В тенистых и влажных местах обильно произрастал сахарный тростник, которым лакомились животные с насекомыми. Для заготовки ткани или хотя бы банального мочала его больше никто не резал. Люди здесь занимались исключительно охотой друг на друга.
Святое воинство Окрана контролировало западную часть региона, тогда как на востоке располагались последние уцелевшие укрепления Союзной империи. Правда, сейчас от некогда монолитного заслона оставалось буквально парочка автономных крепостей, отбитых в ходе попытки вернуть Мочалку себе. Соваться туда мы не стали — местные гарнизоны терпеть не могут чужаков.
В лучшем случае нас обратно закуют в рабские кандалы и отправят батрачить на какой-нибудь каторге. А вот если решат, что мы шпионы окранитов, то казнят на месте, без суда и следствия.
Поэтому мы старались не попадаться на глаза вооружённым патрулям, которые периодически курсировали по Мочалке. Кому бы они ни принадлежали.
А ещё между этими противоборствующими силами затесались людоеды. Они словно падальщики подчищали места боестолкновений и охотились на мелкие отряды или отбившихся одиночек. Большие орды сюда не заходили, предпочитая разорять менее боеспособные группировки, вроде тех же мятежных фермеров или отщепенцев Святой Нации.
Бесконечная резня в регионе привела к тому, что некоторые ущелья полностью устилали человеческие кости. Иногда приходилось идти прямо по ним, без возможности как-то обойти эти могильники. Не то, чтобы мы так сильно боялись потревожить покой мертвецов, просто не хотели выдавать своё передвижение громким хрустом.
Встречались здесь и животные. В основном — мелкие падальщики, но однажды нам попалась парочка крупных рвачей, выкашивающих молодую поросль тростника. Останавливать их мы не стали — всех кроме Хруста уже тошнило от сладкого. А вот рой продолжал потреблять стебли килограммами, не боясь заработать диабет.
При виде пустынных хищников я испытал смешанные чувства, будто старых знакомых встретил. Но после всего того, что мне довелось пережить с нашей последней встречи, страха они уже не вызывали.
Подумаешь, ещё одни монстры, невидаль какая…
Лёд предупредил нас, что из-за постоянных стычек имперцев и святош они здесь расплодились не меньше, чем в окрестностях Синкаана. Единственное, что их сдерживает от дальнейшей экспансии — это местные обитатели, в число которых входят и людоеды. Те обгладывают невкусных членистоногих до самого хитина, так что они тут сами по категории «добыча» проходят.
К счастью, крупных скоплений членистоногих нам удалось избежать, а одного обнаглевшего рвача прикончил Хруст, продемонстрировав недюжинную сноровку. Рои издавна ведут борьбу с этими хищниками, и тоже не брезгуют их мясом. А качество и вкус продукта их особо не волнует.
Таким образом бывший караванщик полностью перешёл с сухпайков на подножный корм. Экономия была далеко не лишней, ведь впереди нас ждала Великая Пустыня.
Впервые я заметил её с вершины одного из пологих холмов. Бескрайнее море песка вплотную подступало к сходящим на нет каменным массивам. Насколько хватало глаз, оно простиралось до самых предгорий Руки Окрана. Некоторые пограничные возвышения едва выступали из песка. Здесь его цвет был не настолько оранжевый, уходя больше в желтизну.
Вскоре песок начал встречаться и в самих каньонах, вынуждая нас идти по склонам, а то и вовсе забираться на вершины. В таких местах могли скрываться хищники, вплоть до тех же подземных пожирателей, задолжавших мне руку.
И вот в какой-то момент песка стало так много, что обойти его уже не представлялось возможным. Великая Пустыня окончательно приняла нас в свои объятья.
Однако сейчас передвигаться по ней было не в пример комфортнее. От палящих лучей Матери мою голову прикрывала плетёная шляпа, а конечности не отягощали кандалы. Да и на ногах болтались не деревянные сандалии — мечта плоскостопа.
