– Ну, это когда было! – возразил один из командиров.
– Ты думаешь, что с тех пор человечество поумнело? Я очень в этом сомневаюсь. Человечество, как старая проститутка, любит тех, кто его насилует. Оно помнит, а порой и чтит Македонского, Чингиз-Хана, Тамерлана, Гитлера, Сталина, Мао Цзедуна и чуть-чуть не превознесло Каупони, не помешай мы ему. Так что, не ждите, братцы мои, благодарности, а лучше сматывайте отсюда удочки и никому не признавайтесь, что это вы угробили Каупони и его шайку. Вот увидите, нас ещё будут упрекать за то, что мы это сделали.
– С чего это на тебя нашло? – удивился Николай.
– Так, предчувствие, – ответил Владимир.
– Да бросьте вы это! – возмутилась Эльга. – Прошу всех к столу, – пригласила она друзей в столовую, где уже был накрыт большой длинный стол. Стали усаживаться. Однако лица не выражали обычного в таких случаях веселья. Пророчество Олянского испортило всем настроение.
– Ну что? Может быть, выпьем? – предложил Николай, вставая и беря со стола бутылку коньяка. – Трофейная, – сообщил он, рассматривая этикетку. – Из запасов блаженной памяти Каупони. – Все рассмеялись.
Постепенно лица разгладились, и за столом полилась оживлённая беседа. Обсуждался вопрос о быстроте распространения свойства элиан на население Земли. Владимир, который, кроме скептицизма, отличался ещё незаурядными математическими способностями, быстро подсчитал, что для охвата всех способных воспринимать элианский дар потребуется максимум семь-восемь лет. Сергей прикинул в уме и согласился с выводами Владимира.
Их беседу прервал нарастающий шум винтов приближающихся к вилле вертолётов. Все вскочили из-за стола и выбежали наружу.
Штук сорок, не меньше, вертолётов окружили виллу со всех сторон и стали снижаться.
– Что бы это значило? – удивлённо спросил Николай.
– Человечество прибыло сюда, чтобы изъявить благодарность, – мрачно ответил на его вопрос Владимир.
– Я серьёзно! – рассердился Николай.
– А я не менее серьёзно отвечаю. Ребята, – крикнул он, – к оружию!
– Стоите! – закричал Сергей. – Остановитесь! – но все уже кинулись в дом и появились, держа в руках бластеры.
Вертолёты между тем сели, образуя замкнутый вокруг виллы круг. От одного из них отделилась группа из трех человек и направилась к вилле. Не доходя шагов сорок, они остановились. Вперёд вышел молодой офицер и, пройдя ещё десять шагов, громко обратился к стоящему впереди Сергею.
– Сергей Владимирович! По поручению Всемирного Совета я должен доставить вас и ваших людей в Осло, откуда вас переправят в Женеву. Я призываю вас проявить благоразумие!
– Вот и дождались… благодарности… мать вашу за ногу, – зло выругался кто-то сзади.
– Сергей! – рванулся вперёд Николай. – Разреши, мы сейчас разнесём этих сопляков в пух, в прах и в мамину душу! Пять минут и…
– Назад! – заорал Сергей. – Сложить оружие! Я приказываю! Воцарилась тишина. Никто не проронил ни слова. Молчал и офицер, и стоящие за ним полицейские из Интерпола. Слышно было дыхание застывших на месте людей.
– Эх, Сергей, – вздохнул, нарушив тишину Николай. – Ты делаешь ошибку, но ты командир наш, и мы тебе подчиняемся. – Он взял бластер за ствол и с силой ударил его прикладом о каменистую почву. Оружие разлетелось на части. Его примеру последовали другие.
– Мы готовы следовать за вами! – крикнул Сергей офицеру и пошёл к нему навстречу.
По дороге его догнала Эльга.
– Ты зачем здесь? – недовольно спросил он.
– Я с тобой!
– Простите меня, мадам, – офицер вежливо взял под козырёк, – но в отношении вас у меня нет никаких распоряжений. Вы свободны.
– Я поеду со своим мужем! – решительно заявила Эльга.
– Ну, как вам будет угодно. Но, повторяю, вы не арестованы и в любое время можете уйти.
Они были уже у вертолётов, как вдруг раздался усиленный мегафоном голос Владимира:
– Командир, я остаюсь! Если что, помни, я приду на помощь.
Ошеломлённые полицейские сначала застыли на месте, вертя во все стороны головами, не понимая, откуда голос, потом, сообразив, что источник его находится на башне виллы, построенной в виде миниатюрного средневекового замка, бросились было по направлению к ней, с явным намерением взять говорившее под стражу. В ответ с башни раздался хохот.
– Эй, вы, мышиные гусары! – крикнул Владимир, намекая на цвет формы полицейских. – Учтите, у меня здесь магнитно-лазерная пушка, снятая со знаменитой подлодки Каупони. Если вы посмеете сделать ещё несколько шагов, я вас и вашу з…ную технику мигом превращу в груду пепла!
