вовремя. Никогда не думала, что им удастся так легко убить всю верхушку наших противников.
- Я тоже, - мрачно бросила Ламия.
- Боишься?
- Опасаюсь. Ликанин без ошейника раба это уже нарушение устоев, а уж ликанин привыкший убивать магов это и вовсе никуда не годится. К тому же не стоит забывать и о традициях. Это будет первая гражданская война в нашей стране, когда исход дела решило не сражение двух архимагов, а какой-то непонятный оборотень с крестьянским именем Гонта, что ночью перерезал горло моим спящим врагам.
- Зато он такой красавчик!
- Только не начинай опять. Место раба в бараке, а не в кровати архимага!
- Не был он в моей кровати, - огрызнулась Роксолана.
- Это лишь вопрос времени, - отрезала Ламия.
Неожиданно для самих волшебниц приехавший к ним свободный ликанин с собственным отрядом сородичей и рекомендательным письмом от руководства Элура, оказался очень ко двору. Нет, сначала что Ламия, что Роксолана отнеслись к оборотню очень недоверчиво, а про старших офицеров их армии лучше вообще не говорить. Конфликтов было много и задирали ликан без ошейника все кто мог, а могли многие. По лагерю даже пронеслась череда таинственных смертей среди командиров, и именно благодаря этому архимагессы смогли найти применение неожиданному подарку от вампиров. Гонта был отправлен на территорию врага совершать там диверсии. Что оборотень с блеском и выполнил, уничтожив всю верхушку армии противника и вырезав всех вражеских архимагов. Несколько оставшихся магистров никак не могли повлиять на итог завтрашнего боя.
- И еще, надеюсь, ты понимаешь, что нам придется сдержать все обещания, данные этому вампирскому оборотню, - Ламия не скрывала своей озабоченности и брезгливости.
- Понимаю, но выхода нет, ликане нам нужны. Эта армия, - Роксолана кивнула в сторону леса, за которым и находилась упомянутая вражеская армия, - Она лишь та часть восстания против нашей власти, что видна, но есть и другие, которые открыто не выступят…
- Не учи меня править! - резко огрызнулась Ламия, - Я прекрасно знаю, что многие на местах будут недовольны нами, но никогда не скажут этого в открытую, а будут по-мелкому гадить и плевать в спину, и я прекрасно знаю, что нам нужны верные люди по всей стране, которые будут следить, чтобы подобное не вредило нам сильнее ожидаемого. Просто я до сих пор не могу поверить, что «наши верные люди» будут оборотнями и нам придется делиться с ними властью.
- А кому еще поручить подобное в этом хаосе? Голод изрядно подорвал доверие не только к нам с тобой, но к магам в целом. Плевать на крестьян, но ведь и аристократы уже ворчат о том, что в тех странах, где власть принадлежит дворянам, такого не случается.
- Да-да, не случается, - хмыкнула Ламия, - Правда, лишь среди самих дворян, а вот остальные от голода дохнут, как и у нас. Но меня волнует не это. Ты же понимаешь, что морковкой перед носом и пустыми обещаниями мы не отделаемся? Нам придется дать ликанам настоящую власть и конкретно дать власть этому подозрительному Гонте, который так легко режет глотки магам. Водить его за нос не получится.
- Я все понимаю и…
- И ради нас будешь готова пригреть его в собственной постели!
- Да не собираюсь я с ним спать! - сквозь зубы процедила Роксолана, - Да, красавчик. Да, понравился. Но с животными не сплю!
- А жаль, - неожиданно заявила Ламия, - Так у нас было бы хоть какое-то влияние на этого типа и можно было сделать вид, что он не более чем твоя постельная зверушка. Легкий и мимолетный каприз. А так мало нам освобождения оборотней и выдачи им оружия, так ведь еще и в правительство Гонту вводить придется и должность давать и к мнению его прислушиваться.
- Он этого не просил, - напомнила Роксолана.
- Все едино попросит. К тому же, это и в наших интересах, врага надо держать поближе. Да и если оборотни будут в правительстве, то на них можно будет многое валить, и в бедах людей будут виноваты они, а не мы. И цепные псы, следящие за всеми, и главные виновники всего плохого.
- А удержим ли мы их в узде, подруга? - впервые за долгое время Роксолана позволила себе усомниться в правильности собственного же решения о предоставлении свободы ликанам.
- Не знаю. Легкость с которой Гонта со своими бандитами режет архимагов и магистров меня пугает. Вампиры его этому явно учили. Что наводит на крайне интересные размышления о том, для чего они это делали.
- Это даже не вопрос. Против нас их готовили. Союзнички, - Роксолана презрительно скривила лицо.
- А других у нас и нет. Вампиры и оборотни, вот теперь наша опора, - хмуро произнесла Ламия.
- Мы мечтали не о таком будущем для Валерии, - усмехнулась Роксолана, - О! А давай завоюем Тор и переселим оборотней туда!
Сначала Ламия посмотрела на соратницу и любовницу как на безумную, но потом задумалась. Очень-очень сильно задумалась.
По всем раскладам выходило, что освобожденные оборотни должны были стать «новой элитой» Валерии. Верные псы, стоящие у подножия власти двух архимагесс. И эта верность была бы обеспечена не только благодарностью за освобождение, это вообще не очень надежная основа верности, тем более для целой расы бывших рабов. Нет, верность ликан была бы обеспечена их противопоставлением всем остальным жителям страны. Дворяне, купцы и крестьяне должны были ненавидеть их всей душой и стать тем противовесом, который бы никогда не позволил оборотням предать своих хозяек. Но и ненависть… нет, это хороший элемент управления, но за пару десятков лет она угаснет, и на смену ей придет жажда наживы и финансовая выгода, а это такая падла, которая способна объединить даже самых непримиримых врагов и тогда может случится что угодно. И кого тогда прикажете «разделять» чтобы «властвовать»? Но вот целая страна, которая ненавидит Валерию это уже серьезней. И если эта страна станет также самозабвенно ненавидеть ликан, то на этом можно будет хорошо сыграть. Тем более, что часть вины можно будет свалить на вампиров, которых в Торе помнят лучше чем где-либо еще в мире.
- Я подумаю, подруга. Я очень хорошо об этом подумаю.
*****
Дела Колет были плохи. Настолько плохи, что вампиресса никогда бы не поверила, расскажи ей кто-то о том, что у нее когда-нибудь будет подобная ситуация. Но что было, то было. Планы девушки рушились один за другим.
Сразу после победы над жрецами авторитет Великого князя среди его сторонников и оставшихся верными каст эльфов был такой, что начни он
