И вышло как вышло.
— Что будем делать? В смысле, куда уходить? — Джессика размяла кисть, с неудовольствием чувствуя жжение от недавно нанесенной мази.
Раны еще толком не затянулись от прошлого боя, а они уже умудрились вляпаться в новый. В последнее время им катастрофически не везет. Окажись она более суеверна, то подумала бы, что против них воюет сама судьба.
— Сколько наших осталось? — вместо ответа уточнила Теона.
Морган проверила коммуникатор.
— Сто двадцать два человека. Большинство сейчас зажато в гостевых покоях западного крыла.
Теона качнулась с носка на пятки, внутренним взором отслеживая разворачивающиеся чары изломанного пространства, окружавшего дворец по периметру. Техника и правда прибыла, и скоро начнется полноценный штурм, оставаться внутри стало опасно.
— Пока куда-нибудь в безлюдные земли. Потом подумаем, — она помедлила, покосилась на подругу. — Вероятно скоро тебе вновь придется сыграть роль посла. Ты не против?
Морган помедлила, оценивая к кому на этот раз ей придется идти на переговоры, затем медленно кивнула. Кажется у них и правда не оставалось особого выбора.
Глава 18
18.
Мир Ак-Танар.
Северное полушарие.
База экспедиционных войск Империума. 13:20
— Полярники сбежали, — хмуро сообщила Полина.
Мы вышли из жилого модуля и направились в центральный купол, где священнодействовал наш шаман вместе со свитой таких же одержимых фанатиков от науки.
— Какие полярники? — я не сразу понял о ком идет речь.
— Туземцы. Троица, что сидела здесь еще до нашего прихода. Взяли из гаража рабочий вездеход и рванули по ледяной пустыне, — терпеливо объяснила сестрица и с чувством добавила: — Придурки.
Действительно придурки. Я скользнул взглядом по четко очерченной границе, отделяющую ярко освещенную территорию базы от ледяных пустошей, где властвовала тьма.
Там буйствовала метель, рвали воздух черные ветры, и летали снежинки, чьи грани походили на лезвия. Там температура далеко ниже нуля, со всех сторон мрак и атмосфера, почти непригодная для дыхания.
Сколько они продержаться? Как далеко успеют уехать, прежде чем пробирающий до костей холод заморозить их тела, а рвущие металл снег вскроют вездеход, как консервную банку?
Десять минут? Двадцать? Вряд ли больше. И то, если повезет.
В освещенной зоне снег падал тихо, мягкие и пушистые хлопья медленно опускались на землю. Снаружи носился с бешенной скоростью, колючий и злой, он легко мог разрезать металл.
Холод и тьма магической бури завершат дело, избавившись от безумцев, решившихся на отчаянный шаг.
— Кажется наших местных «друзей» сильно взволновали последние новости из дома с коронации короля, — сказала Полина, вслед за мной скользнув рассеянным взором по границе мрака, что отделяла территорию базы от ледяных пустошей.
Спрашивать отправимся ли мы спасать идиотов она не стала. Зачем задавать глупые вопросы? Люди сами выбрали свою судьбу.
— Странный способ для суицида, — я равнодушно пожал плечами.
Больше к теме сбежавших полярников не возвращались. У каждого есть право на безумные поступки. Включая особо изощренные методы самоубийства.
Мы быстрым шагом пересекли строительную площадку, где специалисты возводили очередное здание и зашли в главный купол, занятый профессором под свои нужды.
К счастью, Кнабе находился не внизу, как обычно и спускаться под землю искать ученого не пришлось.
Генрих Богданович вместе с Жозе де Кьяна Сантосом, тучным бразильцем оживленно о чем-то переговаривались, тыча пальцами в экраны подключенных к оборудованию компьютеров.
Судя по возбужденному виду, они уже знали об уничтожении Монолита. Точнее о той реакции, что за этим последовало. Теперь уже не возникало сомнений, что оба артефакта связаны между собой.
— Что случилось? — мы с Полиной остановились поодаль, не желая путаться в проводах, опутывающих стенд с аппаратурой как паутина.
