Это мужчина дал маху, как мне кажется. Рано начинать обвинять герцога, надо было заставить его еще больше нервничать, начать путаться в своих словах. А так получилось, что мы пытаемся себя оправдать, оговаривая уважаемую личность. По крайней мере, так должно было показаться с точки зрения короля.
— Дорогой, не стоит сейчас об этом, — слегка улыбнулась я в ответ на полный непонимания взгляд. — Выходит, что у господина Назурийского, в качестве доказательств, какие-то непонятные бумаги о хищении средств и все? Письменных свидетельств нет, только слова самого герцога. А какие доказательства есть, что я воровала магию очага? Или, только слова герцога, который, кстати, был и является членом Совета академии?
— Да как ты смеешь намекать на такие отвратительные вещи? — выкрикнул тот возмущенно, слишком переиграл, потому что даже король скривился и как-то странно посмотрел на мужчину.
— Господин Назурийский, будьте добры, ведите себя в соответствии с вашим высоким статусом, — покачала я головой, разочарованно, — мы ведь не на базаре, а перед Его величеством стоим. Даже наши студенты знают, как следует держаться перед королем.
Я знала, что это было слишком и мне бы не простили подобную затею, если бы герцог лучше подготовился. Но что-то мне подсказало — недооценил он меня, не сфальсифицировал достаточно доказательств против нас троих. А еще, он не знал такого маленького факта: академия меня приняла! Это уже доказательство того, что никакой магии я не воровала, потому что не нужно было. Академия сама щедро делилась со мной силой, а я с ней.
— Что ж, — король встал со своего трона и двинулся к нам, — вижу, что ситуация намного сложнее, чем казалось на первый взгляд. Что мне с вами делать?
— Ваше величество, простите мне мою дерзость, — вдруг выдал Ингирис, удивив правителя еще сильнее, — а может быть, вы могли бы провести над нами открытый Тарланский суд?
— Тарланский суд? Помнится мне, что в свое время вы от него как раз и отказались, господин Безродный.
— Этернийский, Ваше величество, — исправил короля Ингирис, — не Безродный.
— Вот как? Ну что ж, я подумаю над этим. А пока, стража, отведите в тюрьму их! Всех четырех: герцога тоже!
Ждать своей участи в камере было мало приятного. Конечно, я прекрасно понимала, что нас всех будут держать отдельно, но надеяться на чудо никто не запрещал. Надеяться ровно до того момента, когда меня запихнули за решетку и навесили какое-то заклятие, мешавшее что видеть, что слышать остальных. В этой ситуации радовало только одно: герцог сидел вместе с нами!
Ой, его растерянная, испуганная рожа, когда король отдал приказ посадить в тюрьму и его, согревало мою душу все то время, которое пришлось просидеть за решеткой! Трудно даже сказать, сколько дней мы провели там. Окон в камерах не было, мы точно находились где-то глубоко в подвале. Считать секунды, потом минуты и часы я не хотела — так и с ума сойти можно! Оставалось только продолжать цепляться за мысли о будущем, строить планы и мечтать.
Кормили нас не часто, нерегулярно, от того и сосчитать по количеству приемов пищи сколько прошло времени тоже не было возможности. Пыталась спросить стражника — тот молчал, словно меня не слышал. А может, действительно не слышал, навесили же они какую-то хитроумную штуку на камеру! Так что я, в конце концов, смирилась, что скоро нас не выпустят и просто думала, думала, думала…
А еще пыталась найти в памяти Алиссии хоть какие-то упоминания о том проклятом суде, который так выпрашивал Ингирис. Что это за зверь такой и почему тогда, в прошлом, мужчина отказался от него? Или я себе надумала, что этот суд какой-то особенный, а на самом деле он просто так пафосно назывался? К сожалению, еще раз пришлось убедиться в отсутствии важных знаний у моей предшественницы. В голове было пусто! Никакого упоминания, даже мало–мальского!
А мне еще было плохо. Я поняла через некоторое время, что состояние мое ухудшалось, появилась тошнота, тянуло живот и чертовски сильно хотелось спать.
