– Останови здесь! – сказал я таксисту. – Но мотор не глуши.
Машина взяла правее, наехала передним колесом на бордюр и остановилась. Я сел так, чтобы через боковое зеркало видеть все, что происходит за нами. Уменьшенное, сжатое отражение улицы дрожало, как если бы отражалось на поверхности воды. И все же я достаточно отчетливо видел серую полосу тротуара, шероховатую стену дома и людей, которые появлялись из-за его угла. Чтобы дойти до этого места, Эльзе понадобится не больше минуты. Еще столько же, чтобы поравняться с машиной. Чтобы сориентировать оперативников (если, конечно, они шли за ней), Эльза могла оставить записку на столе кафе. Тогда они наверняка опередят ее и возьмут под контроль весь маршрут, который я обозначил пунктиром. Значит, кто-то из них может оказаться рядом с такси. Вот этот парень с длинной выгоревшей челкой, в шортах и ярко-красной футболке – случайно не милиционер? Или вот эта курносая девушка с милым мальчуганом? Или вот этот грузный мужчина, толстые пальцы которого стянуты золотыми перстнями?..
Я здорово рисковал. Конечно, вряд ли кто-то мог меня заметить и опознать сквозь пыльные стекла такси. Но вот когда Эльза остановится рядом с машиной… Чесать затылок времени не будет.
Вот и она! Идет спокойно, отрешенно глядя на прохожих. Туфли с короткими каблуками опускаются на асфальт ровно и твердо, как молоточки в руках чеканщика. Спереди на платье – глубокий вырез. Высокая, смело открытая грудь заявляет о своей готовности к любви. Тяжелые деревянные бусы лежат на ней змейкой. Обе руки, украшенные платиновыми перстнями и браслетами, сжимают плетеный кожаный ремешок сумочки. Взгляд, фигура, походка – все гармонично складывается в образ одинокой, с богатым духовным миром женщины, у которой обостренная чувственность и проницательный ум составляют две равновеликие ценности.
Погруженная в свои раздумья, Эльза поравнялась с такси, и тогда я широко распахнул перед ней дверь, которая, словно турникет, перегородила женщине дорогу. Эльза вовсе не была готова встретиться здесь со мной. Может быть, она вообще не думала обо мне. Полагая, что распахнутая дверь такси – это всего лишь неосторожность какого-то пассажира, она попыталась обойти препятствие, чтобы продолжить путь, но я взял ее за руку.
– Ах, это ты? – спросила она улыбаясь и не выказывая чрезмерного удивления. – Фигаро здесь, Фигаро там…
– Садитесь быстрее! – поторопил я. – А то какой-то идиот с балкона этого дома кидается цветочными горшками.
Я буквально втянул ее в салон. Эльза не сопротивлялась и даже попыталась скрыть свою озабоченность. Словом, она держалась молодцом. Я захлопнул дверь, и такси сорвалось с места.
– Прямо! – скомандовал я водителю.
Эльза смотрела на меня и улыбалась. Глаза ее были полны лукавства, а выразительные губы, подкрашенные бежевой помадой, едва заметно двигались, словно женщина хотела рассмеяться или сказать мне что-то дерзкое, но сдерживалась. Я оценил ее самообладание. Даже тени испуга не появилось на ее лице. Казалось, Эльза воспринимает ситуацию так, словно я был ее давним знакомым, милым и приятным человеком, общение с которым доставляет удовольствие.
Я обернулся и посмотрел назад – не преследует ли нас группа захвата, усиленная танковым батальоном?
– Ты чем-то озабочен? – спросила Эльза, не отрывая от меня своих лукавых глаз. – А где твой пистолет?
Не знаю, что подумал обо мне водитель, но скорость такси заметно возросла. Мы неслись по извилистой дороге над морем, и на каждом повороте шины издавали пронзительный визг.
– Я его утопил, – ответил я. – Купался, а он из плавок – бульк! – и выпал.
– Значит, обычно ты носишь пистолет в плавках?
– Нет, только когда купаюсь или загораю.
– Но это же неудобно.
– Зато какими восторженными глазами на меня смотрят девушки!
Эльза чуть склонила голову и улыбнулась. В женщине, если она следователь, да еще и красивая, есть что-то сатанинское. Я почувствовал, что стремительно попадаю во власть ее обаяния. Черт возьми, кто кого везет на такси и кто кому навязывает свою волю?!
– Тебе идет быть небритым, – сказала Эльза и провела рукой по моей щеке. – Надеюсь, Ирина тебе об этом говорила?
– Ирина? – зачем-то переспросил я, словно не понял, о ком идет речь.
– Ладно, не надо придумывать, что вы с ней давно расстались и ты не знаешь, где она сейчас, – остановила меня Эльза. – Я вовсе не хочу, чтобы ты брал грех на душу. Говори мне то, что сам посчитаешь нужным.
