…Неран. Я столько слышала про этот оплот феминизма, что его внешний вид меня прямо-таки разочаровал. Поселение, находящееся в долине, которую некогда образовал в верховьях островной сопки теперь уже пересохший ручей, не было ни крупным, ни богатым. Каменные домишки крепко вросли в не слишком гостеприимную землю. По сравнению с ними большое деревянное здание, находящееся в центре застройки, рядом с небольшим озерцом под белесой дымкой, выглядело почти дворцом.
– Налюбовалась? – недовольно поинтересовалась Мэделина и, получив от меня кивок, скомандовала: – Тогда пошли уже!
Со смерти Эоны минуло больше недели. После похорон я опять слегла.
Ох и намучилась целительница Мирелла, пытаясь выходить свалившуюся ей на голову чейни! Никаких слов не хватит описать как. Приличных, само собой. Ухаживая за мной, женщина солидно пополнила мой запас местных ругательств.
Но, пожалуй, это были самые спокойные и безмятежные дни за последнее время. Даже несмотря на болезнь, а может, только по ее милости. Меня даже не изводили вопросами, памятуя об устроенной на похоронах истерике. Я потихоньку приходила в себя, как никогда уверенная в своем желании вернуться домой…
– Ты, Рель, девка крепкая, – качала седой головой Мирелла, замешивая для меня очередную микстуру. – Хоть с виду и кажется, что тебе к Богине на днях собираться. Оклемаешься.
«Крепка, как молодой дубок?» Подозреваю, что выжила исключительно благодаря мужу, вернее, его божественной способности к регенерации.
В отличие от пасмурного настроения самочувствие у меня было прекрасным, под стать погоде этим ранним утром – солнечной и ясной. В долину не пробирались промозглые морские ветра, поэтому морозный воздух всего лишь бодрил, а не раздражал. Тем более на мне был костюм дозорной – теплый и очень удобный, а за плечами надежно привязаны ножны с Неотразимой.
Мы спустились к поселению по узкой тропке. Впереди Мэделена, затем я, а в конце – Майла, темнокожая девушка-джерийка. Где-то, далеко позади нас, по кустам хоронились еще пара неранок, но я благородно делала вид, что не знаю об их существовании.
Меня повели не к центральному зданию, а окружными путями куда-то на задворки. Мэделена старалась не привлекать к нам излишнего внимания. Я же смотрела во все глаза, вертя головой, как флюгер при штормовом ветре. Кое-где по дворам работали мужчины: кто чинил забор, кто крышу латал, а кто и козу доил. Женщин попадалось меньше, и, вопреки моим ожиданиям, многие из них были в платьях, а не в мужской одежде.
Дом, к которому меня привели, оказался совсем немаленьким и даже двухэтажным. Перед ним был разбит опрятный симпатичный садик, прочерченный ровными дорожками из мелкой гальки. Выложенный за садом мраморными плитами дворик был безлюдным, но стоило нам подойти к крыльцу, как тут же нарисовалась рослая девица. Черноволосая, румяная, со здоровым любопытством во взгляде.
– Приветствую дочерей Богини в доме Старшей сестры.
Мэделена коротко поклонилась:
– Младшая уповает на старшую мудрость. Будет ли дозволено нам войти?
Прежде чем девица успела открыть рот, в дверях появилась молодая женщина. Шелковый халат был наброшен прямо на голое тело и подпоясан широким поясом, а русые волосы длиной до плеч растрепаны, как если бы она только что проснулась. Тонкая серебристо-серая ткань нежно обтекала ее безупречное тело. Женщина раздраженно постукивала ножкой, обутой в сабо.
– Мила, иди занимайся своими делами, я сама гостей приму.
Девица поклонилась и скрылась в пристройке.
– А тебе, Мэд, хватит уже церемониться! – Прикрыв рот ладошкой, женщина сладко зевнула. – Ты бы еще ночью приперлась и начала ритуал представления.
– Но, Машэтра, это же не по приказу… – Голос всегда такой строгой Мэделены прозвучал почти жалобно.
– Ах тебе приказ подавай, – с нехорошим прищуром протянула та, – ну что ж… – И гаркнула: – Младшая сестра Мэделена!
– Здесь!
– Посвященная дочь Майла!
– Здесь! – вытянулась по струнке джерийка.
– Бегом по домам – завтракать и ждать моих распоряжений!
– Но…
– Не обсуждается!
Очень знакомая сцена, надо заметить.
Мэделена обиженно посопела, после чего со словами «Да будет по мудрости Богини!» покинула двор. Исподтишка сверкая белозубо-довольной улыбкой, Майла зашагала следом.
– Что за поминальный столб у меня во дворе? – Хотя голос Машэтры был суров донельзя, в ее глазах плясали смешинки. – Ну-ка быстро в дом!
Интерьер дома выглядел наподобие того, к которому я успела привыкнуть в дозорном срубе. То же разграничение пространства раздвижными ширмами на функциональные зоны и минимализм в обстановке. Но здесь простота смотрелась изысканно и элегантно, а не бедно и скудно.
«В чем фишка?» Слышимость потрясающая, и пространство не захламляется.
Я привычно разулась и поставила обувь на специальную приступочку. Отвязала ножны и пристроила на особые штырьки. Сняла курточку и повесила на крючок.
Не зря вчера Мэделена полвечера убила на вдалбливание в меня основ местного этикета.
– Сюда. – Машэтра отодвинула раздвижную дверь и пропустила меня в небольшую уютную комнату в песочных и золотистых тонах. Устланный циновками пол, диванчик, низенький столик и напольные подушки – вот и все, что составляло ее интерьер.
Я уселась на небольшой диванчик, чинно поджав ноги. Но на этом моя вежливость благополучно закончилась.
– Когда я увижу Мудрейшую?
– Скоро. – Старшая сестра задвинула за нами ширму.
– Есть надежда, что сие радостное событие состоится сегодня? – ехидно уточнила я.
– Надежда есть всегда, – улыбнулась Машэтра, изящно усаживаясь на пододвинутую к столику подушку. – Мне говорили, что прибывших чейни зовут Рель и Эона…
– Я – Рель.
– Я знаю. Мне докладывали, что Эона отправилась к Богине вслед за своей утаной. Я понимаю чужую боль, но не люблю, когда меня перебивают.
– Учту.
– Надеюсь. – Женщина снова улыбнулась. – Есть хочешь?
– Да. – Переход на «ты» после пикировки меня настолько ошеломил, что я не стала отнекиваться из гордости, вежливости или волнения перед судьбоносной встречей с Мудрейшей.
Старшая сестра громко хлопнула в ладоши. Спустя несколько мгновений в комнату, почтительно пригибаясь, вошел обнаженный по пояс молодой мужчина. Точнее сказать, до умопомрачения красивый молодой мужчина. Его темные волосы живописной волной спускались почти до вышитого шелком пояса с тяжелыми кистями. Длинные локоны контрастировали с молочно-белой кожей – чистой и нежной, как у ребенка. А обтягивающие штаны из черного шелка как нельзя более выгодно подчеркивали его… хм… выдающиеся достоинства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
