ликованием с нотками страха. Все, что связано с Лешей, всегда отзывалось в моей душе любовью, пусть с большой толикой боли, но…
— Давайте направление на анализы, — выпалила я, сложив руки на коленях как примерная ученица и улыбаясь самой дебильной улыбкой.
— Молодца! — похвалила Татьяна Сергеевна. — Надумаешь наблюдаться у меня, буду только рада. За деньги не переживай, оформлю тебя как своего пациента.
— Спасибо! — пискнула от переизбытка чувств, подскочила и обняла опешившую докторшу со всей страстью. — Только вы Роме не говорите. Умоляю! Я все вам объясню потом, но сейчас…
— Так, — осадила меня врач с серьезным видом. — Помним, что я сказала в начале нашей беседы. Говорить кому-то или нет, решать только тебе.
Кто-то посчитает меня дурой, и будет прав по-своему, но я чувствовала в ребенке спасение для себя. Даже если бы меня выгнали из дома, что из разряда фантастики, даже если бы все вокруг отвернулись — я бы не отступила. И да, я готова к трудностям.
— Что сказал доктор? — спросил Звягинцев, встраиваясь в поток машин на дороге.
— Сказал что ты придурок, — улыбалась я во все тридцать два зуба, мечтательно глядя в боковое окно.
— Некому тебе, Мария, по носу щелкнуть и я занят.
— Нормально все, зануда. Здорова и полна сил, — не врала ни разу, а сокрытие ложью не считается.
— Значит новый житель не поселился?
— Шутки у тебя, Рома, дурацкие, — фыркнула Кира.
— Вот-вот, хоть ты ему скажи, что он параноик, — поддержала я подругу и, когда поймала взгляд Звягинцева в зеркало заднего вида, показала язык. Ну, да, по-взрослому. Нам, беременным, можно. Гормоны у нас.
— Ясно. Понял. Проблемой меньше.
Отчего-то меня задели последние слова Ромы. “Ответственный” Антипов поделился своим проколом и просил — похоже — присмотреть за мной. Просигнализировать в нужный момент, чтобы принять меры.
Инстинктивно я обхватила живот руками, словно прятала свое сокровище от всего мира. Кто бы что ни думал, но это стало настоящим подарком за годы агонии, в которую куклу Машу засунула любовь к Леше. Родной крохе только четыре недели, а меня уже топило всей нерастраченной нежностью к нему. Никому не отдам. Буду бороться изо всех сил. Загрызу любого, кто встанет на пути.
Оставался ряд моментов, которые мне предстояло решить. Подумала минуту и уже знала, кто мне поможет. Уверена, что именно он способен хранить мою тайну. До определенного момента, разумеется.
Глава 51
До чертиков мне хотелось поделиться с Кирой своим счастьем, но пока не могла. Во-первых, я не рассказала ей о ночи с Антиповым, а во-вторых, ей сложно утаивать что-то от Звягинцева-первого. Он видит ее как облупленную, а подруга не умеет врать правдоподобно.
Побросав вещи, я запрыгнула на кровать и набрала нужный номер.
— Стас! — выпалила, едва услышала ехидный смешок.
— Жалуйся, моя муза, — гаденько хрюкнул в трубку паразит.
Я опять подумала, что он самый неординарный человек, которого знала. В нашей маленькой компании он самый безбашенный и смешливый, а на людях молчаливый и душный тиран с садистскими замашками. Девочки к нему липли из-за навета таинственности. И все же если дело касалось близких — он бил рекорды по отзывчивости.
— Можешь приехать ко мне?
— Хоум-видео не мой формат, Масяня, — заржал Звягинцев-второй.
— Мне нужна помощь.
— Буду через час. Продержишься?
— Меня не убивают. Не торопись. Жду.
Пока ждала Стаса, словила какую-то запредельную счастливую истерику. Гладила себя, обнимала, рассматривала в зеркало, поворачивалась боком, пытаясь представить, как красиво буду выглядеть с животом. Успела пролистать в интернете сайты с самой лучшей одеждой для малышей и колясками. В общем, отдала себя во власть предвкушения и ожидания. Глупо и наивно, но честно и от души.
То, что разговор с родителями предстоит сложный — понимала. Знала, что поддержат, но сложнее обстояло дело с доверием, а именно с озвучиванием имени отца ребенка. Мама точно не отстанет и не спустит на тормозах данный факт. Вот поэтому мне нужен Звягинцев. Очень. Понимала, что подставляю его, но это временно, потом, когда малыш родится, я признаюсь. Скажу, что от Игоря. Да уж, так себе признание получалось. Только правду я никому говорить не хотела, кроме моего личного режиссера.
Желание скрыть истинное имя отца ребенка связано не только с моими родителями, но и с семьей Антипова. Если Леша просил друга присматривать за мной даже в таком вопросе, обозначив беременность как проблему, то даже думать страшно, на что могут пойти мажор и его семья, чтобы избежать последствий нашей ночи. Я даже пробовать испытывать судьбу не хочу. Для меня произошедшее — тот самый журавль.
Друг появился на пороге спустя сорок пять минут. По глазам видела, что торопился и переживал, хотя вида не показывал.
— Что стряслось? Я десять штрафов словил за превышение, — без церемоний парень зашел в квартиру и сразу ввалился на кухню. — Кофе давай.
— Обещай, что разговор останется между нами, — послушно сделала кофе и поставила на стол перед дорогим гостем. — Дай слово. Ты его никогда не нарушал, и я тебе верю.
— Польщен, ага, — ухмыльнулся Стас. — Не тяни кота за бубенчики, Масянь. Я внемлю.
Встала напротив Звягинцева, опершись поясницей на столешницу, и шандарахнула сразу “в десятку”:
— Стань отцом моего ребенка.
— Ты охренела? — от удивления у него глаза стали как блюдца. — Погоди-ка, не так. Ты, пляха, охуела?!
— Погоди-погоди, — решила объясниться пока не поздно. — Я беременна. Хочу рожать. Родителям скажу, но они замучают вопросом об отце. Хочу сказать, что это ты.
— А на самом деле это?.. — пытливо уставился на меня Стас.
— Да какая разница!
— Давай, произнеси это вслух, Белла, — скривился друг, а значит, начинал злиться.
— Леша…
— Заебись! — шлепнул Звягинцев-второй по столу кулаком, расплескав кофе. — А папаша не хочет взять на себя ответственность?
— Ты обещал молчать, — теперь злилась я.
— Так он не знает?! Машка, ты че творишь? Это, пляха, не игрушки. Ты должна все рассказать.
— Нет! Кстати, твой долбанутый братец тоже должен поверить в твое отцовство. Ты поможешь? — меня стало потряхивать. Закралась мысль, что я переоценила бесшабашность Стаса и сейчас он проявит себя как его брат-близнец.
— Не нервничай. Это же
