Сам же быстро пошел к дверям в спальню. Успел дернуть за ручку и убедиться в том, что они заперты изнутри, когда в гостиную ворвались дружинники.
По правде сказать, Ян ожидал появления охранников усадьбы раньше. Они должны были появиться сразу, как прозвучал первый выстрел Софии, но почему-то промедлили. Возможно, локальный прорыв реальности заглушал звуки, и они попросту не знали, что в охраняемый ими дом проникли незваные гости. Но скорее все было с точностью до наоборот — дружинники ждали сигнала хозяина.
На что указывала и экипировка бойцов. Поверх темно-синей ливреи каждый из них нацепил стальной нагрудник, которые домашние дружинники обычно не носят даже на службе. Двое были вооружены пистолетами, довольно современными, по виду — испанскими. Третий и вовсе держал в руках штуцер, который, наверняка, был заряжен усиленной конструктом пулей.
«Что-то против щитов, — отстраненно подумал Ян, поднимая пистолет и наводя его на самого опасного противника. — Иначе на кой ляд он схватился за ружье, от которого здесь больше вреда, чем пользы?»
Продолжая краем глаза присматривать за дверью в спальню, на случай, если Адам выберет этот момент для нападения, юноша мягко потянул спусковой крючок. Надежное прусское изделие не подвело. Грохнул выстрел, кусочек раскаленного пороховыми газами свинца пролетел в двух пядях над левым плечом Софии и разворотил стрелку нижнюю челюсть. Тот без звука завалился назад, так и не успев поднять оружие.
Одновременно с этим и София бросилась вперед. Отвела кончиком клинка пистолет ближайшего к ней дружинника, который тот уже почти навел на нее, и тут же заехала мужчине эфесом в челюсть. Девичий удар вышел, может, и слабым, но вполне достаточным, для того чтобы боец на секунду замешкался и отступил. Да еще и перекрыл своему товарищу траекторию стрельбы — теперь тот не мог выстрелить ни в девчонку, ни в ее брата.
Несмотря на плывущую реальность, к которой Эссены имели привычку, а дружинники, судя по их ошалевшим лицам, столкнулись впервые в жизни, их выучка и рефлексы оказались на высоте. Ближний к Софии боец тут же бросил бесполезный пистолет и выхватил из ножен короткий пехотный тесак, похожий на гладиус. У такого оружия на короткой дистанции было серьезное преимущество перед более длинной шпагой девочки.
Его напарник сместился, пытаясь найти способ выстрелить и не задеть товарища. София, однако, такой возможности ему не дала. Она постоянно перемещалась, заставляя переднего дружинника оставаться помехой. А когда тот перешел в атаку, уклонилась от размашистого удара тесаком и тут же уколола противника в бедро. Не сильно, но достаточно болезненно.
Ян не вмешивался. Он понимал, что София сейчас в более выигрышном положении, однако влезть в схватку не спешил, так как при тогда друг другу начнут мешать уже они с сестрой, а не дружинники. Поэтому он просто наблюдал, готовый в любой момент прийти на помощь. Или отразить вылазку одержимого княжича, который так до сих пор себя и не проявил.
С его точки зрения, поведение Олельковича было странным. Именно сейчас был самый удачный момент для нападения, однако Адам медлил, предпочитая переложить сражение на своих слуг. У которых, строго говоря, было мало шансов справиться с пусть и юными, но привычными к проявлениям Геенны Эссенами.
Вооруженный тесаком дружинник вскоре допустил ошибку. Сделав короткий выпад, который София без труда парировала, он опустил глаза. Увидел, как его ногу оплела мясистая лоза, проросшая из отсеченного еще Яном обрубка, и вскрикнул. Готовый защищать своего хозяина и, если понадобится, умирать за него, мужчина явно не представлял, что столкнется с Адом в знакомом ему доме.
Отвлекшись от девчонки, он стал остервенело рубить щупальце, обвившее его голень, и истерично орать. Его товарищ тоже увидел, что растет из того места, где обычно лежал ковер. Мысленно плюнув на юркую пигалицу, с которой сражался напарник, он перевел пистолетный ствол на пол и нажал на спусковой крючок.
