Генерал бросил небрежно:
— Мне должен быть заказан «люкс»! Потрудитесь быстро все оформить!
Дежурный не нашел списка забронированных номеров, но, на счастье, оказался свободным двухместный «люкс» на втором этаже. Быстро заполнив анкету, спросил у строгого генерала в штатском костюме:
— Вас проводить, господин генерал?
Кислицин перегнулся через стойку, прошипел:
— Забудь об удостоверении и звании, понял, дурак?
— Да, да, конечно! Но я хотел…
— Номер я найду сам, будет что нужно, вызову, вот тогда, родной, лети на всех парах, ждать я очень не люблю!
— Я все понял, господин! Все понял!
Немного подумав, Кислицин бросил на стойку двадцатидолларовую купюру:
— Это тебе за понятливость! За дополнительные услуги, не предусмотренные вашим официальным сервисом, оплата отдельно! Надеюсь, в номере есть бутылка холодного шампанского?
Парень виновато взглянул на него:
— Извините, но шампанского в номере нет!
Кислицин повысил голос:
— Нет?
Молодой человек сообразил быстро:
— Но через пять минут будет! Вы какое предпочитаете?
— Французское! Или наше, но исключительно полусладкое!
— Вопросов нет! Только…
Генерал ухмыльнулся, бросил на стойку еще одну двадцатидолларовую купюру и направился на второй этаж. Открыл дверь номера 214.
Разговор в фойе гостиницы слышали два человека. Один — сидящий у телефона молодой крепкий мужчина с модным кожаным кейсом. Другой — генерал Листошин, он слушал из личной «девятки» командира мотострелкового полка. «Семерку» начальника штаба того же полка, в которой находились прапорщики отряда спецназа Шестаков и Блошин, он отправил на стоянку у кинотеатра, в оперативный, как он выразился, резерв.
Листошин слушал беседу Кислицина с портье через дистанционку. В отличие от человека у телефона он слышал весь разговор, а не обрывки фраз, по которым, впрочем, несложно было определить главное: номер, который занял генерал безопасности, и его желание утолить жажду парой бокалов холодного шампанского. Листошин послал в фойе своего офицера, старшего лейтенанта Малинина, переодетого, как и все офицеры-десантники, в штатское. Тот узнал о наличии мест в гостинице, вернулся в машину, доложил:
— Внутри обстановка спокойная, в фойе один парень у телефонного аппарата тусуется. По-моему, он там не для того, чтобы звонить, хотя периодически набирает какой-то номер.
— Хорошо! Ты давай, Юра, «черным» ходом на пожарную лестницу. На площадке напротив коридора второго этажа тормознись, но так, чтобы тебя не видели, а ты номер 214 держал под контролем. Возьми спецназовскую прослушку, микрофон сними: и так все услышишь. Мне важно знать, что будет происходить в номере далее.
Малинин покинул машину.
Листошин вызвал «Семерку»:
— Ребятки, кто из вас Шестаков?
— Я, генерал!
— Иди-ка, дорогой, в фойе, там справа буфет, торгует смазливая девочка. Закажи кофе, можно с коньяком, завяжи с ней беседу. В общем, торчи там, насколько позволит обстановка!
— Понял вас, выполняю!
Посыльный принес дежурному шампанское. Тот поставил бутылку на поднос и, накрыв ее белым полотенцем, поспешил наверх. Малинин, уже занявший позицию на пожарной лестнице, доложил, что в номер доставлено шампанское. А молодой человек у телефона не спешил покидать фойе. Звонить ему, видно, надоело, и он устроился на диване, раскрыв газету. Этот тип явно чего-то ждал.
А генерал Кислицин, отпив половину бутылки шампанского и приняв душ, захотел женщину. Облачившись в халат, под которым ничего не было, он снял трубку внутреннего телефона, спросил дежурного, с которым уже успел познакомиться:
— Макс! Это постоялец 214-го «люкса».
— Да? Я слушаю вас.
— Макс, как у вас тут со шлюхами?
— Нормально, как и везде! Желаете заказать?
— Желаю, но предварительно оценив товар, а то подсунете какую-нибудь потасканную шелуху.
— Вы предпочитаете молоденьких или дам бальзаковского возраста?
Генерал хмыкнул:
— Хорошо сказал, бальзаковского возраста. Это лет 40?
— От тридцати. Дамы весьма фигуристые и опытные. Некоторые замужние!
— Я хотел бы взглянуть на этих, бальзаковских!
— Добро! Через полчаса вам будет предоставлен на выбор самый лучший ассортимент города.
— И давай в номер тройку шампуня, пару водки, закуски из кабака и сигареты «Парламент».
О заказе Кислицина Малинин тут же доложил Листошину. Тот сообщение принял и приказал продолжать наблюдение.
