Со стороны это было похоже на удар палкой по резиновому манекену. Заклинание выгнуло асура дугой и отбросило с тропы в воду, но уже в следующее мгновение он вскочил и нашёл взглядом меня.
– Ш-шакал… А я-то думаю, ч-чем здесс-сь воняет… – эхом прозвучало у меня в голове. В следующий миг тварь сбросила с себя личину и размазанным росчерком рванулась ко мне.
В истинной форме он был похож на волколака. Как их показывали в фильмах девяностых годов.
Раза в полтора крупнее человека. Бурая грязная шерсть, жуткая пасть с тонкими загнутыми зубами, вытянутая волчья морда, и при всем при этом – нереальная скорость. Половину разделяющего нас расстояния асур промчался меньше чем за секунду, но следующий серп снова отбросил его назад. Заклинание, способное перерубить пополам латника, лишь ненадолго ошеломило чудовище, сбив ему атакующий темп.
Рухнув в воду и окончательно извалявшись в грязи, асур яростно заревел и в три огромных прыжка покрыл разделяющее нас расстояние. Приземлившись в трёх метрах напротив на все четыре конечности, он совершил кувырок и, вскочив, ударил меня правой лапой.
Попытался, в смысле, ударить.
Все эти супергеройские штуки с прыжками, ревом и пробежками по воде хороши против обычного человека. Со мной оно уже не прокатит.
Резко уйдя влево, я отрубил твари кисть и, продолжая движение, на подшаге загнал острие глубоко в грудь. Туда, где у людей находится сердце.
Чёрный меч – это не заклинание. От зачарованной стали защититься намного сложнее! Ну или нужно быть Великим асуром. Этот вот – не был…
Катана пронзила насквозь грудь чудовища, выйдя у него из спины. Асур захрипел, покачнулся и… довольно оскалился
– Гос-спожа с-сказала, что ты придеш-шь, – прошептал он, уронив лапы. – Она хочет…
Я не стал дослушивать предсмертный бред, поскольку в подобных ситуациях разговоры чреваты. Зная живучесть этих ублюдков, лучше кончать их сразу. И что бы там ни хотела, какая-то госпожа. Рванув на себя катану, я отшагнул назад, дождался, когда асур рухнет на землю и срубил ему голову.
В следующий миг труп чудовища взорвался, обляпав меня кровавыми ошметками и обдав резким запахом аммиака. Грудь и запястья тут же обожгло льдом, во рту появился сладковатый пластмассовый привкус.
Не удержавшись на ногах, я упал на траву и тут же попытался вскочить, но получилось это с трудом. Тело словно залили свинцом, перед глазами плыли оранжевые разводы.
Кое-как утвердившись на ногах, я обвёл мутным взглядом окрестности и увидел выезжающих из леса самураев.
«Нори отправил конницу вперёд. Нам в помощь», – напоследок мелькнуло у меня в голове, а в следующий миг я понял, что уже не чувствую тело…
Глава 20
Я открыл глаза и увидел над собой потолок. Дощатый, с трещинками и сучками. В воздухе густо пахло лесными травами, где-то неподалеку перекрикивались птицы, возле уха жужжали какие-то мошки.
В следующий миг память обрушилась на меня снежной лавиной. Конный бой… и асур, и моя смерть… Хотя… Какая, на хрен, смерть? Я же думаю и дышу! Запястья только немного покалывает, и спина затекла, но это же ерунда. В целом самочувствие нормальное. Как ранним утром после долгого сна.
Приняв сидячее положение, я огляделся и понял, что нахожусь в небольшом чистом помещении с дощатым полом и бревенчатыми стенами, на которых были развешаны веники из сухих трав. Подо мной лежак из свежей соломы, доспехи аккуратно разложены на деревянной полке справа от входа, где дверью служила тряпка с вышитым иероглифом.
Ну да, если бы не это, подумал бы, что попал в русскую сказку. Хотя сидящий у дальней стены японец на кощея бессмертного не тянул даже близко. Ну и не было в русских сказках летающих кошек анимешной наружности.
Заметив, что я очнулся, Нэко подлетела и, шмыгнув носом, промяукала:
– Прос… ти, я не… смогла защитить… Не ожидала, что он…
– Все в порядке, – улыбнулся я девочке и уточнил: – Где мы?
