Закономерно, что несовершеннолетние и молодежь из числа мигрантов быстрее адаптируются в иноязычной среде, проживая на территориях коренных национальностей. Они быстрее находят те лазейки, которые можно использовать на других территориях для совершения преступлений и обогащения. И в этом им очень помогает уголовный жаргон.
Сохраняется и традиционное заимствование слов и терминов уголовного жаргона, например, из тюркских языков: "дори" — лекарство, кокнар" — мак и др.; цыганского: "хилять" — идти; древнерусского: "ксува" и ксива" — письмо, документ, бумага; "хеври" — товарищество; украинского — гаманец" — кошелек и т. п.
Таким образом, пересекая границы, организованная преступность способствует распространению уголовного жаргона, который постепенно становится международным явлением. Часто, несмотря на искажения иностранных или иноязычных слов, восстановить их этимологию не представляет большого труда. Например, в немецком языке — "фрей", в жаргоне — фраер" (свободный человек) (дифтонг "ей" в русском языке произносится как "ай" — "фрай"; "фрай" + суффикс "ер" = "фрайер") "и" не пишется, но произносится. Возьмем другое слово "банхоф", в жаргоне — "бан" "банщик"). Из польского языка пришло слово "куток" (ночлежка) в жаргоне– "закуток".
Уголовный жаргон существенно пополняется за счет профессиональной лексики, особенно рожденной научно-технической революцией. Эти лексемы активно включаются подростками в словарный состав: "вертолет" — пустой человек, болтун; "скафандр" — солдатский мундир. Широко используются и переосмысливаются старые термины для обозначения новых явлений, рожденных научно-техническим прогрессом (см. таблицу 20).
Таблица 20
Влияние научно-технического и социального прогресса на уголовный жаргон
Как уже отмечалось, несовершеннолетние и молодежь активно преобразуют молодежный язык (сленг) в уголовный жаргон, используя из последнего наиболее грубую часть лексем, например: "фанаты"-болелыщики спортивных команд, артистов, рок-музыкантов и т.п.; "спецуха"-специальная школа для детей и подростков, нуждающихся в особых условиях воспитания или языковая общеобразовательная школа; "шарага"-компания;"тусовка"-место для сбора подростковых компаний; "клево"-хорошо, здорово; "вояки", "кони", "мясо", "мусор" — болельщики тех или иных спортивных клубов. Слова и выражения молодежного сленга могут использоваться в прямом и переносном значении. Например, "шпаргалка", "шпора" — подсказка на уроке, но и подсказка о поведении в суде и на следствии.
Известно, что жаргон несовершеннолетних и молодых правонарушителей отличается и по территориально-региональному признаку. Он зависит от национальных и местных условий, обычаев, языка. У правонарушителей, проживающих, скажем, в Белоруссии или Краснодарском крае, уголовный жаргон будет также не одинаков. Это хорошо видно, на примере терминов, обозначающих групповую стратификацию несовершеннолетних. Если в Хабаровске лидеров именуют шишками, то в Казанских "моталках" — "стариками", "авторами", а в Костромской ВТК — "паханами"("буграми"). Предпочитаемые именуются: в Могилевском спецПТУ — "чистами", "средними"; в странах Прибалтики — "бакланами", в Краснодарском крае — "блатными", в Казанских "моталках" — "средними", в Волгоградской специальной школе — "путевыми"; в армии же — "черпаками", а на флоте "карасями" и т.п.
Высокий динамизм, непостоянство словарного состава уголовного жаргона, частая замена одних терминов другими, их переосмысление — одна из закономерностей его существования, объясняемая возрастными особенностями несовершеннолетних и молодежи, их высокой речевой активностью, стремлением создавать новые термины и немедленно вводить их в оборот. Любое новое явление в криминальной среде немедленно осмысливается и обозначается. Например, после появления видеомагнитофонов сразу же возник термин уголовного жаргона и молодежного сленга "видак".
Уголовный жаргон несовершеннолетних и молодежи можно дифференцировать ипо групповому признаку. Его содержание зависит от социальной направленности конкретной группы правонарушителей, ее состава, структуры, уровня культуры и характерологических качеств лидера. Узкогрупповой жаргон обеспечивает преемственность ее норм, традиций и установок.
