Я не хотела отводить взгляд от лица Бенни, потому что только так я могла следить за его тонким, тростниковым дыханием, но мне было нетрудно представить, как побледнело лицо Карсона.
Еще один грохот.
— У кого ты его взял?
— Не знаю! Какой-то парень из «Эвергрин Газ».
— О чем ты, блять, думал, когда развозил наркотики по кампусу? — прорычал Кинг.
Пауза Карсона была длинной и наполненной чем-то тяжелым и темным.
Еще один грохот, когда Кинг грубо швырнул его о металл у себя за спиной.
— Чертовы разговоры. Этот парень лежит на дне из-за тебя, и я хочу знать, почему.
— Мы переспали, хорошо? — Карсон признался прерывающимся шепотом, который закончился всхлипом. — Мы встречаемся на заправке и обычно ездим по окрестностям или возвращаемся в кампус, чтобы найти тихое место для перепихона, потому что я не хочу, чтобы кто-то знал, что мы занимаемся этим вместе, ясно?
Каким-то образом, даже несмотря на мой уже значительный шок и ужас от ситуации, это удивило меня, и не в хорошем смысле. Слезы навернулись мне на глаза, когда я наклонилась, чтобы поцеловать лоб Бенни, который все еще был без сознания.
— Мой милый Бенни, почему ты мне не сказал? — прошептала я.
Он, должно быть, был так смущен и взволнован своей тайной связью с одним из самых горячих парней в ЭБА. Меня бесило, что Карсон подвергает милого, любящего Бенни тайне и грубым связям, но мне хотелось буквально (а я была учителем английского языка, поэтому действительно имела в виду буквально) убить Карсона, узнав, что он дал Бенни наркотики.
— А наркотики? — продолжал Кинг, совершенно невозмутимый, полностью сосредоточенный на получении нужной ему информации.
— Не знаю, я слышал, что от них секс становится лучше, — пробормотал Карсон.
— Чертовски жалко, — выплюнул Кинг.
Раздалось шипение, и я представила, что Кинг сильнее сжимает руку на горле Карсона.
Я хотела, чтобы он держал ее там до тех пор, пока Карсон не перестанет дышать.
— Крессида, полиция сказала, что они будут здесь максимум через десять минут. — сказал мне Уоррен, присев рядом с нами.
Я подняла голову и увидела его расширенные глаза и бледную кожу, когда он смотрел вниз на лежащего Бенито.
— Он такой хороший ребенок, — прошептала я и поняла, что плачу, только когда слезы хлынули в мой открытый рот.
— С ним все будет в порядке, — заверил меня Уоррен, но в его голосе не было уверенности.
— Правда? — прохрипел Карсон.
— Заткнись, мать твою, — прорычал Кинг ему в лицо. — Думаешь, ты заслуживаешь того, чтобы дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить, когда у тебя в чертовом коридоре передозировка? Тебе повезло, что я не отправил твою трусливую задницу в больницу.
— Кинг. — тихо пробормотала я.
Он услышал, и, как и в случае со мной, мой голос принес ему успокоение.
Воспоминания играли с краями моего зрения, когда с улицы донесся звук сирен.
Глава двадцатая
Крессида
Я провела ночь в больнице.
Семья Бенни сказала мне, что я не обязана оставаться, но я могла сказать, что Артуро и Анна Лусия, владельцы шикарного ресторана La Gustosa и опекуны Бенито после того, как его родители погибли в автокатастрофе несколько лет назад, были рады, что я посидела с ними. Они оба заплакали, когда увидели меня, не потому, что между нами была какая-то особая связь, а потому, что, очевидно, Бенни рассказал им обо мне. Я тоже начала плакать, когда они заключили меня в свои пахнущие малиной объятия и заговорили о том, как сильно Бенни меня любит и как они благодарны ему за то, что он чувствует, что ему есть с кем поговорить.
Итак, мы сидели вместе, мои руки в руках Анны Люсии, пока Бенни промывали желудок, а затем ему ввели какой-то препарат против фентанила под названием «Налоксон», чтобы ослабить действие химического вещества, уже находящегося в его организме. Очевидно, первые несколько часов были самыми опасными в подобных ситуациях, поэтому, когда часы пробили полночь и Бенни все еще дышал, это было облегчением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кинг исчез в какой-то момент после того, как дал краткое заявление, за что я была ему благодарна и потому, что не хотела, чтобы он связывался с полицией, и потому, что он хотел бы утешить меня, а я хотела бы принять это утешение, а сейчас было не время и не место для этого.