Обувь я себе подобрал ещё у отщепенцев — добротный местный аналог ботинок с высоким голенищем и широкой подошвой. Песок внутрь не попадал, и при этом стопа практически не потела. Только обмотки из тонкой ткани, заменяющие носки, приходилось сушить каждый вечер. Пахли они столь оглушительно, что забивали все посторонние запахи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
К сожалению, Хруст не обладал даром вынюхивать опасность, и за первый день нам пришлось трижды сражаться с рвачами. Однажды их выполз целый десяток, заставив нас серьёзно попотеть. Только и мы больше не были беспомощными рабами, как в начале пути. Даже я при всей своей никудышной подготовке смог завалить троих из арбалета. Главное, это попасть в крохотную на фоне всего остального тела голову. И не дёргаться, чтобы ни происходило вокруг.
Воины же прекрасно справлялись даже с двумя противниками сразу. Доставалось в ответ только неповоротливому Сторку, но того берегла жёсткая броня. Чтобы не свариться в ней он накидывал поверх накидку в виде длинного пончо, а вот Двойка с Хрустом передвигались как обычно. Муравьиноголового жара вообще не беспокоила.
Если раньше пустынные охотники казались мне тёртыми ребятами, то сейчас я бы на них не поставил в схватке на равных. Да и мои подчинённые неплохо сработались, поддерживая друг друга. Мне оставалось лишь прикрывать их с тыла и заботиться, чтобы нас с Лиффией никто не сожрал.
Так что десяток тварей, пусть и с трудом, но всё же отправился на тот свет. Больше всех на свой счёт записал Хруст, а вот Сторку едва не оторвали руку. Ему явно недоставало мастерства, но во время ночных привалов он частенько тренировался с мечом. Парень немного отошел после смерти подруги, хотя в бою он нарочно рвался вперёд, за что потом отгребал от Двойки.
На следующий день нападение произошло всего одно, но на этот раз хищникам пришлось нас догонять, пока мы не устроились на вершине одного из ближайших барханов. Там преследователи и полегли — кто со стрелой в башке, кто с распоротым брюхом.
Серьёзных стай нам так и не встретилось. Всё же здесь частенько курсировали разведотряды, приглядывающие за пограничными территориями. Полноценных форпостов в пустыне не создашь, поэтому имперцам приходилось изворачиваться с мобильными группировками, постоянно меняющими своё местоположение. Не самый совершенный метод, но крупные силы противника обычно выдавали себя ещё на подступах к владениям Союзных городов.
Оставалось лишь надеяться, что наша малочисленная группа не привлечёт к себе ненужного внимания. Двойка взяла курс на юго-восток, к ближайшему городу под названием Стоат, рассчитывая довести нас туда за несколько дней. Не обременённые поклажей или тягловыми животными, за дневной переход мы покрывали свыше сорока миль. Студёными ночами отдыхали, закутавшись в спальные мешки и прижавшись друг к другу. Для нас это уже стало привычным делом, только девушки обычно зажимали меня с двух сторон, не давая спокойно повернуться во сне.
Мы могли двигаться и быстрее, но я нарочно решил не гнать отряд до изнеможения, чтобы нас не подловили где-нибудь с высунутыми от усталости языками. Провизии, включая драгоценную воду, у нас оставалось ещё на неделю. Специально для этого набрали её впрок, выбрав ручей почище.
Люди за пять дней встретились нам всего раз. Довольно крупный отряд — не меньше двадцати штыков, помимо нескольких животных. Мы заметили их первыми, и на всякий случай пропустили процессию. Тем более, те двигались противоположным курсом, так что это вполне могли оказаться имперские воины. Или какие-нибудь отчаянные авантюристы.
В любом случае, встречаться нам с ними посреди песков не стоило. Законы здесь действуют только на территории городов, а в пустыне прав тот, кто сильнее. Так что всякие наёмники или даже воины регулярных войск вполне могут ненадолго примерить на себя шкуру бандитов. И это не говоря уже про многочисленных охотников на рабов, курсировавших между городами. Официально они выслеживают беглых невольников, а по факту — кто им попадётся в руки, тот и раб.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Без видимых ориентиров в пустыне частенько сбиваются с пути, но мы двигались, как по компасу. Я иногда сверялся с навигатором, однако Двойка была непогрешима. Для неё здешние барханы — практически второй родной дом, так что бывшая наёмница интуитивно чувствовала верное направление. Наверняка она немало по пескам накуролесила в юности.
