Кое-как разобравшись с бумагами, вещами, я покормил Босса, который доедал корм с третьей тарелки. Это не кот, это проглот какой-то. Кот-бегемот, блин.
Я буквально валился с ног от усталости, не спал почти трое суток. Пара часов в нашу крайнюю с Настей ночь совсем не в счет. Но не позвонить принцессе опять, когда она будет ждать, не мог. Поэтому так и не дождавшись десяти выехал чуть пораньше.
Сел в машину, завел мотор и, когда начал объезжать ДОСЫ, увидел Ливанова в свете фар. Парень махал рукой. Я с неохотой затормозил и открыл окно.
— Товарищ капитан, вы за территорию?
— Да.
— Не могли бы вы меня подбросить на восемьсот семнадцатый? А то очень надо поговорить по телефону. Хотя бы где-нибудь рядом, я пешком дойду.
— Поехали. Я туда. А то еще чего придумал — пешком ночью в минус сорок ходить. Медведей не боишься? Не все же спят.
До нужного места мы добрались быстро и в абсолютной тишине.
Настя не брала трубку. Сам виноват, что выехал раньше обешанного.
Я звонил ей уже десять минут без перерыва, переступал с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть, и не обращал внимания на Ливанова, который вдалеке от меня с кем-то разговаривал.
Набрал номер своей девочки в очередной раз и почувствовал резкую боль в затылке, от которой вышибло дух, почернело в глазах и подкосились ноги.
Глава 27
Раньше я никогда не верила в предчувствие, предвидение и прочую магическую дребедень. Но сегодняшний день я не забуду никогда.
Ко мне пришел Слесаренко, и дело вовсе не в нем. Я обиделась во второй раз на брата, потому что, кроме него, некому было больше сказать адрес моего временного проживания. Но дело, опять же, было и не в брате.
Я глянула на старинные напольные часы, видневшиеся даже в коридоре, и вышла на лестничную площадку. Скоро должен был звонить Рома, и времени было в обрез.
Разговаривать с бывшим не было никакого желания, но поставить на место этого практически бесплотного для меня человека, потому что я забыла о его существовании напрочь, было нужно.
Прежде симпатичный молодой мужчина показался мне самым настоящим малолеткой, которая только вчера попрощалась с ясельной группой. Как там говорила Вика? Золотые подгузники? Это именно про Слесаренко.
Так я ему и сказала.
— Ты понимаешь, отец — он… он бы разочаровался во мне, — мямлил этот недоумок, — если бы я уехал так далеко.
Как я могла на него повестись?
— Ну да, и снял бы с тебя свои золотые подгузнички, ага.
— Что? Настя, ты о чем вообще?
А я ничего не ответила. Со мной случился какой-то необъяснимый взрыв, возможно, то самое предчувствие, в которое я никогда не верила. Но сердце забилось как у испуганного зайца, живот скрутило в необъяснимом волнении, а по спине пробежали мурашки безотчетного панического страха.
Я развернулась и, громко хлопнув дверью, забежала в квартиру, прислонилась спиной к стене, попробовала отдышаться, но ничего не получилось.
Услышала звук телефона и тут же рванула к нему. Это было смс, увидев которое я чуть не выронила смартфон из рук.
“Настёна, жутко устал и замерз. Ты не отвечаешь, созвонимся уже завтра, в то же время. Целую)))”.
Это был не он.
Ну не он и все!
Я сразу же начала ему звонить, но абонент был вне зоны действия сети.
Прикусила губу, стараясь успокоиться, и нашла в телефонной книжке отца.
— Слушаю.
— Папа, папа, мне очень нужна твоя помощь.
Лучше пусть я окажусь чокнутой дурой. Господи, лишь бы с Ромой все было хорошо.
— Что случилось? — в голосе отца появилась сталь.
— Папа, с Ромой что-то случилось! Пожалуйста, поверь мне. Нужно срочно что-то делать.
— Наська, что за бред ты несешь? Пересмотрела Битву экстрасенсов?
— Он должен был мне позвонить. Сейчас, в пятом часу, и, видимо, звонил, а я была в подъезде…
— Что ты?
— Папа! А потом прислал смс, которое он не мог написать. Папа!
— Я слишком рано решил, что ты повзрослела!