Взаимосвязь уголовного жаргона с языком тоталитаризма. Уголовный жаргон оказался тесно связанным с существовавшим в обществе языком эпохи тоталитаризма. В нем ярко выраженостремление к иерархизации. Об этом, в частности, говорят наименования иерархических каст в преступной среде. "Верхи" уголовного мира (своеобразные члены Политбюро) именуются приятными, возвышенными терминами ("директор", "автор", "пахан", "барин" и др.), "низы" же стигматизируются неблагозвучными, оскорбительными терминами. Так же образуются и клички, о чем мы говорили выше.
Как и тоталитарный язык, уголовный жаргон характеризуется двоесмыслием. Ведь к "своим" отношение — одно, а к "чужим" — другое. Это же относится и к характеристике деятельности. Так, "воры в законе", изымая деньги у граждан и государства, именуют свою деятельность "работой". Проведенный государством обмен 50- и 100-рублевых купюр на сходках назван ими "государственным бандитизмом". Двоесмыслие в тоталитарном языке — это способность одновременно придерживаться противоположных убеждений и чувство, что убеждения — это одно, а жизнь — другое. Криминальная субкультура как "другая жизнь" в обществе, должна была создать и свой двойной язык: в официальной сфере нужно говорить на одном языке, а в своей общности — на другом. Официальная жизнь для преступника -это жизнь "понарошку", призрачная, а преступная — это нечто реальное.
Уголовный жаргон взял из языка тоталитаризма и такую особенность как схематизация. Человек, употребляющий уголовный жаргон, мыслит контрастами, предпочитая лишь два цвета: для "своих" — белый, для "чужих" — черный. Он не терпит оттенков и полутонов, свойственных демократическому обществу. Черный цвет на уголовном жаргоне обозначает "темную жизнь", "тюрьму", "зону", а белый — свободу, радость и т. п.
Надо сказать и о такой особенности уголовного жаргона, как стремление к стереотипизации, к шаблону. Она проявляется и в мотивировках совершаемых преступлений, в способах самооправдания, механизмах психологической защиты и т. п.
Уголовный жаргон включает много мишуры, недосказанного: убить — "замочить", финка — "перышко", порезать человека — "писануть", прения сторон в суде — "грызня" и т. п.
В настоящее время в уголовный жаргон все больше проникает милитаристская терминология. Вспомним: банды именуются бригадами, отрядами, отделениями, экипажами, командами; главари — командирами, а члены банд — бойцами, пехотой, автоматчиками. Этот процесс берет свое начало в общегосударственном тоталитарном языке, где многие годы общественные события обозначались в милитаристском духе: "битва за урожай", "студенческий десант", "идеологический фронт", "сражение на литературном фронте", литератор — "идеологический боец партии", перо и кисть приравнивались к штыку и т. п. Следует отметить, что в обществе процесс милитаризации общенационального языка не идет на убыль, а в уголовном жаргоне, и подавно, милитаристский дух выходит на передний план, чему способствуют межнациональные конфликты и военные столкновения отрядов национальной гвардии, самообороны и т.п.
В уголовном жаргоне, как и в общенациональном языке времен тоталитаризма, проявляется и механизм компенсации, о котором мы уже говорили, т. е. преступная деятельность обозначается "правильными" или нейтральными словами. Скажите любому грабителю, что он грабитель, он обидится, скажет, что он "штопорило".
Вместе с тем с помощью уголовного жаргона преступники и саморазоблачаются, поскольку язык дан человеку не только для того, чтобы скрывать мысли, но и рассказывать о намерениях, как бы тщательно он их не маскировал. Преступления — это уголовно наказуемые деяния, что хорошо понимают несовершеннолетние и молодежь. Общественное мнение осуждает преступления. А молодому преступнику хочется выглядеть лучше в глазах окружающих. Преступник всегда подозревается в нечестности. "Воры в законе" придумали (в порядке компенсации) категорию "честных", "правильных", "идейных" воров, которые якобы только и пекутся о том, чтобы установить в обществе абсолютную справедливость.
Таким образом, уголовный жаргон, как специфический профессиональный язык, запечатлевает преступный стиль мышления определенной социальной группы населения, и прежде всего — несовершеннолетних и молодежи. Вместе с тем, он разоблачает этот стиль и мстит обществу за прошлое и настоящее. Ведь не секрет, что многие законопослушные лица тоже мыслят на уголовном жаргоне. Это одна из причин криминализации всего населения и прежде всего подрастающего поколения.