София тут же сполна воспользовалась этой сумятицей в рядах противника. Пока те отвлеклись на мясную лозу, она рубанула шпагой по кадыку ближнего к ней дружинника, а второго, аккуратно перешагнув через падающее тело, заколола, вонзив клинок ему в бок. Выглянула в коридор, чтобы понять, нет ли там подмоги, после чего повернулась к брату.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Никого, — чуть срывающимся от возбуждения голосом сообщила она. Почти не глядя, отрубила щупальце плоти, потянувшееся теперь к ней, и добавила: — Это вся его охрана?
— Кто бы знал, сестренка, — ухмыльнулся Ян.
Повернувшись к дверям в спальню, он постучал по лакированному дереву рукоятью шпаги.
— Адам, ты там? Долго собираешься прятаться за своими людьми? Они ведь ни в чем не виноваты, кроме того, что присягнули твоей семье.
Ответа не было. Юноша было подумал, что княжич воспользовался жертвой своих слуг и сбежал, пока те сражались с Эссенами. В пользу этого говорило и снижение воздействия Ада на реальность — в последние пару минут чуждость как будто немного ослабла. В свое время Ян читал размышления одного из ученых Экзархата о том, что Геенна появляется в результате появления в вещном мире Высшего демона. И чем чаще Падший посещает человеческую реальность, тем сильнее становятся ее искажения.
Правда это или нет, Ян не знал. Но если следовать логике ученого, то эпицентром изменений в поместье Олельковичей был сам Адам. О том, как подобное вообще могло быть возможным, потомственный охотник не задумывался. Точнее, не придавал большого значения данному вопросу. Была локальная Геенна, теперь она стала слабеть. Получается, княжич удалялся.
Но тут за дверьми на пол упало что-то тяжелое, судя по характерному звуку — металлическое. Как если бы кто-то уронил сейф, пытаясь загородить им дверь. Адам или нет, но в спальне, определенно, кто-то был.
— Ломаем? — предложила София. — Не всю ночь же тут стоять!
Заявление хрупкой девочки, стоящей у мощной деревянной двери, было забавным, если не принимать во внимание ее способности к магии. Сменив конструкт «сети» на, скажем, «молот», она могла без труда снести преграду, да еще и проделать это так, что сама дверь превратилась бы в снаряд.
Правда, менять конструкт прямо посреди боя было бы крайне опрометчиво.
— Ломаем, — кивнул Ян.
И активировал «плеть Хель».
В тот же миг с его левой руки — в правой он продолжал удерживать охотничью шпагу — стекла полоса мертвенно-зеленой энергии, похожая на слегка светящийся туман, по которому пробегали едва заметные искорки энергии. Чуть поведя кистью, Ян заставил полосу взмыть в воздух, после чего резким движением руки направил смертоносную энергию к дверям в спальню. Конструкт ударил в дерево, без труда взрезая толстое полотно. Миг спустя к ногам Эссенов упал косок двери с торчащей из него ручкой.
— «Сеть» наготове держи, — приказал Ян, просовывая острие шпаги в образовавшееся отверстие и, используя ее как крюк, потянул створку на себя. — Входим.
Двигаясь очень осторожно, брат с сестрой вошли в спальню. Комната встретила их затхлым запахом склепа, багровыми отблесками парочки светильников на обтянутых тканью стенах и тишиной. На первый, да и на второй взгляд, тут не было ни души. При том, что совсем недавно здесь упало что-то тяжелое.
«Плеть Хель» почти не давала света, но сама по себе отлично была видна в полутемной комнате. Повинуясь движению руки Яна, она вытянулась в длинную, чуть изогнутую полосу, и, подобно слепой змее, принялась тыкать «носом» в темные углы. Сам юноша, как и его младшая сестра, оставался стоять возле дверей, готовясь отразить любое нападение.
Светящаяся указка прощупала всю спальню, но ни по углам, ни под массивной кроватью, ни за громоздкими шкафами, так никого и не обнаружила. Потянулась к окну, найдя его запертым и целым.
— Ну и куда ты спрятался? — едва слышно прошептал Ян.
Он сделал маленький шажок вперед, прощупывая носком сапога пол, прежде чем перенести на ногу вес тела. Следом — второй. В этот момент Адам атаковал.