– Это дом гэндзя Онаги, – ответил сидящий у стены парень. – И… господин… я здесь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я… не пока-зыва-лась… ему, – кивнув на парня, пояснила происходящее Нэко. – Тануки… попро-сил не… пугать.
«Ага… и выставил меня идиотом», – хмыкнул про себя я и, посмотрев на парня, произнёс:
– Да, вижу, что ты там. Просто люблю иногда поговорить с воздухом.
Парень понимающе покивал, а до меня только дошло, что бой закончился не сегодня. Если тануки уже здесь… Или Нэко имела в виду не Иоши? Хотя любой другой тануки и сам бы обгадился при виде призрака бакэнэко. Значит, Иоши с Эйкой уже здесь, но где тогда все остальные? Нэко придется расспрашивать сутки, но этот парень – он же здесь не случайно? И внешность его как будто знакома…
– Ты же сын правителя города, так? – уточнил я, вспомнив наконец это лицо. – Это же вы были в горящей усадьбе?
– Да, господин, – парень кивнул. – Я Хирото – младший сын Ямагути Озэму.
– А меня зовут Таро, – в ответ представился я. – И давай общаться без этого «господин». Мы ведь с вами вместе, считай, дрались. Какие тут господа?
– Да, гос…, – парень осекся, смутился и посмотрел на меня. – Да, Таро-доно.
– Вот и отлично, – я кивнул и, отряхнув с себя солому, уселся в удобную позу. – А теперь расскажи, чем оно все в итоге закончилось?
– Хояси разбиты, – глядя на меня, тут же пояснил молодой самурай. – Господин князь отправил пять сотен бойцов в обход со стороны леса, и они перекрыли дорогу к болоту. Понимая, что их окружают, Хояси сразу же попытались прорваться, но… – Хирото покачал головой и восхищенно выдохнул. – Но они разбились об эту полутысячу, как вода разбивается о скалу. Я в жизни никогда такого не видел! Чтобы такой разгром и практически без потерь! При этом бойцы господина Танаки стоптали заклинателей, потеряв всего пять человек, и прижали потом самураев Хояси к лесу. А там и наши из города вышли, но они в бою почти не участвовали. Слишком быстро все произошло…
«Ну да… Было бы удивительно, если бы оно случилось не так», – хмыкнул про себя я, а вслух произнёс:
– А как давно это было? Сколько я тут пролежал?
– Без двух дней декаду, – мгновение поколебавшись, пожал плечами Хирото. – В Тахару уже пришла армия. Четыре судна с людьми отправлены в Оцу…
– Погоди! – я жестом остановил парня и посмотрел в окно, пытаясь осмыслить услышанное.
Не, ну а как ещё воспринимать такие известия? Восемь дней в отключке, и при этом непонятно, чем меня зацепило? Обычную рану Нэко залечила бы за пару часов, а тут больше недели! Нет, подробности, я узнаю у Иоши, но что там перед смертью говорил тот урод? Госпожа знала, что я приду, и она чего-то там хочет?
Госпожа – это, как я понимаю, Илит? Ну да, Каннон же говорила, что эта сука теперь может гулять по землям Империи. Только что ей от меня надо? Убить и забрать часть филактерии Нактиса? А сама она не может этого сделать из-за договора с Милосердной? Но тогда получается, что вся эта движуха возле Тахары устроена из-за меня? Да нет, бред все это, хотя… Нападение на Тахару асуры могли устроить по договору с Хояси, но никто же не мешал Илит выдать своим вассалам дополнительное задание? Этот ублюдок ведь мог подождать отката сбитого заклинания и продолжить атаковать магией, но он бросился на меня, прекрасно зная, что умрет! От любой дистанционной атаки меня бы закрыла Нэко, а так…
Я посмотрел на все ещё висящую передо мной кошку, вздохнул и перевёл взгляд на окно, за которым просматривались стволы каких-то деревьев. Кусок филактерии бога, способного своим возвращением изменить мир, на весах Сущего перевесит жизни тысяч людей и асуров. Ну да, а я что-то слишком расслабился, имея при себе такой артефакт. С другой стороны, а какого хрена мне ещё делать? Я не могу спрятать полученную часть филактерии, и самому прятаться – тоже не вариант. Двигаясь вперёд, я имею инициативу, и меня сложнее поймать. Ну а накладки будут случаться, да… Главное их как-нибудь пережить.
– А почему я здесь, в этом доме? – поинтересовался я у притихшего самурая. – Почему не в Тахаре?