Вскоре к гостинице подъехала «Газель», из нее вышли три женщины, в которых без труда угадывались проститутки. В сопровождении сутенера они проследовали в фойе. Оттуда в 214-й номер. Обратно вышли две, одна осталась с генералом безопасности.
Листошин запросил Малинина:
— Юра, что слышно в номере московского гостя?
— Обсуждение того, чем предлагает заняться Кислицин, а он требует полный спектр интимных услуг. Дама торгуется. Сошлись на пятидесяти долларах в час. Эта, которую объект снял первой, как я понял, только разогреет генерала, после чего к нему доставят другую проститутку. Не слабо решил развлечься Кислицин!
— Другую, говоришь? — задумчиво повторил Листошин. — Это хорошо! Ладно, конец связи!
Парень, находившийся в фойе гостиницы, вышел на улицу, свернул за угол здания «Центральной».
Спустя несколько минут Малинин доложил, что кто-то поднимается по пожарной лестнице. Листошин приказал Шестакову подняться на второй этаж, а Малинину перейти на третий.
Вскоре неизвестный, а им оказался тип, до этого торчавший у телефона в фойе, вышел в коридор второго этажа. Его видел Шестаков. Молодой человек прошелся по коридору, остановился у 214-го номера. Шестаков приготовился броситься к номеру, если неизвестный попытается вломиться в него, но тот, секунду постояв, пошел дальше. Пришлось и Шестакову переместиться на этаж выше. Парень же вышел на длинный балкон, тянущийся по всему фасаду здания. Людей внизу сновало много, и он не заметил, как еще двое мужчин вошли в гостиницу. Это были сам Листошин и капитан Вячеслав Рябинин — командир разведывательной роты бригады.
Пройдя мимо дежурного, который, как ни странно, не обратил на гостей никакого внимания, с центральной лестницы Листошин запросил Шестакова:
— Что делает человек на балконе?
— Курит! И смотрит вниз!
— Значит, чего-то ждет? Чего? Когда Кислицин завалит проститутку в постель? Возможно.
Листошин приказал Малинину выйти к 214-му номеру. Вскоре подошел к нему с Рябининым. Потрогал ручку. Заперто! Постучал. Никто не ответил. Постучал сильнее. На этот раз донеслось раздраженное и пьяное:
— Какого черта? Номер занят! Пошли все вон!
Семен повторил стук.
Поняв, что от пришельца не отделаться, Кислицин подошел к двери, накинув халат. Спросил, не открывая:
— Кто там?
— Посыльный с базы отряда спецназа, генерал. Срочное сообщение.
Вот уж этого Кислицин никак не ожидал. Если его разыскали спецы даже здесь, то в Союзной произошло что-то из ряда вон выходящее. Он вновь чертыхнулся, открыл дверь.
И тут же был оттеснен в сторону тремя мужчинами, вошедшими в прихожую. Кислицин открыл было рот, чтобы выразить негодование, но в подбородок уперся ствол табельного пистолета Листошина:
— Помолчи, генерал! Где шлюха?
Кислицин побледнел, ноги его противно задрожали.
— Она в душевой!
Семен кивнул Малинину, и тот прошел в ванную комнату. Оттуда послышался женский вскрик.
Листошин приказал:
— А теперь, господин оборотень, прошу в гостиную.
Кислицин, заикаясь, спросил:
— Кто вы?
Семен спокойно ответил:
— Твои ангелы-хранители, Игорь Юрьевич. Вперед в гостиную!
Кислицин, поняв, что сопротивление бесполезно и опасно, выполнил приказ. В это же время из ванной комнаты старший лейтенант Малинин на плече вынес голую женщину, спросил:
— Куда красавицу?
Листошин указал на спальню.
— Тащи туда. Обработал надежно?
— Как минимум три часа будет спать мертвым сном!
— Хорошо!
Семен указал Кислицину на кресло:
— Садись! Разговор вести будем!
Генерал безопасности сумел взять себя в руки:
— Вы, наконец, ответите, что означает ваше вторжение? И знаете ли, к кому так бесцеремонно ворвались?
— Знаем, господин Кислицин: к курьеру Босса, передавшему, пользуясь служебным положением, приказ господина Говорова Али Асханову молчать. Могу даже процитировать послание: «Молчание — жизнь! Жизнь — свобода! Босс».
При упоминании фамилии Босса Кислицин вздрогнул. Его задание было раскрыто! Но как? Неужели Али решил подыграть спецслужбам? Иначе спецназовцы не могли узнать истинной причины командировки генерала безопасности. Но спецназ — это не прокуратура, и не ему проводить следственные мероприятия. Тем более доказательств у этих бравых парней не может быть никаких.
Кислицин опустился в кресло, взял со стола пачку «Парламента», закурил. Вдруг улыбнулся:
