— А ты, бездарь, куда смотрел? Мало того что ко мне в дом лезут усе кому не лень, так еще и с Новой Мангазеей полный провал! Я ж тебе тышчу раз говорил — особое внимание и особое тщание приложь, но чтобы мангазейцы ждали меня как дорогого гостя и освободителя! Да если бы я захватил Мангазею, то они бы все вот где у меня сидели! — Князь продемонстрировал сжатый кулак.
— Ваша Светлость, мы делали все строго по вашим указаниям, и я даже не понимаю, что случилось с нашим тамошним человеком, — печально проговорил глава приказа. Это был тот самый барон Альберт, который несколько лет назад вел переговоры о выкупе царь-городских скоморохов. Разумеется, тогда он и представить не мог, что именно эти скоморохи помогут вывести на чистую воду "нашего тамошнего человека".
— Я вижу одно, — князь Григорий зло пробуравил барона холодным взглядом, — что с такими работничками, как вы, я никакого толку не добьюсь.
Князь уселся за стол и несколько минут сидел молча, будто изваяние.
"Мои установки подействовали", радостно подумал Каширский. Барон же Альберт, давно знавший князя, понял, что Григорий уже почти успокоился и готов к новым славным делам.
— Ну что же, — прервал князь долгое молчание, — пролитую воду не соберешь. Теперь мы должны загладить у глазах народа горечь поражения после неудачного похода. Надеюсь, с этим вы согласны? — Каширский и Альберт молча закивали. — Какие будут предложения?
Так как предложений не последовало, то князь Григорий, еще немного помолчав, продолжал сам:
— Есть тут поблизости от нас одно королевство — зовется Новая Ютландия. Все у меня до него руки не доходили, но теперь, пожалуй, случай самый подходяшчий.
— Сказать воеводе, чтобы дружину собирал? — спросил повеселевший Альберт.
— Да погоди ты, — устало махнул рукой князь Григорий. — Не будем разменивать нашу славную дружину на такие пустяки. — Князь понизил голос. — Имеется тут у меня одна задумка...
Однако речь князя прервал какой-то шум за неплотно закрытым окном. — Ну что там такое? — недовольно поморщился князь. — Даже ночью покоя нет.
Барон Альберт выглянул в окно и увидал два удаляющихся и при этом выразительно жестикулирующих силуэта.
— А, да это ж наша дорогая гостья Анна Сергеевна вместе с господином Херклаффом. Видать, чего-то не поделили.
(Барон оказался бы немало изумлен, если бы узнал, что именно не поделили госпожа Глухарева и господин Херклафф).
— Нечего им тут бездельничать, — заметил по этому поводу князь Григорий. — Что ж, и для них в Новой Ютландии дельце найдется.
— Не будет ли Вашей Светлости угодно ввести нас в курс ваших намерений? — напомнил Каширский.
— Придет пора — введу, — хмуро отрезал князь. — Спешки покудова нету. И вообще, ступайте-ка вы обое вон отсюда...
Оставшись один, правитель Белой Пущи вновь впал в неподвижное молчание. Но в это время его злой разум вырабатывал новые, куда более изощренные замыслы.
* * *
А через несколько дней весь Царь-Город гулял на свадьбе Рыжего и Татьяны Дормидонтовны. Царевна была диво как хороша в расшитом золотом сарафане. Да и жених гляделся хоть куда. И гости нестройно, но с задором, кричали "горько!". И жених лобзал невесту в жаркие уста с превеликим чувством. И были песни и пляски. А как свечерело — большой фейерверк, организованный майором Селезнем. И столы ломились от яств, и гости пили вина и бражку хмельную в количествах немереных. Один лишь Великий Сыщик медов пенных не пил, все размышлял о предстоящем ему путешествии. А если что по усам и текло, то, как известно, в рот не попало.
* * *
Сказка ложь, да в ней намек — добрым молодцам урок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
