– Ты как? И что…
Я поднял на него невидящие глаза. Дал бы в морду, да руки не слушались.
– Заткни пасть, – велел я. – Еще вопрос «что», «зачем» и «как» – убью.
Из положения парень вышел просто мастерски. Он спросил: «А может?..»
– А может, вернемся?
Кометы, ну неужели нельзя помолчать? Вот просто взять и заткнуться?
Подниматься было тяжело, очень. Еще тяжелее оказалось не рухнуть обратно. Навалившаяся слабость лишь подогревала бешенство.
– Ты за кого меня держишь, сопля? Вернуться? Может, у вас, чародеев, так принято, возвращаться с полпути, а у нас такие неженки долго не живут.
– Что значит «у нас»? Ты разве…
Я тряхнул головой, разгоняя пляшущие перед глазами звездочки:
– Парень, тебе никогда не говорили, что много знать опасно для жизни, нет? Так вот, ты допрыгался. Я тебе расскажу. Все расскажу. Допек уже вопросами своими. А после этого можешь забыть про все свои мечты и планы. Даже про теоретическую магию и заклинания от блох. Для начала, дружок, у тебя просто никакая память на лица. В Академию я в жизни не поступал просто потому, что никто бы туда меня не взял.
– Но ты ведь маг, – недоуменно начал Палиар. – Так почему…
– Слышал про пожар в Стрелке два месяца назад? Или такими мелочами, как жизнь вшивых нищебродов, у вас тут не интересуются?
Зеленые глаза расширились. Он все-таки понял что к чему.
– Ты тот самый дикий маг, – догадался чародей, с каждым словом пятясь все дальше и дальше от меня. Но что примечательно, испуг не избавил его от привычки задавать вопросы. Наоборот, они хлынули из парня беспрерывным потоком: – Ты владеешь своим даром, но как? Почему решил остаться диким? Зачем устроил пожар? Почему проник в особняк? Ты собираешься меня убить? Почему ты не пошел учиться? Или у тебя все-таки был наставник?
– Не было у меня наставника, – жестко оборвал я его. – А теперь будет. Знаешь, как называют людей, помогающих бандитам и ворам? Сообщники.
Хлоп, хлоп – моргнули светлые ресницы.
– Это что же выходит? – спросил Палиар, беспомощно уставившись на меня. – Я теперь преступник?
– Верно, парень. Ты все правильно понял. Теперь тебе одна дорога – бежать. Пока не нашли и голову не открутили.
– У нас другие наказания, – упавшим голосом отозвался чародей. – Камера, экранированная от магического поля… Лет на сто… А может, пожизненно… Все равно мало кто пережил в здравом рассудке…
Вообще-то пока Палиар не совершил ничего такого, от чего нельзя отбрехаться. Но ему и в голову не пришло подвергнуть сомнению услышанное.
– Надеюсь, ты не хочешь туда угодить? – спросил я. – Тогда кончай болтовню и пойдем.
– Значит, ты меня не убьешь? – просиял чародей.
– Если окончательно не доведешь меня глупыми вопросами, – честно предупредил я.
Мы продвинулись молча аж до четвертой комнаты в длинной цепочке. Там Палиару изменило его долготерпение, и он с опаской поинтересовался:
– Слушай. Я никак не могу понять… А зачем тебе ирис?
Надо же, сообразил. Что ж, этому секрету все равно недолго оставалось жить.
– На ирис мне плевать, – признался я. – Я его тебе отдать собирался. Вообще меня наняли добыть один артефакт, находящийся в этом доме.
Я думал Палиар клюнет на артефакт. Но оказалось – на ирис.
– Отдать? Мне? Но почему?
– В награду за помощь, – бросил я высокомерно. – Тебе ведь нравится эта Тианара.
Вообще-то все было совершенно не так. Принцип, которым я руководствовался, был таков: когда мне все равно, а другому хочется чего-то позарез, почему бы не пойти ему навстречу? Невозможно переиметь всех девок, потратить все деньги и завоевать власть над каждой душой этого мира. Да и незачем в целом. Странноватое качество для бандита, но я любил делать другим приятное. Самым сложным оказалось поставить себя так, чтобы это не сочли слабиной. В Стрелке не принято делиться даже коровьей лепешкой посреди навозной кучи. Не потому, что она тебе так уж нужна. А потому, что обладать – право сильного. Чем конкретно обладать, вопрос десятый. Лишь сделавшись главарем и хозяином улиц, я нашел способ делать подарки, не прослыв при этом редкостным чудаком. Замаскированные под милостивую подачку, они свидетельствовали не о слабости, а о справедливости. Забавная такая штука. Голодному бедняку нужно куда больше мужества и силы, чтобы разделить с другим последнюю черствую горбушку. Сытый богач способен накормить десяток, даже не заметив того. Но в людских глазах первый окажется глуп, а второй – щедр.
Однако ж на этот раз мое великодушие не было оценено по заслугам. Чародей мучительно покраснел:
– Да, нравится. Только не думай, что я стремился за ирисом ради того, чтобы заняться с ней… этим. Я просто хотел доказать, что могу. А Тианара… Так неправильно. Она ведь не любит меня. Даже внимания не обращает. Я бы отказался от… этого.
Да, парень, может, я и не великий знаток женщин, но что-то мне подсказывает, что за такое великодушие рискуешь ты схлопотать свою неземную любовь в злейшие враги. А заодно проходить в девственниках лет до ста. Но заводить беседу в извечное русло рассуждений о девчонках со всеми их особенностями, приятными и не очень, я не стал. Поскольку обратил вдруг внимание на странную вещь, которую уже не мог объяснить неточностью плана верхних этажей.
– Тебе не кажется, что эти комнаты слишком одинаковые? – спросил я чародея.
– Разве это не такой особый стиль? – удивился тот.
– Я видел план особняка. Стольких комнат тут не должно быть вообще. Здесь что-то не так.
Я подошел к окну. Отсюда открывался вид на южную сторону сада, спокойную и тихую, словно и не было никакого студенческого вторжения. Кусты, ровные, как гвардейцы в строю. Идеально круглый пруд с островком и беседкой. Да, при таком незыблемом порядке поверить в вереницу комнат-близнецов не так уж трудно… Вот только дом этот не столь огромен, чтобы вместить их в себя.
Движимый самым неприятным подозрением, я доковылял до соседней комнаты и выглянул в окно. То же самое. Совершенно. Пока я шел внутри одного помещения, картинка за окном менялась, как и положено. Но стоило перешагнуть порог, и она рывком возвращалась к исходному виду. Каждый раз в первом окне я видел одно и то же. Падучие звезды! Похоже, мы угодили в вереницу, состоящую из одной-единственной повторяющейся комнаты.
Самое плохое было то, что я не видел вокруг ни одной плетенки. Лишь ощущал поднимающий волоски холод близкой магии и что-то вроде легкой цветной ряби на стенах.
– Полюбуйся на свой «особый стиль», – предложил я чародею, подводя его к окну.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