Полиция допросила Карсона, но никаких юридических последствий его действия не имели. Это приводило меня в ярость. Как мой брат мог попасть в тюрьму за то, что защищал меня, а Карсону даже не выписали штраф, когда он чуть не убил невиновного?
Я была так зла, что когда Карсон набрался наглости подойти к семье Бонанно, чтобы узнать новости о Бенни, я сама отвела его в сторону.
Мы шли по освещенным желтым светом коридорам, наши ботинки цокали по выщербленному линолеуму. Я хотела взять под контроль свой гнев, прежде чем открыть рот, но мне это лишь слегка удалось. Мы остановились у торгового автомата и уставились на него, как будто хотели что-то получить, как будто в нем содержались глубокие ответы на все важные жизненные вопросы, и нам нужно было только нажать правильные комбинации кнопок, чтобы получить их для себя.
— Я не знала, что ты гей, — начала я, и почему-то мой голос был ровным, красиво обволакивающим пустоту слов. — Мне бы хотелось, чтобы ты чувствовал себя комфортно, разговаривая с кем-то об этом.
— Папа — гомофоб. — пробормотал он.
— Это тяжело. Это не причина относиться к мальчику, который тебе нравится, так, как ты относился, тайком с ним, как будто ты стыдишься его, и это, конечно, не оправдание, чтобы давать ему наркотики. Честно говоря, я даже не могу представить, о чем вы думали.
У Карсона защемило челюсть, на глаза навернулись слезы.
— Я принимаю, когда занимаюсь сексом с девушками, мне так легче. Я подумал, что если я сделаю это с Бенни, который мне действительно нравится, это будет потрясающе. Плюс, я рассказал ему о том, что занимаюсь этим с девушками, и он очень ревновал, хотел дать мне то же самое, хотя я сказал, что мне это не нужно.
— Не стоило заставлять его чувствовать себя так с самого начала, Карсон. — сказала я мягко, потому что он начал плакать, тихие слезы стыда. — Не стоило также давать ему.
— Да, — прохрипел он. — Я знаю.
— Я думаю, это тревожный звонок, приятель. Ты должен сделать шаг вперед и быть рядом с Бенни, пока он поправляется, и ты должен быть откровенным со всеми о том, от кого ты получил эти наркотики.
— Я уже сказал полиции, что это был не один из дилеров «Падших», — быстро сказал он, впервые обратив на меня свой взгляд. — Я знаю, что ты встречаешься с Зевсом Гарро.
Я положил руку ему на плечо, потому что не хотела, чтобы он боялся меня из-за этого.
— У тебя нет проблем с ними, Карсон. Тебе нужно сосредоточиться на Бенни. Если ты до сих пор не можешь поступить с ним правильно, ты должен быть достаточно мужественным, чтобы сказать ему об этом, хорошо?
— Я буду поступать с ним правильно. — пробормотал он, глядя в пол в поисках руководства.
— Твои родители придут? — спросила я, потому что знала, что его родители часто работают и остаются в Ванкувере.
— Да, — он наклонил голову с зажмуренными глазами, из-под которых текли слезы. — Он убьет меня.
Мне не хотелось думать о том, какой отец мог бы заставить своего сына чувствовать себя так, но это облегчало сопереживание Карсону, и я знала, что ему нужен кто-то в его углу, чтобы поддержать его, пока он снова встанет на ноги, чтобы он мог двигаться вперед по правильному пути.
— Позвони мне, если я тебе понадоблюсь. Я приеду за тобой, — предложила я. — Я сниму тебе номер в гостинице или что-нибудь в этом роде, хорошо?
Тогда он посмотрел на меня, повернулся прямо ко мне лицом и уставился прямо в мои глаза. Я позволила ему искать их своим бешеным взглядом, пока он не нашел то, что ему нужно было найти, а потом, потому что я знала, что это произойдет, и хотя я ненавидела его за то, что он сделал с Бенни, он был еще ребенком и нуждался в утешении, я раскрыла руки, чтобы принять его объятия, когда он опустился вперед на мое плечо и разрыдался.
