Через час она подъехала к дому, очень похожему на тот, в котором когда-то сама была «гостьей» Хулии. Оставила машину у ворот и огляделась. Никто не вышел ее встречать, поэтому Тоня подошла к калитке и без приглашения вошла внутрь. Во дворе было тихо, лишь птицы «совещались» в дальнем конце сада, причем делали это настолько безудержно и сварливо, что заставили улыбнуться. Поднявшись на террасу, Тоня постучала в дверь, а когда ей не ответили, заглянула в окна. Плотные шторы не позволили рассмотреть происходящее в комнатах, она еще задержалась на месте, вслушиваясь в щебет птиц, и медленно опустила дверную ручку вниз.
* * *
Полина открыла глаза и недовольно отодвинулась от солнечных лучей, настойчиво стремящихся ее разбудить. Затем поднялась с постели, прошла в ванную комнату и, ополоснув лицо, снова вернулась в спальню. Хотелось плакать и одновременно спрятаться под кровать, чтобы избавиться от безысходности, поселившейся в душе. Полина подошла к окну, сквозь решетки выглянув во двор. Еще вчера вечером, да и сегодня утром здесь были люди Инес, которые тщательно следили за ней, но сейчас они исчезли. Она даже не поняла, в какой момент все уехали, видимо, забылась беспокойным сном, когда в очередной раз прокручивала в голове состоявшийся разговор с Инес.
– Теперь вы знаете цену его любви, – сказала испанка, устроившись на заднем сиденье рядом с Полиной. – Он стрелял в вас.
– Наверняка вы сказали, что убьете Нину, если он не сделает этого. Любой отец поступил бы так же.
– Глупости, – усмехнулась Инес, вытащила пистолет из кобуры и положила рядом с собой, словно хотела, чтобы Полина видела оружие и не предпринимала необдуманных действий. – Настоящий мужчина нашел бы выход из ситуации.
– Он – мужчина, у которого забрали дочь! Вы поставили его перед выбором…
– Какой выбор?! – воскликнула Инес. – Неужели не понятно, что здесь не могло быть никакого выбора?! Да и как можно выбирать между дочерью и любимой женщиной? Он должен был спасать обеих.
– Но…
– Ему дали двенадцать часов, чтобы решить, как поступить. Не просто привезли сюда и вложили пистолет в руку. Нет! Ему подарили много времени. Достаточно для того, чтобы придумать план, собрать целую армию, избавиться от меня и Хавьера, освободить вас и ребенка. Вместо этого он поступил так, как ему приказали. Спрятался в своем номере и плакал, ожидая следующего утра, когда нужно будет убить вас. Настоящий мужчина не испугался бы угроз. Он разрушил бы Париж, а меня задушил бы собственными руками за то, что я покусилась на самое дорогое в его жизни. Ни один мужчина не прощает, когда его женщинам делают больно. Он мобилизует свои силы и уничтожает врагов, вне зависимости от того, какую силу они представляют.
– Это не блокбастер, – с ненавистью ответила Полина.
– Да, это жизнь. И ваш любовник повел себя именно так, как от него ожидали.
– Кто ожидал? Вы?
– И я в том числе. Хотя рассчитывала, что встречу достойного противника. Никогда не пойму трусов, – с презрением проговорила она.
– Осторожность – это не трусость, а благоразумие.
– Пустая полемика, – вздохнула Инес, со скукой посмотрев в окно. – Но он выполнил свою часть уговора, Хавьер выполнит свою.
– Нина вернется к отцу?!
– Дон Хавьер держит свое слово.
– Мне он тоже обещал помочь найти Хулию. Солгал. А теперь лжете вы. Хавьер столько сил приложил, чтобы получить Нину, и вряд ли откажется от нее.
– А зачем ему девочка с испорченными генами отца-труса? – улыбнулась Инес. – Хавьеру вообще не нужны дети.
– Тогда для чего он устроил это представление?
– Не понимаете? К вечеру ваш любовник переведет указанную сумму на номер счета, который он уже получил. Как только это произойдет, он получит назад свою дочь. Ваша подруга-блондинка окажется не менее щедрой. Отдаст все, только бы сохранить вашу жизнь, в то время как вы, напомню, не сделали ничего, чтобы спасти ее.
– Если бы вы просили деньги… – начала оправдываться Полина, но, прикусив губу, замолчала. – Значит, дону Хавьеру недостаточно того дохода, который приносит «Tota»? Он обогащается, похищая людей.
– Хороший бизнес. Жесткий, поэтому радуйтесь, что вам подарят жизнь.
– Радуюсь, – эхом повторила Полина. – Не меньше, чем удивляюсь.
