нужен дома.
Принял решение, что по приезду сразу напишу заявление об увольнении, отдохну пару месяцев, а там что-нибудь придумаю. Сейчас семья у меня была на первом месте.
Посадка самолета прошла в штатном режиме. Все, кто летел этим бортом, довольные двинулись на выход из терминала. Я шёл и внимательно смотрел вперёд, высматривая своих. Последние метры, последние шаги… Кнопка стояла рядом с Медведем и Ольгой. Сестра держала её за руку и что-то говорила, но, увидев меня, они замерли.
Я видел, что первой пришла в себя Маша. Она быстро вырвала свою руку из руки Ольги и пошла ко мне. Сколько же счастья и любви было в её глазах! Я не выдержал и в два больших шага преодолел разделяющее нас расстояние и, подхватив Кнопку на руки, крепко прижал к себе.
– Серёжа, мой родной, любимый.
Я уткнулся в её волосы, вдыхая родной и такой любимый запах моей женщины, моей Маши. Как долго я мечтал об этом!
– Кнопка…
Я почувствовал, как Маша крепче сжала руки у меня на талии и, уткнувшись в грудь, стала вздрагивать от рыданий. Глупенькая. Я приподнял её лицо и легкими поцелуями постарался её успокоить.
– Не плачь, всё хорошо, мы вместе.
– Да… Но не могу. Гормоны.
Я рассмеялся, меня столько всего переполняло, что не мог это в себе держать. Но тут я почувствовал ощутимый пинок, и как Маша немного вздрогнула, а потом скривилась. Отодвинув её на вытянутые руки, встал на колени и, обхватив любимую за талию, поцеловал её живот.
– Здравствуй, сынок! Я знаю, что ты меня слышишь. Ты не представляешь, как я рад к вам вернуться и, знаешь, осталось совсем немного, и я возьму тебя на руки.
Маша нежно водила по моим плечам, шее и волосам, и от этих лёгких прикосновений у меня по спине бежали приятные мурашки.
Я уткнулся лбом в живот Кнопки и медленно стал его поглаживать, рассказывая малышу, как я скучал по нему и его маме, а мой сын отвечал мне настойчивыми толчками.
– Ему нравится твой голос, такого футбола он ещё не устраивал.
Я поднялся с колен, обнял Машу, и мы вместе подошли к остальным.
Медведь шмыгал носом, но делал вид, что он просто чихнул, а сестра даже не скрывала своих эмоций и слёз, вытирая глаза носовым платком. Я на время отпустил Машуню, пожал другу руку, крепко обнял сестру.
– Вы чего тут развели всемирный потоп?
– Привет, это всё она.
Медведь махнул головой на Ольгу, за что получил локтем в бок.
– Серый! Я убью тебя! Сколько же мы пережили!
Я снова притянул Кнопку к себе, поцеловал в висок и, подмигнув Медведю, ответил сестре.
– Не успел ступить на родную землю, а меня уже хотят убить!
– Это она от радости.
– Ой, ладно тебе! Худющий какой! Маша, тебе придётся постараться, чтобы снова его откормить.
– Думаю, это будет не сложно.
– Ну, что, поехали? – спросил Валера, а Ольга подхватила.
– Да, все едем ко мне, отметим, а потом решим, что дальше.
– Может, мы домой?
Я посмотрел на Машу, и она кивнула в согласии, подстраиваясь под мой шаг.
– Нет и точка. Саша ждёт, и дети тоже хотят тебя увидеть, соскучились. Катя приедет, Соня тоже у нас. Всё… Это даже не обговаривается, едем ко мне.
Оля грозно посмотрела на каждого. Медведь поднял вверх руки, мол, как скажешь, подхватил мою сумку и пошёл вперёд.
– Ладно, но потом мы сразу домой.
Уже дома у сестры, обняв племянников, снова ощутил то сладостное чувство свободы и семьи. Нас собралась большая компания, все свои, близкие и мои родные. Каждый смотрел на меня так, как будто я чудом вернулся с того света.
– Всё готово! Давайте за стол!
Вечер пролетел незаметно, мы много разговаривали, а ведь было о чём, много всего накопилось за полгода. Всё это время я держал Кнопку за руку и чувствовал, как она боится расслабить, разжать свою, чтобы не отпустить. Смешная, сколько раз за вечер я шептал ей на ухо, что больше никуда не денусь, но она лишь кивала и теснее прижималась.
– Маша, я, конечно, всё понимаю, но осталось ещё одно дело, и мы закроем этот гештальт. Во вторник надо появиться на первом заседании, дать судье свои показания, а дальше я всё сделаю, чтобы дело шло без тебя.
Все разом замолчали, смотря во все глаза на Сашу. Ольга прикрыла глаза, Медведь выругался, а моя Кнопка напряглась. Странно. Я ничего не понимал.
– О чём ты говоришь?
– Мы не хотели тебе говорить по телефону…
– О чём?
Я переводил взгляд с одного на другого.
– Я сама.
– Я не знал. Расскажи, Маш.
Я повернулся к Маше и увидел её нервозность, страх и что-то ещё. Мне это абсолютно не понравилось. Я погладил её по щеке, она накрыла мою руку своей, повернула голову и поцеловала мою ладонь.
– Серёж. Всё хорошо, уже всё хорошо.
– Машунь, мне не нравится такое начало.
– Прости. Две недели назад Скворцов попытался отомстить, но у него ничего не вышло.
Маша стала рассказывать всё с самого начала, а я с каждым сказанным ею словом всё больше холодел. Когда она закончила, я был в ужасе от понимания того, что мой ночной кошмар сбылся. Притянул любимую к себе и уткнулся в её волосы, я не мог говорить, не мог спокойно дышать. Одна мысль крутилась в голове, от которой страх пробирал до костей, заставляя сердце сжиматься сильнее – «Я мог её потерять…».
– Серёга, Маша у тебя молодец. Скворцову уже выдвинули обвинения, я постарался, чтобы это дело не затягивали, а быстрее закрыли. Лично буду его обвинителем и требовать максимальный срок в 15 лет.
– Я видел это…
Я повернулся к остальным, чтобы всё рассказать.
– В смысле?
– Накануне плена мне приснился кошмар. Как сейчас помню, что проснулся