— Таки кормят здесь дрянью, — выдохнула грустно и улеглась на лавочку. Кровати в тюрьме были бы слишком большой роскошью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Время шло, тишина действовала на нервы, раздражала и сводила с ума. Казалось бы, я всегда любила отдыхать в тишине, а когда вокруг она воцарилась, готова была отдать все, лишь бы услышать хоть какой-то звук. Только не крана, протекающего и противно капающего: кап, кап, кап. От представленной картины меня передернуло, а что бы было, если бы в этой полной тишине и действительно вода капала? Да к черту! Спасибо, что такого нет!
Хотелось помыться. Принять теплую ванну, понежиться в ней и пойти спать в свою удобную, теплую и мягкую кроватку. И чтобы Ингирис был рядом: обнимал привычно за талию, целовал и говорил милые глупости.
"А утром, когда надо бы собираться на работу, легонько потормошил бы меня за плечо, вот прям как сейчас" — подумала сквозь сон я и как подорвалась, когда осознала, что прикосновение не было частью сна.
— Алисия Ваэльская, Его величество ждет вас, — часовой, все тем же безэмоциональным безжизненным голосом сообщил радостную новость. Для меня она была все равно радостной, потому что я наконец могла выйти из камеры и услышать звуки, а не дуреть от тишины.
Как-то разгребла копну на голове растопыренными пальцами и решительно вошла в тронный зал. Но там, кроме меня, короля и его писаря не было больше никого. "Это и есть тот странный суд?" — думала, оглядываясь по сторонам, словно из-за колонн могли выскочить свидетели или кто-то еще.
— Прошу вас, Алиссия, садитесь, — король вежливо, на удивление, указал на поставленный в центре зала стул.
— Спасибо, Ваше величество!
— Я провел свое расследование, нашел много…даже не так… Слишком много! Интересных, но не очень приятных фактов. И скажу откровенно, к вам у меня теперь количество вопросов выросло в несколько раз.
Что ж, этого стоило ожидать. Если последовали расследования от имени самого короля, то удержать тайну моего происхождения и появления уже будет очень нелегко. А точнее – нереально! Начни я врать — и запуталась бы сразу, потому что не готовилась к полноценному допросу. Да и не возможно к нему подготовиться за такой короткий срок.
— Я готова ответить на них, если, конечно, знаю ответы, — пожала я плечами.
— Ладно, давайте начнем с того, что вас поставили на должность ректора по инициативе вашего отца. Некоторые допрошенные готовы подтвердить этот факт под клятвой. Почему лорд Ваэльский так поступил? В чем была его выгода?
Зря я сказала, что смогу ответить. Начали мы с таких вопросов, на которые я не знала, как отвечать. Выходило, что либо надо закапывать лорда, либо признаваться в попаданчестве и все равно закапывать лорда. Выбор без выбора, черт возьми!
— Я не знаю, что вам ответить, Ваше величество. Выгоды у него, насколько я знаю, не было.
— И все же именно он настаивал на вашем назначении. Почему?
— Я не знаю.
— Хорошо, оставим пока этот вопрос, — недовольно поморщился король. — Тогда спрошу другое: зачем вы дали лейре имя?
"Да что же за западло такое?"
— Потому что у каждого должно быть свое имя, — честно ответила я, подняв гордо голову.
— Почему же вы сделали это только недавно, а до этого относились к девушке, как к куче дерьма? Студенты многое рассказали, госпожа Ваэльская!
Ох, ну и какой смысл сидеть и пытаться выкрутиться? Обо мне действительно могли многое рассказать, да и не только студенты. Внезапное изменение поведения, странные нововведения, другой имидж. Все это у всех вызывало кучу вопросов, у короля тем более!
— Потому что это была не я, — честно, откровенно, не пытаясь как-то смягчить потрясающую новость.
— Прошу прощение? Что значит, это были не вы?
— Это и значит. Алиссия Ваэльская — избалованная, глуповатая, высокомерная девушка, которая не могла контролировать ни свои силы, ни свой нрав, решила немного схитрить, чтобы не спать в Священную ночь с собственным мужем. Провела некий ритуал (где только взяла его?) и поменяла нас местами. Не рассчитала только, что я не смогу усидеть на месте.
