живете. Я вами тогда очень восхищалась. Не уверена, что восхищаюсь и сейчас.
– Мне это без разницы, – ответила ей миссис Копперфилд. – Я же все равно чувствую, что вы изменились и утратили свое очарованье. Теперь вы мне кажетесь закоснелой и не так утешительны. Раньше вы были обходительной и понимающей; все считали, будто у вас не все дома, но я-то думала, что вы до крайности инстинктивны и одарены волшебными силами. – Она заказала себе еще выпить и какое-то мгновение сидела, тяжко размышляя. – Вы же согласитесь, – продолжала она очень ясным голосом, – что все люди равно важны, но, хоть я и очень люблю Пасифику, я считаю очевидным, что из нас двоих я важнее.
Мисс Гёринг не ощущала себя вправе оспаривать это заявление миссис Копперфилд.
– Понимаю ваши чувства, – произнесла она, – и, возможно, вы правы.
– Слава богу, – вымолвила миссис Копперфилд, беря руку мисс Гёринг в обе свои. – Кристина, – взмолилась она, – прошу вас, больше не перечьте мне, я этого не вынесу.
Мисс Гёринг надеялась, что миссис Копперфилд теперь расспросит ее касательно ее жизни. Было у нее громадное желание рассказать кому-нибудь все, что произошло за последний год. Но миссис Копперфилд лишь пила свое большими глотками, то и дело проливая чуточку себе на подбородок. Она даже не смотрела на мисс Гёринг, и десять минут они просидели молча.
– Думаю, – наконец произнесла миссис Копперфилд, – я позвоню Пасифике и скажу, чтобы зашла за мною через три четверти часа.
Мисс Гёринг проводила ее к телефону и вернулась за столик. Мгновение спустя перевела взгляд и увидела, что к Бену и его друзьям подсел еще один человек. Когда знакомица ее вернулась от телефона, мисс Гёринг тут же заметила: что-то тут очень не так. Миссис Копперфилд рухнула на стул.
– Она говорит, что не знает, когда приедет, а если ее тут не будет к тому времени, как вам захочется уйти, мне придется возвращаться домой с вами или совершенно одной, самой по себе. Вот и со мною это произошло, верно? Но вся моя красота в том, что я все время лишь на шаг отстою от отчаяния, и я из тех немногих моих знакомых, кому насилие – проще пареной репы.
Она помахала над головой рукою.
– Насилие проще пареной репы, – произнесла мисс Гёринг. Миссис Копперфилд к этому времени стала ей уже совершенно противна – вот она поднялась со своего места и кривою дорожкой двинулась к бару. Там она и осталась вливать в себя порцию за порцией, не поворачивая своей маленькой головы, которую почти совсем скрывал громадный меховой воротник ее пальто.
Мисс Гёринг подошла к миссис Копперфилд всего раз, полагая, будто ей удастся убедить знакомицу вернуться за столик. Но та обратила к ней свое яростное заплаканное лицо, отвела руку вбок и замахнулась – ударила мисс Гёринг в нос. Мисс Гёринг вернулась на место и осталась сидеть, ухаживая за своим носом.
К ее величайшему удивлению, минут двадцать спустя заявилась Пасифика в сопровождении своего молодого человека. Представила его мисс Гёринг, после чего поспешила к бару. Юноша остался стоять, сунув руки в карманы и довольно неуверенно озираясь.
– Сядьте, – велела ему мисс Гёринг. – Я думала, Пасифика не вернется.
– Она и не собиралась, – очень медленно ответил он, – а потом решила все-таки приехать – беспокоилась, что ее подруга может расстроиться.
– Боюсь, миссис Копперфилд в высшей степени взвинченная женщина, – промолвила мисс Гёринг.
– Я с нею не очень хорошо знаком, – осмотрительно проговорил юноша.
Пасифика вернулась от барной стойки вместе с миссис Копперфилд, которая теперь была до ужаса весела и желала заказать всем выпивки. Но ни мальчик, ни Пасифика предложение ее принимать не хотели. Мальчик с виду был очень грустен и вскоре откланялся, сказав, что лишь намеревался проводить Пасифику до ресторана, а затем вернуться домой. Миссис Копперфилд сочла нужным довести его до дверей, по пути все время поглаживая его по руке и так пошатываясь, что ему пришлось обхватить ее за талию, чтобы не упала. Меж тем Пасифика склонилась к мисс Гёринг.
– Это ужас, – вымолвила она. – Ну и ребенок же малый эта ваша подруга! Ее и на десять минут не оставишь – у нее сразу же душа чуть ли не рвется в клочья, а ведь она такая добрая и щедрая женщина, у нее такая красивая квартира и такая прекрасная одежда. Что мне с нею делать? Она совсем младенец. Я пыталась это объяснить моему молодому человеку, но такое вообще-то никому не объяснишь.
Миссис Копперфилд вернулась и предложила им всем пойти поесть куда-нибудь еще.
– Не могу, – ответила мисс Гёринг, опуская взгляд. – У меня назначено с джентльменом. – Ей бы хотелось чуть дольше поговорить с Пасификой. С какой-то стороны та ей напоминала мисс Гэмелон, хотя, разумеется, Пасифика была личностью гораздо приятнее и физически привлекательней. В этот миг она заметила, что Бен и его друзья надевают пальто и готовятся уходить. Колебалась она лишь секунду, после чего стала поспешно прощаться с Пасификой и миссис Копперфилд. Она уже запахивалась в пелерину, когда, к ее изумленью, увидела, что четверо мужчин очень быстро идут к двери прямо мимо ее столика. Бен не подал ей никакого знака.
«Должно быть, вернется», – подумала мисс Гёринг, но все равно решила выйти в вестибюль. Там их уже не было, поэтому она открыла дверь и встала на верхней ступеньке крыльца. Отсюда она увидела, как все они садятся в черную машину Бена. Сам он забирался в нее последним и, едва ступил на подножку, повернул голову и увидел мисс Гёринг.
– Эй, – вымолвил он, – про вас-то я и забыл. Мне далеко ехать по некоторому важному делу. Не знаю, когда вернусь. До свиданья.
Он хлопнул за собою дверцей, и они уехали. Мисс Гёринг принялась спускаться по каменным ступеням. Длинная лестница казалась ей короткой, будто сон, что вспоминается еще долго после того, как приснился.
Она стояла на улице и ждала, чтобы ее охватили радость и облегчение. Но вскорости осознала у себя внутри какую-то новую печаль. Надежда, чувствовала она, сбросила свой детский облик навсегда.
«Разумеется, я ближе к тому, чтобы стать святой, – размышляла мисс Гёринг, – но возможно ли, что часть меня, скрытая от моего же взгляда, громоздит один грех на другой так же быстро, как миссис Копперфилд?» Эта последняя возможность, сочла мисс Гёринг, представляет значительный интерес, но невеликую важность.
Примечания
1
Хелвеша Пёркинз (1895–1965) – разведенная женщина, с которой Джейн Боулз познакомилась в Мексике в 1940 г., когда работала над «Двумя