Она замолчала, и Инес больше ничего не сказала, лишь задумчиво потрогала свой пистолет. Полина же не могла выбросить из головы слова о трусости Литвина и мучила себя вопросами о том, почему он ничего не сделал, чтобы спасти ее. Нажать на спусковой крючок было самым простым выходом из ситуации, что он и сделал. Однако нельзя было обвинять его в нежелании рисковать, так как сама Полина предпочла такой же выбор, когда жизнь Тони полностью зависела от ее решения. Она даже не обратила внимания, куда ее привезли. Покорно вышла из машины, послушно отдала свой мобильный телефон, поднялась по лестнице на второй этаж и, не оборачиваясь, слушала, как закрывается замок в двери. Сопротивляться и устраивать истерику не было смысла, да и возможности сбежать Полина не видела: слишком уж много людей следило за тем, чтобы она не совершила подобной глупости. Поэтому, оставшись одна в комнате, Полина просто присела на кровать, а позже, сбросив туфли, легла, укрывшись одеялом с головой. Вечером она подошла к двери и вслушалась в тихие разговоры в коридоре, а после до самого рассвета стояла у окна, рассматривая мужчин, которые изредка появлялись во дворе и снова исчезали в доме. Утром, не выдержав неизвестности и усталости, Полина прилегла на кровать. Казалось, глаза закрылись лишь на минуту, но, когда солнце разбудило ее, поняла, что спала долго и крепко. Дом казался безмолвным и опустевшим, машины со двора исчезли, и создалось впечатление, будто, кроме нее, здесь никого нет.
– Эй! – подошла она к двери и похлопала по дереву.
Где-то внизу послышались шаги, вернее, она отчетливо различила, как стучат каблуки по каменному полу. Следом раздался громкий голос:
– Полина, где ты?
– Я здесь! – крикнула она. – Наверху.
Спустя минуту в замке повернулся ключ и дверь открылась. На пороге стояла Тоня, белая от испуга. Руки ее дрожали, как и губы, когда она попыталась улыбнуться.
– Живая? – лишь спросила она, прислонившись плечом к двери.
Полина быстро обняла ее за плечи.
– Спасибо, – прошептала она, поцеловав в горячий лоб.
– Я думала, что тебе капут.
– Поверь, я тоже так думала, – вымученно рассмеялась Полина. – Мы одни?
– Похоже, что так. – Тоня пожала плечами. – Во всяком случае, дверь мне никто не открыл. Никаких фанфар и хлеба с солью. Обидно.
– Тяжелая была ночь?
– Самая тяжелая в моей жизни. – Тоня потянула Полину за руку: – Едем домой, здесь уже нечего делать.
– Домой?
– В отель, – поправилась Тоня.
* * *
В номере Тоня долго лежала на кровати, глядя в потолок. Она не могла заставить себя сходить в душ, а после, когда все-таки поднялась, не хотела отключать воду, целый час стояла под прохладными струями, которые постепенно охлаждали горящую от вины и раскаяния душу. Наконец, она вышла в комнату, упала на кровать и пролежала, не двигаясь, до вечера, не обращая внимания на телефонные звонки и стук в дверь.
– Тоня, – позвала ее Полина, за спиной которой маячил смущенный администратор, вынужденный во второй раз открывать дверь в чужой номер без разрешения хозяина. – Ты здесь? Я испугалась за тебя.
– Хотела побыть одна.
– Спасибо за помощь, – Полина отпустила администратора, прилегла рядом с девушкой и взяла ее за руку.
– Будем говорить? – улыбнулась Тоня, повернувшись к ней. – Я думала, что мы еще по дороге в отель обо всем рассказали друг другу.
– Почти обо всем. Ты так и не сказала, во сколько Хавьер оценил мою жизнь.
– Слишком дорого, – уголками губ улыбнулась Тоня.
– Я все верну.
Тоня так пристально посмотрела на Полину, что та съежилась от ее взгляда, схватила за плечи и прижала к себе.
– Лучше пообещай, что отныне мы будем обходить неприятности стороной.
– Обещаю, – со слезами на глазах прошептала Полина. – Я постараюсь.
– Этот ответ мне больше нравится, – сказала Тоня, отодвинулась и прилегла, спрятав лицо в подушку.
– Как ты думаешь, Хавьер выполнил свое обещание? Вернул Нину?
– Не знаю, – послышался невнятный ответ. – Мне он обещал оставить тебя в живых и, как видишь, сдержал слово. Вероятнее всего, когда получил от Литвина деньги, поступил так же.
Полина выругалась и поднялась.
– Надо напиться, – сказала она, вышла из спальни, но быстро вернулась с бутылкой виски и двумя стаканами.
– Я – пас. Больше никогда не буду пить.
– Ты тоже человек слова, – с уважением произнесла Полина, налила себе виски, с наслаждением выпила и вздохнула. – Как мы будем смотреть друг другу в глаза после того, что случилась?
