чтоб никто не мешал!» — крикнула она на «подкаблучника», отстреливаясь, который уже был практически без сил от потери крови и паники. Но он под угрозой быть убитым крикнул прекратить огонь и попустить их.
Когда они вошли, находившиеся внутри склада охранники вытащили оружие и направили в их сторону.
«Прекрасно, один выстрел и весь ваш арсенал взлетит праздничным салютом в небо близ Лос-Анджелеса. И на сколько миллиардов потерпит убытки господин Даниэль Миллер?» — крикнула Мари всем присутствующим.
В помещении склада повисла секундная тишина, которой воспользовалась Мари, которая уже сориентировалась в масштабах объекта, расположении груза, произвела один за другим серию выстрелов в лампы освещения.
Никто не ожидал от нее таких действий, свет потух, и Мари бросила вглубь помещения зажженную зажигалку. А сама в темноте, воспользовавшись паникой и шумом, побежала к выходу. За спиной стали раздаваться первые взрывы, она ускорилась, выбегая, нанесла удар кулаком в живот бандиту, который собирался на нее напасть и остановить, потом метнулась резко в сторону и побежала дальше.
Взрывы учащались и усиливались, в воздухе стоял запах гари и пороха. Неожиданно в нее кто-то начал стрелять, Мари открыла ответный огонь.
Ей удалось, воспользовавшись темнотой и тем, что склад просто взлетел в воздух, и казалось, что небо стало ярким, как в солнечный день, сбежать с территории базы «Огненных Львов» и скатиться в какую-то канаву, где она легла и закрыла голову руками, так как грохот взрывов оглушал.
К лежащей на земле Марии кто-то подполз и коснулся ее плеча, на что она резко дернулась и направила на человека пистолет. Это был Рик. Он показал Мари, куда надо ползти, и они, не говоря ни слова, стали перемещаться в том направлении. Потом он помог ей приподняться, и уже согнувшись, двигались в сторону заброшенного строения, за которым оказался автомобиль, который, как только в него сели Рик и Мари, рванул с места и с бешеной скоростью стал отдаляться от базы «Огненных Львов», пожар и взрывы на которой становились мощнее.
«Мари, вы ранены?» — спросил Рик, осматривая девушку.
«Вполне возможно», — устало сказала она и откинулась на спинку сиденья, слегка поморщившись от боли в ребрах.
— У вас куртка в крови.
— Куда мы едим?
— Туда, где будем в безопасности.
Мари отвернулась и стала смотреть в окно. «Джим, любимый, мы победили в первом бою! Спасибо, что был со мной», — проговорила про себя она.
— Рик, мне нужно в мою больницу, похоже в левом плече пуля.
Парень встревожено посмотрел на бледную Мари, кому-то позвонил и через 30 минут автомобиль въехал на территорию Центральной больницы, где работает девушка, с тыльной стороны, чтобы не было видно посторонним. Их уже ждал Сэм, который сразу подошел к Мари, посадил ее в кресло — каталку.
— Сэм, не волнуйся, пуля застряла в левом плече.
— Тебя уже ждет доктор Рассел в операционной. Ему ты себя доверишь?
— Конечно. Позвони Мартину, пожалуйста. Он волнуется наверняка.
АВТОР
Мартин в этот день не находил себе места, в душе возрастало чувство не просто тревоги, а паники. Он не мог дозвониться Мари, был у Шона в клубе, который, конечно же, не сказал ему о своих предположениях, где сейчас девушка, а просто успокоил, что у нее были какие-то планы.
Мужчина вернулся домой, взял запасные ключи от квартиры Мари и когда вошел в нее, нашел ее телефон на кровати в комнате. Посмотрел на шкаф с вещами и понял, что она надела спортивный костюм. Страх усилился, очевидно, что что-то экстренное неожиданно заставило девушку все бросить и выйти на улицу. Но самое странное, что ее мотоцикл стоял на парковке.
Мартин реально испугался за Мари, ее могли похитить, убить. А он не знает даже в каком направлении ее искать.
Как только он, выбежав из дома Мари, хотел сесть в свою машину и ехать в полицию, к нему подошел ранее незнакомый мужчина и сказал: «Вы Мартин Гарсиа?»
— Да.
— Вам просили передать, что с Мари Росси все в порядке.
— Кто вы и где Мари?
Парень показал значок сотрудника ФБР и сказал: «Она уже в безопасности. Подождите ее звонка у себя дома».
Мартин кивнул, сел в машину и поехал домой с тревогой и страхом за Мари.
«Что на этот раз произошло, девочка моя родная, почему теперь ФБР знает о тебе, где ты, а вдруг ты ранена?» — думал Мартин.
Мужчина ходил из угла в угол по своей квартире, гипнотизировал телефон и чувствовал, что с Мари что-то случилось.
Тут раздался звонок Сэма — заведующего отделения хирургии. Мартин схватил трубку.
— Мартин, приезжай в больницу, Мари ранили. Рассел удалил ей пулю из плеча. Все уже нормально, она спит. Только не распространяйся об этом, — и Сэм сбросил вызов.
Мартин вошел в одноместную палату, где сейчас спала Мари. Бледная, с перевязанным левым плечом, как раз в том месте, где была татуировка, с ссадинами на косточках пальцев, с синяками и порезом на правой руке, с подключенной капельницей. Он опустился на стул около девушки, всматриваясь в ее лицо, нежно взял ее руку в свою.
Вошел Сэм: «У нее ушиб ребер, главное, что нет переломов», — и он громко выдохнул: «Что же такая жизнь у нашего Ангелочка то тяжелая?»
Мартину хотелось плакать, ком стоял в горле. Он остался в палате с Мари, а свою маму попросил сварить легкий бульон и в термосе заварить чай с лимоном.
Миссис Бриэль привезла все это в больницу, по дороге купив девушке домашний комплект белья, шампунь и кучу каких-то еще вещичек для девочек. Все это Мартин у нее забрал в холле больницы.
Мама, судя по виду своего сына, поняла, что ему есть за что переживать, робко спросила: «Она выживет?»
— Должна. Я буду рядом.
— Поцелуй нашу девочку от нас с папой. Если что-то надо, звони.
— Спасибо, мам. Люблю тебя.
Мари спала уже вторые сутки, не просыпаясь, врачи пришли к выводу, что у нее состояние летаргического сна, вызванного стрессом, нервным перенапряжением и физическими перегрузками.
У нее отсутствовали рефлексы и реакция зрачков, пульс и сердцебиение почти не обнаруживались, снизилась температура тела. Рана на плече не кровоточила, хирург был доволен процессом заживления, но вот состояние Мари… Никто не знал, как долго продлится летаргия.
Мартин, как врач, понимал, что летаргия хоть и слабо изучена, но установлено, что активность головного мозга остается в прежнем состоянии, и человек может слышать и осознавать все происходящие вокруг события, но в силу сильнейшей слабости не может никак на них
