— Убирайтесь! — приказал рыцарь. Крепче сжал рукоять клинка, чуть присел.
— Простите, сэр Вард, — со смущенной улыбкой произнес барон Брешский и развел руками. — Но сэр Птиц является победителем турнира и претендентом на руку принцессы Жосслин. Таким образом, вы вознамерились убить королевского зятя…
— Как рыцарь я имею право вызвать на поединок и короля, — хрипло произнес воин.
— Теоретически, — мягко сказал Лекс. Достал из кармана кружевной платочек, промокнул лоб. — Советую убрать руку с меча. И тогда мы забудем о досадном инциденте.
Барон ослепительно улыбнулся. Услужливый и галантный вельможа, лощеный и самоуверенный. Но в глазах соткались те же холодные искры, что и у остальных дворян. Улыбка больше походила на оскал.
— Наш пострел везде поспел, — произнес Вард. Со злостью взглянул на послушника, облизнул пересохшие губы. — У тебя талант, парень.
Воин отпустил рукоять меча, медленно отступил. Несколько вельмож переглянулись, молча кивнули. На губах Лекса заиграла счастливая улыбка — победа!.. И даже Ирн поверил, что Вард признал поражение. Но вдруг почувствовал жжение в солнечном сплетении. Не глядя, оттолкнулся ногами, прыгнул вправо. И одновременно раздались скрежет вынимаемого из ножен клинка, свист стали. Послушник сбил какого-то аристократа с ног. Покатился по полу, больно ударился лбом о ближайшее кресло. Зашипел, выругался. Но мгновенно оказался на ногах. Протолкнулся сквозь толпу и бросился к выходу для слуг. На пороге оглянулся, немного затормозил…
В неверном свете ламп метались темные фигуры. Слышались грохот, хруст разрубаемой плоти и свист. Кто-то падал, кто-то катался по полу. По каменным плитам растекалось густое багровое озеро. Вард как каменный шар размазывал вельмож по полу. Давил и крушил, бил клинком, кулаками и даже лбом.
Вокруг рыцаря появился тусклый синеватый ореол магического щита, по клинку побежали злые искры. Воин ударил снизу вверх, вспорол живот одного из стражников. На пол плюхнулись сизые кишки, хлынула почти черная кровь. Де Гирео издал скрежещущий смешок, крутанулся на носках. Кулаком раздробил голову неосторожного аристократа. И когда вперед двинулось сразу пять вельмож, без видимых усилий подхватил один из столов, обрушил на смельчаков. Весело и беззаботно хохоча, врубился в строй стражников. Смел как муравьев, ошеломил и разбросал. Бросился вдогонку за Птицем. Но на полпути завяз в толпе, невольно отшатнулся…
Картина жуткого побоища отпечаталась в глазах послушника. Кровь, горячие внутренности, разбитая мебель. Оскаленные рты живых, искаженные страданиями лица павших. Странно, но аристократы не боялись. Будто лишенные инстинкта самосохранения, молча бросались на врага. Резали, били, даже кусали. Умирали десятками, но не останавливались. Движения скованные, во взглядах безумство и непонятная жажда. Но самое страшное — король. Жосслин исчезла, а Бернард еще сидел на троне. В руке держал золотой кубок с недопитым вином. Лицо кривилось от внутренней боли. Через щеку и лоб тянулась красная дорожка. Чужая кровь медленно стекала, пряталась в волосах и седой бороде мелкими бисеринками.
Послушник задрожал и развернулся, бросился прочь. Преодолел порог зала, выскочил в широкий коридор. Тут едва не налетел на пяток воинов, которые спешили на звуки боя. Задел плечом крайнего, отшатнулся и поспешно пробормотал слова извинений. Страж зашипел от неожиданности, оскалил длинные клыки. Парню показалось, что в глубине шлема вспыхнули желтоватые щели глаз, охнул с испугу. И прежде чем воин успел что-то сделать, помчался что есть духу. Свернул направо, затем налево. Пролетел еще пару коридоров, череду покоев. Заметил темный проход. Почти с облегчением юркнул в менее богатую и не такую светлую часть дворца…
Звуки сражения постепенно затихли. Но Ирн не питал иллюзий — де Гирео прорвется, пойдет по следу. Посланник иерархов показал упорство и силу. Выжил там, где иные погибали сотнями. И Птиц не сомневался — стражи дворца рыцарю на один зубок, какой бы силой ни обладали. Но отсрочка имелась, что не могло не радовать.
Ноги зацепились за какой-то выступ, послушник рухнул на пол. Зашипел и закашлялся, отер кровь со щеки. Обалдело огляделся, присвистнул. Коридор узкий, вокруг почти полная тьма. И лишь кое-где, примерно с интервалом в сорок шагов, висели факелы. Тусклый свет освещал небольшие участки, служившие некими маяками. Под ногами лежали стертые и разбитые за многие годы каменные плиты. Кладка стен грубая и неровная. В щелях мох, под потолком целые гирлянды паутины. Кое-где виднелись двери из грубо отесанных досок.
Послушник провел рукой по камням. Пыль стерта. Тут ходят, помещения используются. Наверняка слугами. Следовательно, надо вести себя тише воды и ниже травы. Не хотелось бы быть обнаруженным в первые же минуты после побега. Но ход может привести на кухню или в конюшню. Да и комнаты стоит изучить. Если повезет, прыгнуть в окно. И поминай, как звали…
Через минуту Птиц подобрался к факелу. Вынимать из железных скоб не стал. Наоборот, постарался как можно быстрее перемахнуть освещенный участок. У следующей двери остановился, в сомнениях поскреб затылок. Доски более крепкие, чем у остальных, недавно покрашены. Значит, помещение часто используется. Заглянуть? Надо понять, куда залетел с испугу… Парень затаил дыхание и потянул ручку на себя. Петли кощунственно громко заскрипели. Из комнаты ударила волна теплого воздуха, отвратительная гнилостная вонь. Потолки оказались низкими, у стен какие-то длинные черные пятна — ящики. Пол усыпали целые груды мусора. А на дальней стороне виднелось нечто объемистое и высокое, с квадратным отверстием посередине. Печь! Но зачем в подвале? Отапливать весь дворец? Вряд ли. Скорее, на случай захвата верхних этажей. Или, к примеру, для сожжения того же сора.
Любопытство призвало заглянуть в ящики. Послушник осторожно шагнул вперед, выставил перед собой руки. Под ногами сухо захрустело, вонь усилилась. Птиц напряг глаза и присел. Пальцы ощутили гладкие предметы с острыми краями. Сквозняк в коридоре колыхнул язык пламени. Отраженный свет факела проник в комнату, несмело ощупал пол… У ног Ирна лежал человеческий череп. Черные глазницы таращились в пустоту, зубы скалились в зловещей усмешке. Рядом белели бедренные кости, иссушенные руки в истлевших обрывках одежды. Чуть дальше обнаружился еще череп, покрытый длинными спутанными волосами, — женщина. Второй, третий… То, что послушник принял за обыкновенный мусор, оказалось грудами человеческих костей. Скелеты довольно-таки хорошо сохранились. Иные еще покрывала иссохшая кожа. Судя по остаткам одежды, перед ним были горожане. Женщины, мужчины и даже дети!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