И это только в одном месте, почти весь ангар заполнен едва ли не под завязку научными приборами и механизмами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Отметив данный факт, машинально подумал, что львиная доля мощности портального перехода шла на переброску именно научного оборудования, а не военного. Что в иной ситуации могло бы показаться спорным решением. Но мы здесь в первую очередь как научная миссия, так что нормально.
— Ваши сиятельства, — Кнабе подскочил к нам, неведомым образом сумев преодолеть развешанные пучки кабелей с невероятной проворностью. — Это просто невероятно!
— Пирамида? — Полина приподняла правую бровь.
Профессор покосился с недоумением. В глазах мелькнуло: ну а что же еще, милочка, больше ничего достойного моего несравненного внимания в этом ледяном аду нет.
Снисходительность во взгляде ученого сестрице не понравилась. Она привыкла к более уважительному обращению к себе со стороны яйцеголовой братии. В отличие от меня ей еще не приходилось долго общаться со слегка одержимым Кнабе.
Княжна выразительно покосилась на меня. Мол, это твой дурачок, сам с ним и разбирайся.
А вот это зря. Несмотря на определенную эксцентричность профессор оставался специалистом своего дела. Хотя и немного сдвинутым на голову.
— Только давайте без сложных заумствований, — попросил я профессора. — Коротко и по делу. Что произошло?
Кнабе на секунды замешался, видимо приводя мысли в порядок и пытаясь выстроить фразы, понятные далеким от науки людям.
— Пирамида «проснулась», — наконец выдохнул он, умудрившись в два слова объяснить, что творится.
— В каком смысле «проснулась»? — Полина нахмурилась.
Я покосился в сторону разлома, где на двухкилометровой глубине прятался внеземной артефакт.
— До этого он что, «спал»? А сейчас тогда что делает? — сестрица тоже посмотрела в ту сторону.
— Скорее находился в спящем режиме, — вместо профессора ответил я, и взглянул на Кнабе. — Какая-то физическая активность? Или мы говорим о неких… — я перебрал в воздухе пальцами, пытаясь подобрать подходящее слово. — … других процессах?
Профессор сначала быстро закивал, став походить на китайского болванчика, потом резко помотал головой.
— Нет-нет, никаких физических проявлений, — он запнулся, нервно хихикнул, вспомнив о моих недавних опасениях. — По крайней мере никто изнутри пока что не лез.
Остряк, вот появятся покрытые черной слизью твари, умеющие откладывать в пузо личинку с мерзким зародышем — посмотрим, как запоешь.
Хотя нет, это скорее его обрадует. Лишний объект для еще одного исследования. Перед глазами мелькнула фантасмагорическая картина, как Кнабе вскрывает пришпиленного на манер бабочки к прозекторскому столу Чужого и увлеченно копается в кишках инопланетного хищника, радостно повизгивая каждый раз, обнаружив незнакомый внутренний орган.
Натуралист хренов…
— Тогда что? — Полину в первую очередь волновали факты.
Кнабе порывисто обернулся, незаметно появившийся рядом Сантос моментально вложил ему в руки планшет.
— Вот.
Генрих Богданович повернул портативный комп в нашу сторону. На дисплее отображались какие-то графики, что-то постоянно менялось. В центре находился круг, раз в секунду покрывающийся уродливыми наростами. Внутри пульсировала сфера поменьше, то и дело окрашиваясь в разные цвета.
Что еще за иллюминация?
Мы уставились на профессора. Заглянув в наши непонимающие глаза, Кнабе чертыхнулся.
— Это результаты сканирование техносферы планеты, — быстро объяснил он. — Любая развитая информационная сеть имеет параметры, которые можно…
— Ближе к теме, — сухо попросила Полина. Словоблудие ученого ее начало утомлять.
Кнабе запнулся, но тут же на ходу перестроился. Успел привыкнуть к моей нетерпеливости и понял, что подобными чертами характера обладает и княжна. Родственная особенность так сказать.
— Пирамида начала поглощать данные из информационной среды планеты, — четко произнес профессор.
