РЕВНОСТЬ Глаза и рот ваш целовать прекрасный Готов я много, много тысяч раз, Когда вы отбиваетесь напрасно, А я держу в объятьях крепких вас. Но в это время мой влюбленный глаз, Чуть отстранясь, на прелести косится, Которые мой поцелуй крадет. Я так ревнив, что глаз мой не мирится С соперником, хотя б им был мой рот.
МАРГАРИТА НАВАРРСКАЯ
ПОСЛАНИЕ Бог дал мне в пастыри Христа — К иным владыкам мне ль стремиться? Я хлебом бытия сыта,— На пищу смерти мне ль польститься? Меня хранит его десница,— Мне ль верить собственной руке? Мое спасенье в нем таится,— Мне ль строить веру на песке? Лишь на Христа надеюсь я,— Не отступлюсь ни впредь, ни ныне. Он сила, мощь и власть моя,— Так припаду ль к иной святыне? Он духа моего твердыня,— Как я могу его забыть? Увязнуть стоит ли в пучине, Чтоб славу ложную добыть? Вся жизнь моя в любви к Христу,— Прельщусь ли суетой земною? Его завет я свято чту,— Пойду ли я стезей иною? Такой учитель дан судьбою,— Кого я с ним могу равнять? Он не гнушался править мною,— Так отступлю ли хоть на пядь? Бог дочерью меня зовет,— Я ль звать отцом его не буду? Мои слова весь мир клянет,— Я ль слух открою злу и блуду? Он дух мой вынул из-под спуда,— Меня ли осыпать хвалой? Нет, ибо бог — везде и всюду. Ему — любовь и трепет мой. * * * Спаситель мой, что я могу добавить? Перед тобою нет нужды лукавить: Ты с тайн срываешь полог темноты. Ты видишь, помыслы мои просты: Тобой дышать, тебя любить и славить. Я научилась ни во что не ставить Земную власть. Кому же мною править, Как не тебе, средь этой суеты, Спаситель мой. Лишь ты один сумел меня избавить И оградить от зол, на путь наставить. Плоть, дух и мысль питаешь только ты. Яви свою заботу с высоты И помоги мне жизнь мою исправить, Спаситель мой. * * * Приправа смерти пряна и остра И тело жжет до самого нутра. Кому ее не хочется хлебнуть? Ведь только смерть дает душе прильнуть К сосуду очищенья и добра. Утратив брата, вслед за ним сестра — Ей смерть была страшна еще вчера — Свой хлеб скорее жаждет обмакнуть В приправу смерти. Она душой спокойна и бодра И чувствует, что ей теперь пора К Спасителю идти в последний путь, И нетерпенье ей стесняет грудь. Она губами тянется с одра К приправе смерти.
КЛЕМАН МАРО
ПОСЛАНИЕ КОРОЛЮ С ПРОСЬБОЙ ВЫЗВОЛИТЬ АВТОРА ИЗ ТЮРЬМЫ Король французский, страждущих оплот, Заутра день шестнадцатый пойдет (Ошибки в счете нет — даю вам слово), Как в монастырь Отсидия святого Маро на кошт казенный помещен, И хоть я этим несколько смущен, Дерзну поведать все ж, в чем дело было. К вам во дворец три пристава-верзилы Внезапно ворвались, чтоб мне сказать: «Король вас повелел под стражу взять». И удивил меня приказ такой Куда сильней, чем гром с небес зимой. Предъявлен был пергамент мне потом. Он нелюдским был писан языком: Там говорилось лишь о пресеченье, Поимке, задержанье, заключенье. «Вы помните, — прохвосты изрекли,— О том, как арестанту помогли Из наших рук намедни ускользнуть?» Тут я, конечно, стал твердить: «Отнюдь!» Ведь если б я ответил: «Да» — оно В вину мне после было б вменено. К тому ж я в этом случае к лжецам Открыто бы себя причислил сам: Ну, где мне от тюрьмы спасать других, Коль разделю я вскоре участь их! Но понапрасну тратил я слова: Им внять не пожелали пристава. Меня они, скомандовав: «Ни с места!». Под локти подхватили, как невесту, Но чуть грубей, и повлекли в тюрьму. И все ж скорей прощу я и пойму Их неучтивость, наглость, шельмовство, Чем подлость прокурора моего — Чтоб в ад он шел точить с чертями лясы! Я зайца, перепелку и бекаса Ему послал, но до сих пор сижу; А если куш побольше предложу, Он хапнет и его без лишних слов: Свои силки подобный птицелов Таким липучим клеем покрывает, Что в них любая птичка застревает. Но к делу! Вот о чем посланье это: Боюсь, что будет песня моя спета И пропоют отходную мне вскоре, Коль на мое не призрите вы горе. Одна надежда у меня осталась — На ваше милосердие и жалость. Да и к чему вам надо мною суд? — Лишь пересуды лишние пойдут. А коли впрямь понатворил я бед, Что тоже, кстати, доказать бы след, С меня вполне довольно порицанья. Такое мне и дайте наказанье — Его принять от вас я буду рад. А если крючкотворы возопят, Со мной — тут остановка лишь за вами — Всегда их можно поменять местами. Итак, пусть вашим, государь, указом Я из тюрьмы отпущен буду разом, А уж когда я выберусь на волю, Меня сюда не заполучат боле. Прощения прошу у вас смиренно За то, что к вам решился дерзновенно С посланьем этим глупым обратиться, Хоть лично б должен во дворец явиться. Но тут уж, право, нет моей вины — Прогулки мне сейчас воспрещены.