В подтверждение сказанного возле одного поодаль стоящего вертолёта появилась ослепительная вспышка, превращая камень в стекловидный раскалённый сплав.
– Этот вертолёт, – крикнул Владимир, – убедительно прошу оставить на месте. Остальные могут убираться. Ну! Я жду! – ещё одна вспышка – и за вертолётами вспыхнула сосна.
– Поторопитесь, – спокойно сказал Сергей офицеру. – Я его знаю очень хорошо, Если он что обещает, то обязательно выполняет точно и в срок.
– Но я получил приказ.
– Не будьте идиотом! Делайте, что я вам говорю и побыстрее!
– Вы это серьёзно? – растерянно спросил офицер.
– Более, чем когда-либо. – И видя, что тот молчит, не решаясь отдать приказ, сам крикнул стоящим возле вертолётов полицейским и своим друзьям: – По машинам!
Вертолёты поднялись в воздух. Вскоре Сергей увидел в иллюминатор, как от земли оторвался оставшийся летательный аппарат. Он завис на минуту над виллой, и из него вырвался тонкий луч, мгновенно превративший виллу в груду пепла. Вертолёт поднялся выше и взял курс на восток.
«Зачем он это сделал? – подумал Сергей и тут же понял. – Сейф со списками бойцов отрядов и картами их дислокации! Как бы он не наломал дров!»
После Николая Владимир был самым способным из его командиров. Он отличался, пожалуй, ещё большей решительностью и точностью расчёта. Именно с ним и его отрядом Сергей разгромил лагерь на берегу Куари. Владимир самостоятельно ликвидировал крупную базу в Гималаях, он же блестяще провёл операцию по захвату кардинала и самого Каупони. Кроме того, он был самым молодым из близкого окружения Сергея. Этим летом ему исполнилось всего лишь двадцать лет. Знал Сергей и другое. Олянский – фамилия матери Владимира. Фамилию отца он почему-то скрывал от всех. Внешне он чем-то напоминал Сергею его самого. Такой же высокий, сходные черты лица. Почему-то Сергей чувствовал к нему особое расположение и часто в бою старался, чтобы Владимир не подвергал себя лишнему риску. Но тот, напротив, лез всегда в самое пекло. Иногда, Сергей ловил себя на мысли, что смотрит на Владимира глазами отца, испытывая такую же тревогу за него, как обычно испытывает отец, видя, что сын рискует собой. Сын… Где-то сейчас его единственный сын, там, далеко и близко. Он оставил его совсем маленьким. Последнее, что врезалось в память, это как он спускался с ним по карнизу их дома на острове, прижав к своему плечу его заплаканное личико. И ещё одна картина вспомнилась: Вовка сидит впереди него на лошади в их последней поездке к отрогам горы Франклина. Он тогда весело бил пухлыми ручонками по гриве лошади, погоняя её. Сыновья… Сколько их было у него, и все они остались там, вне реальности. Как он надеялся, что Эльга родит ему сына. Настоящего!
Он положил руку на плечо сидящей рядом жены и нежно прижал её к себе.
– Что теперь будет, Серёжа? – жалобно спросила она.
– Поживём – увидим, – тихо ответил он, продолжая думать о своём.
Она услышала его мысли. Обычно они никогда не прибегали к открывшимся возможностям слышать мысли друг друга, но на этот раз Эльга не выдержала.
– У нас будет сын, Серёжа, – прошептала она ему. – Я тебе давно хотела сказать об этом.
– Ты знаешь, что сын?
– Естественно! Ты разве забыл?
– Ах, да!
Сообщение Эльги как бы сняло с души тяжёлый камень. «Сын! У меня будет сын!»
– Будет! – повторила Эльга, уже не скрывая, что слушает его думы.
НАКАНУНЕ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОГО ЗАСЕДАНИЯ
Лицо адвоката выражало крайнюю озабоченность. Он долго не решался начать разговор, пока Сергею не надоело молчание и он сделал нетерпеливое движение.
– Что-нибудь новое?
– Да. Вы по-прежнему настаиваете на том, чтобы защита строилась на полном оправдании?
– Что изменилось?
– Видите ли, Сергей Владимирович, мы, то есть коллегия адвокатов, ведущая ваше дело, рассчитывали вначале в случае неблагоприятного исхода апеллировать к общественному мнению и добиться референдума. Вы знаете, что таких прецедентов нет, тем не менее, этого можно добиться, так как Всемирный Совет всецело на вашей стороне. Он имеет право поставить вопрос о вашей судьбе на всенародное голосование.
– Ну так что же?
– А то, что складывается крайне неблагоприятная обстановка. Предварительный опрос, проведённый прессой, показывает явный перевес сторонников вашего осуждения.