Вот тебе и обаятельная улыбка следователя! Не прошло и двух минут, как мы с ней встретились, а она уже выяснила, где мой пистолет, не преминула заметить мою четырехдневную щетину (то есть в курсе, что я живу черт знает где и не могу даже побриться!) и дала понять, что прекрасно знает, что Ирэн по-прежнему со мной. Я почувствовал себя так, словно находился сейчас не в салоне такси, а в кабинете Эльзы во время допроса. Не она, а я был в ее власти.
– Эльза, я не тот человек, которого вы разыскиваете, – сказал я.
Она не изменилась в лице, глядя на меня то ли с иронией, то ли с усталым скептицизмом, как смотрят на фокусника, который пытается удивить каким-то старым и банальным фокусом с порванной бумажкой.
– Я занимаюсь частным сыском, – продолжал я. – Вот уже несколько дней я пытаюсь выйти на след человека, который бросает на меня тень и пытается убить. Расследование идет тяжело, потому что я постоянно вынужден скрываться от милиции. Мы с вами делаем одно и то же дело, но находимся по разные стороны баррикады. И потому я хочу вам сказать: если вы по-прежнему подозреваете меня, то ваше расследование идет по ложному пути. Вы зря теряете драгоценное время, чем невольно помогаете преступнику замести следы и подготовить очередное убийство.
После такой проникновенной речи я вправе был рассчитывать на готовность следователя выслушать меня и постараться понять. Но Эльза, ничуть не изменившись в лице, неожиданно спросила:
– А как же жареная хамачи, она же лакдера-желтохвост?
Зачем этот прежний дурашливый тон? Я хотел вызвать ее на серьезный разговор, и Эльза не могла этого не понимать, но почему-то продолжала закрываться улыбочкой. Это нервировало и волновало меня. Ее показное безразличие к моим словам могло означать то, что она не верила в мою честность и не нуждалась в моих попытках оправдать себя. В таком случае наша встреча была бессмысленна. Но почему Эльза согласилась на нее? Зачем она тянет время, демонстрируя совершенное спокойствие и неторопливость?
Я не сдержался и еще раз посмотрел назад. За нами, не отставая и не приближаясь, ехала черная «Волга».
– Сворачивай направо! – наобум сказал я водителю.
Тот, даже не притормозив, круто вывернул руль. Такси, едва не налетев на бордюр, юркнуло в узкий проулок. Эльза не удержалась, повалилась на меня и достаточно ощутимо ударила меня темечком по носу. «Волга» не свернула и не притормозила. Я успел увидеть, как она, сверкнув аспидным боком, проскочила мимо проулка.
– По-моему, тебе кажется, что за нами кто-то следит, – сказала Эльза, медленно отстраняясь от меня и поправляя прическу. – А вообще, мы далеко едем?
Я не знал, что ей сказать. Если она была намерена играть со мной в том же духе, то наше общение теряло смысл и никакое кафе уже не было нужно.
– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил я.
– А разве ты меня о чем-то спрашивал?
– Вы считаете, что я убил Тосю? Что я убил Фатьянова?
Вот, кажется, мои слова добрались до ее души. Улыбка сошла с ее губ. Эльза опустила глаза и озабоченно взглянула на мое плечо. Сейчас она что-то скажет. Если «нет», то впервые за последние дни я вздохну свободно и начну воспринимать следователя как своего коллегу. Если «да», то сделаю попытку разубедить ее.
– Какая неудача, – пробормотала она, не сводя взгляда с моего плеча. – Кажется, я выпачкала твою рубашку в губной помаде.
Я чуть не взвыл от досады!
– Остановись! – крикнул я водителю.
Машина резко притормозила и вильнула к обочине. Эльза вдруг рассмеялась.
– Сколько энергии, чувств, эмоций! – сказала она с восхищением, прожигая меня своими лукавыми глазами. – Все твои беды, Кирилл, не от того, что тебя преследует милиция. А от того, что у тебя слишком горячая голова. Тебе надо быть артистом. Или исполнителем ирландского танца. Или политиком. Но только не следователем. Ты занимаешься не своим делом.
Ого! В Эльзе взыграла профессиональная ревность! Похоже, что ее задело, когда я назвал себя детективом.
– И все же? – нетерпеливо напомнил я о своем вопросе. – Вы не ответили мне!
Эльза вздохнула.
– Ты куда-нибудь торопишься?
– Нет!
– Ирина не будет беспокоиться, если…
– Нет!!
Эльза кивнула, тронула водителя за плечо и сказала:
– Чеховский бульвар, дом восемь.
Глава 27
СИНДРОМ КАЗБИЧА
По тому, как водитель тронулся с места, я понял, что он тоже нервничает. Но что находится на Чеховском бульваре? Я постарался вспомнить, не там ли расположены прокуратура, городской суд или уголовный розыск.
