Странный, странный человек. Его и олигархом-то называть, наверное, неправильно. Ростислав помнил, что слово «олигархия» означает форму правления государством, при которой власть сосредоточена в руках узкого круга лиц — этих самых олигархов — и соответствует их личным интересам, а не всеобщему благу. Гумилев, возможно, властью обладал, и огромной, но уж никак не стремился ее использовать в личных интересах. Такой человек не стоял бы сейчас рядом с Шибановым, одетый в запыленную форму, прикидывая, куда установить ядерный заряд, имея притом реальные шансы погибнуть.
Деду бы Гумилев понравился, решил Ростислав.
Джей-Ти шел по небольшой «улочке», с одной стороны образованной рядом палаток, а с другой — строем бронетранспортеров с армейскими белыми звездами на бортах. Он уже почти успокоился и подумал, что операция пройдет как по маслу, как вдруг увидел человека, которого никак не ожидал увидеть.
Капитан Смоллвуд, с которым жизнь его сводила уже трижды, стоял возле палатки и разговаривал о чем-то с рыжеусым толстячком, сплошь перепачканным машинным маслом.
В первый раз Смоллвуд был обычным дорожным бандитом по кличке Гофер. Гофер означало Суслик и весьма подходило тщедушному трусливому очкарику. Он с другими такими же подонками из только начавшей собираться армии Макриди пытался обобрать их на трассе, но вышло наоборот.
Гофер тогда уцелел и вторично встретился Джею-Ти в городке Уотерхоул. Тогда он уже именовался офицером Смоллвудом и приходил в городок, чтобы предъявить его защитникам ультиматум Макриди. Ультиматум защитники Уотерхоула не приняли, городок был сметен с лица земли, а Джею с друзьями с трудом удалось бежать. Где-то там осталась его девушка, Минни. Джей-Ти надеялся, что она жива…
В третий раз Смоллвуд оказался на пути Джея-Ти после того, как рэпер сбежал из камеры в Солт-Лейк-Сити, куда был брошен Мастером. Джея поймали солдаты Макриди, посчитали шпионом, а капитан Смоллвуд к тому же опознал его. В итоге Джея распяли на кресте, и если бы не помощь таинственного русского, Нестора Тарасова, которого полковник Роулинсон еще называл Нефедовым, то Джей так бы и сдох на том кресте. Иисусу было проще, за ним хотя бы присматривал отец…
Незадолго перед распятием Джей-Ти оставил Смоллвуду-Гоферу подарочек — выколол ему глаз куриной костью. Тогда капитан вроде бы тронулся умом — по крайней мере так сказал Джею Макриди, — но, видать, очухался. Глаз прикрывала повязка из плотной ткани цвета хаки. Правильно, подумал Джей, береги глаза — новые не вставишь!
Он на всякий случай отвернулся, чтобы капитан не видел лица. Сделал еще несколько шагов. Судя по тому, что вслед никто не стрелял и ничего не кричал, Смоллвуд не узнал ни его, ни Шибанова. Джей не стал ничего говорить Ростиславу — проскочили, и ладно.
Метрах в двадцати от складов они остановились.
— Прикройте, — коротко велел Шибанов. Диверсанты сгрудились вокруг него, словно о чем-то совещаясь. Он снял с плеч рюкзак, открыл его. — Андрей Львович, теперь вы.
Код знали все, но Ростислав почему-то предпочел, чтобы его ввел Гумилев. Тот хмыкнул, опустился на колено и быстро набрал цифры, откинув крышечку. Включил замедление.
— Быстро-быстро уходим, — приказал он, задвигая рюкзак под днище БМП. — Вон к тем машинам, попробуем потихоньку взять одну.
Отряд торопливо двинулся к армейским «Хаммерам» и почти уже добрался до них, как послышался окрик:
— Стоять! Вы, четверо, ни с места!
«Не стрелять, пока не станет ясно, что другого выхода нет», — тут же вспомнил Ростислав слова Гумилева. Может, удастся выкрутиться? К ним приближались трое солдат и офицер, капитан с немного знакомым лицом и повязкой на глазу.
— Что такое? — спокойно осведомился Гумилев, останавливаясь и разворачиваясь к ним вполоборота. Джей-Ти встал за ним — кажется, он не хотел попадаться на глаза офицеру. Почему так знакомо лицо капитана? Кто бы это мог быть?
— Кто такие? — сухо спросил одноглазый, бесцеремонно разглядывая диверсантов. Ростислав представил, как на маленьком табло «Чарли» быстро сменяются красненькие циферки.
— Капитан Фарагут, — так же сухо представился Гумилев. — Со мной трое рядовых для исполнения специального задания.
— Какого задания? Кто приказал? Куда следуете? — наклонив голову набок, выдал очередь вопросов одноглазый.
— Вы не представились.
— Капитан Смоллвуд.
…Уотерхоул. Шибанов вместе с другими защитниками городка ждет, пока откроется массивная дверь и внутрь войдет парламентер от Макриди.
— А у вас здесь уютно, — сказал тогда парламентер, аккуратно складывая белый флаг и убирая его в карман куртки. Это оказался светлокожий человек средних лет с ухоженными усиками. Сейчас усиков у него не было, как и одного глаза. И очков в тонкой золотой оправе, которые он тогда носил, не было. Видимо, вставил в единственный глаз линзу.
— Лейтенант Дональд Смоллвуд, — представляется парламентер. — Командир мобильного отряда Республиканской армии. Я уполномочен от лица командующего Республиканской армией генерала Эрвина Макриди предложить вам сдаться. После капитуляции поселения мы обещаем сохранить всем жизнь. Все оружие, продукты питания, горючее, вода и прочее переходит в собственность Республиканской армии и будет распределяться согласно правилам, установленным в ней. Комендантом поселения буду назначен я.
Его выставили из города. Вполне возможно, потом он и стал комендантом, когда защитники погибли или покинули Уотерхоул… А теперь вот вырос до капитана…
— …Так вот, капитан, — жестко произнес Гумилев, глядя Смоллвуду на переносицу, — у нас приказ от генерала. Я не думаю, что суть специального задания я обязан раскрывать даже вам.
Андрей надавил на слово «даже», словно подчеркивая некий особый статус Смоллвуда. Возможно, многим такое польстило бы, но капитан явно не собирался прекращать разговор и отпускать их с миром.
— От генерала? — переспросил Смоллвуд. — И когда же генерал отдал этот приказ?
— Два часа назад.
Гумилев сказал наугад, потому что не представлял, где находится сейчас Макриди. Теоретически он должен был находиться в лагере. Следовательно, приказ мог отдать и пять минут назад, и полчаса… Но если он не в лагере, имело смысл назвать некий больший срок. Вот только устроят ли Смоллвуда два часа?
— Два часа назад… — задумчиво повторил Смоллвуд. Бывшие с ним солдаты — невозмутимый чернокожий и два белых парнишки лет по восемнадцать, не больше — молчали и не двигались, ожидая приказов. Один слегка поморщился: мол, чего это офицер пристал к парням, которые явно спешат с каким-то важным поручением?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
