с Брайаном, а Ребекка придумала предлог, чтобы вернуться в Вендовер, и поехала одна. Ей нужно было поговорить с Питером.