— У тебя же там есть осведомитель, узнай, папа. Еще и этот Ливанов — это же он тебе докладывал?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Отец закашлялся.
— Ливанов, о котором я думаю? Твой одногруппник?
— Только не говори, что ты не знал о нем? — Я присела на пол и прижала к груди колени, меня трясло. Трясло от страха и бессилия.
— Нет, и то, что он там, довольно странно, — задумчиво ответил отец, но это все было не то.
Не вовремя.
— Папа, послушай меня. Пусть я окажусь неправа! Я буду рада, но поверь мне, пожалуйста, Рома должен был позвонить мне с восемьсот семнадцатого километра от заставы. Просто проверь, у тебя это быстрее получится. Вдруг ему нужна помощь, вдруг машина заглохла?
— Стоп! А ты сама-то на заставу звонила?
— Нет. Папа, я и правда дура, та-а-акая дура. Но я даже не узнала у Ромы, как звонить на заставу.
Глубоко вздохнула. Все хорошо. Хорошо.
Ни черта не хорошо.
— Успокойся, я позвоню.
Отец положил трубку, а я уставилась на циферблат часов: почти половина пятого.
Принялась отсчитывать секунды, вынимающие из меня душу.
Одна. Вторая. Пятая. Девятая.
Раздался бой часов, оповещая о том, что минутная стрелка сейчас находится на половине.
Телефон завибрировал в ладони, и я вздрогнула.
— Ну что?
— Не вернулся еще твой Калинин. Ни его, ни его машины на заставе нет.
— Папа, отправь кого-нибудь за ним.
— Настя, что за бред, как я могу отправить кого-нибудь за ним? Они не мои подчиненные, у них свой начальник имеется.
— С которым что-то случилось!
— Наська, не истери!
— Папочка, миленький я тебе все прощу! Хочешь, фамилию обратно верну, но только помоги мне, пожалуйста. Я… — слова пропали, потому что я захлебнулась слезами. — Я не знаю, как это объяснить, не знаю, но то, что он написал, — это не он! Понимаешь? Он никогда не называл меня Настёной, никогда! Это не его слова! Не его смс! Не его!
— Так, все, хватит!
— Папа…
— Я сказал, хватит реветь! Тебе врач сказал: больше никаких нервных потрясений. Быстро пошла умылась, я сделаю все, что смогу. Обещаю.
И настолько уверенно звучало его последнее слово, что я поняла: он не врет. Он правда сделает все, что в его силах. И если с Ромой что-то случилось, то папа поможет.
Поднялась на трясущихся ногах и пошла в ванную комнату, положила телефон на раковину и схватилась за ее края.
Встретилась взглядом со своим отражением. Выглядела я, конечно, как самая настоящая городская сумасшедшая.
— Все будет хорошо!
Повторила отчетливо и громко, а затем умылась холодной водой. Я не знала, сколько в итоге прошло времени, прежде чем я услышала мелодию телефона. Все это время я пыталась привести себя в чувство, умываясь. Выключила воду, схватила телефон и чуть не завыла от досады, когда сенсор не отреагировал на мокрый палец.
— А-а-а-а!
Взяла полотенце, вытерла экран и только провела пальцем в нужном направлении, как вызов прекратился.
Да это издевательство.
Набрала номер папы — занято. Набрала второй раз — опять занято. Лишь после третьего набора я услышала протяжные гудки и, зажмурившись, замерла в ожидании того, что скажет отец.
— Настя, собирай-ка вещи и приезжай домой.
— З-зачем? — распахнула ресницы и опять встретилась с собственным взглядом в отражении зеркала.
— Я сейчас приеду туда.
— Папа! Ты звонил? — закричала я, не сдержавшись.
— Да, Настя. Я настоял, и в его направлении поедут. Как что-то будет известно, мне доложат.
— Кто? — обессиленно прошептала я, пытаясь успокоиться. Ведь после той правды, которую отец вывалил на меня вчера, я совсем забыла о папином осведомителе.
— Рассохин. Старший прапорщик. Нормальный мужик, понятливый.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Неожиданно.
— Очень понятливый, — недобро усмехнулась, вспоминая, как мы искали Любу в лесу.
— У него есть свой транспорт и… — Послышался вздох. — Приезжай.
— Папа, чего ты недоговариваешь? — Слишком странным был голос отца. Озабоченным, как будто он действительно волновался или переживал.
